— Да, Поттер, мне плевать на то, что там не поделили между собой остальные и на все их психические расстройства, и жажду власти. Мне откровенно всё равно на то, кто победит, главное, чтобы я мог жить так, чтобы меня никто не доставал. Моя свобода в действиях для меня священна, и я удивлён, что Грейнджер меня поняла.
— Но не поддержала, — вмешалась Гермиона. — Подкупить газетные источники очень умно, но как это относится к твоей свободе? Или думаешь, что Сам-Знаешь-Кто не вспомнит о твоей семье?
— Люди равны знаниям, знания равны силе, сила равна власти. Я не понимаю всеобщего ажиотажа вокруг бессмертного психа, который из года в год пытается убить очкастого, — Тео сочувствующе улыбнулся Гарри.
— Тем не менее псих пользуется влиянием, — помрачнел Гарри.
— До первой угрозы увидеть Азкабан.
Малфою от такого разговора стало не по себе, он начал отворачиваться, и Тео прекратил. Это опровергло мысль Гарри, что он намеренно завёл эту тему, чтобы вовлечь Драко в свои планы. Если между этими двумя и существовала дружба, то она была очень своеобразной. Тео оказывал Драко поддержку, но делал это по-своему — он всячески старался разобраться, что их связывает.
— Мне кажется, вы использовали Диггори как предлог, чтобы свалить от предков, — заявил он.
— Если это и так, что тебя возмущает? — Драко шёл последним, поэтому его голос звучал тихо.
— Когда в Хогвартс вернётесь, найдёте что-то ещё?
Гермиона не выдержала и усмехнулась.
— Похоже на ревность, Тео. Не переживай, это вряд ли случится.
— Откуда ты знаешь? — он посмотрел на всех как на заговорщиков.
Частично он не ошибался.
Пятое место из шести в списке было проверено — Гермиона зачеркнула название городка на бумаге и выразительно посмотрела на Гарри. Общение молча уже давно было замечено между ними, на что Тео реагировал хладно, а Драко был недоволен.
— Осталось последнее, и… — Гермиона убрала карту: больше та не понадобится. — Немного отдохнём, а потом приступим к последнему пункту.
— Всего час дня, никто не устал. Я хочу побыстрее это закончить, и ты обещала мне помочь с переговорами с Полумной, — проворчал Тео.
— Завтра я пойду в редакцию, а сейчас мы сделаем привал, –Гермиона отчеканила каждое слово.
— Час дня, или вы боитесь кладбища даже днём, что так медлите? Вы пасуете, ребята, — Тео обиженно поджал губы, чувствуя, что все, кроме него, что-то знают. — Если хотите, мы сунемся туда все вместе, чтобы проверить, была ли там задница Диггори, а потом разойдёмся и всё будет как прежде.
Гарри переглянулся с Гермионой и кивнул. Они отыскали скамейку на тротуаре, по которому неспешно гуляли беззаботные прохожие, и расположились на ней. Тени деревьев едва ли спасали от духоты. Гермиона обмахивалась листом, в то время как юноши не спускали глаз с объявлений, наклеенных на витрину. Крупным чёрным шрифтом извещали об ограблении банка Гринготтс и пропаже двоих сотрудников Аврората. Тео подошёл поближе, чтобы прочесть статьи и вернулся озадаченным и не таким энергичным.
— А тучи сгущаются, — он присел на край скамейки вполоборота, — как думаете, в этом году в Хогвартсе будут усиленные меры безопасности или продолжат не замечать очевидные факты?
— Тебе процитировать Дамблдора про самое безопасное место в Британии? — Гермиона приподняла одну бровь.
— Я слышу их каждый сентябрь, как и вы, не надо. И сколько будет длиться наш привал?
— Останьтесь с Гермионой здесь, а я быстро сунусь туда сам, — заговорил Гарри, смотря на лежащую на асфальте листовку. — Там небольшое кладбище, я быстро смогу выяснить, был ли там Седрик.
Утреннее смущение почти окончательно рассеялось, оставив после себя привкус чего-то незавершённого и горького. Гарри сидел, касаясь коленом колена Драко, и ему не хотелось резко оборвать их контакт, но и дать Драко надежду или что-либо, чтобы закрыть в нём зияющую дыру, он не мог. Нужно было хотя бы разобраться в самом себе, прежде чем отвечать на чужие чувства взаимностью или отказом. Это было так сложно и пытливо, что отравляло каждую минуту, а накатившая тревога застряла комом в горле. Драко больше не говорил с ним: это не было демонстративным поведением, он лишь боялся пошатнуть ещё раз хрупкий внутренний мир Гарри и не хотел навязываться. Он сам ненавидел неугомонных людей и не хотел стать таким же.
— Если ты пытаешься таким образом доказать свою храбрость, то это лишнее, — Тео закинул руки за перегородку, чуть выпятив грудь вперёд.
— Нет, это практично и не более, — Гарри сдвинул ноги. — Я возьму с собой портключи, распихаю их по разным карманам и не буду там задерживаться. Условимся, что я там проведу не больше часа. Если что, то позовите авроров.
Гермиона прокашлялась в кулак и сипло сказала:
— У нас всё ещё есть вариант пойти туда вместе.
— Не отговаривай.
Решительным настроем это не было, Гарри мчался вперёд лишь из слепого отчаяния, чтобы окончательно поставить точку и успокоить свое чувство справедливости — если кто-то в беде, то надо бы попытаться помочь, это всегда «прокатывало»: то Феникс приносил ему кинжал, то Дамблдор прикрывал его, но вчера Драко нанёс серьёзный урон этому убеждению.
Надо что-то сделать для себя. Не для других, не ради выполнения долга, а для своей жизни, проявить ту самую дальновидность и в настоящем позаботиться о себе в будущем.
Гарри положил рюкзак на колени Гермионе, взяв оттуда только три портключа, и поправил очки. Драко смотрел на витрины, совершенно не шевелясь, как застывшая статуя.
— Я спускался в тайную комнату, о чём можно переживать? — Гарри цокнул языком и повеселел. — Это кладбище давно заброшено и находится вдали от селений, поэтому встретить там кого-то живого невозможно.
— Будь осторожнее, — Гермиона передала рюкзак Тео и что-то шепнула ему на ухо.
Вокруг шла жизнь своим обычным чередом: кричащих детей вели за руку, спешили на обеденный перерыв волшебники в парадных одеяниях, слетали шляпы с голов ведьм, звонили колокольчики над входными дверьми, колёсики чемоданов дребезжали, стукаясь о бетонные плитки. Всё плыло по давно заданному течению –плавно и умиротворенно, о нависшей угрозе здесь никто не слышал, а листовки оставались незамеченными.
Гермиона хотела что-то сказать ещё, но Гарри оборвал ей эту возможность, направившись быстрым шагом за угол ближайшего магазина. Характерный хлопок, сопровождающий каждое перемещение, застыл в воздухе, и от Гарри осталось ни тени, только следы обуви на сухой земле.
Его грубо выбросило на влажную – от недавно прошедшего дождя – землю. Практики в объёме четырех дней явно было недостаточно, чтобы в совершенстве овладеть навыком аккуратного приземления. Ударившись лопатками о что-то жёсткое и угловатое, Гарри зашипел и вскочил на ноги, отряхнув джинсы от грязи. Он протер рукавом стекла очков и огляделся, замерев в одной позе: серое грозовое небо плыло, белые могильные плиты с засохшими на них венками подсвечивались слабым таинственным голубоватым светом, кладбище расположилось на вершине холма, который подпирала густая роща, лёгкий свист скользил от плиты к плите, словно пытался разбудить спящих вечным сном. Гарри обернулся и увидел плиту с отбитыми краями, на которую упал.
В нём ничто не откликнулось, ничто не зашевелилось в предчувствии, когда он начал бродить, читая высеченные надписи и поразительно короткие годы жизни. От влажности и щекочущего тумана он затрясся и потер плечи руками, чтобы согреться. Сюда лето ещё не добралось – здесь царствовал особый мир: небытия и вечного холода.
И необъяснимо именно тут он вспомнил Драко. Тот засел в его мыслях так плотно, что никакие впечатления не могли выбить его. То, что он донёс до Гарри было ново, желанно и страшно — где, как ни на кладбище, можно вообразить будущее? Но призраки прошлого и чужие укоренившиеся окрики не отпускали Гарри; наставнический тон Дамблдора твердил ему о том, что сейчас он поступает правильно, как и должен поступать герой, — затолкав свое желание обрести гармонию и избавиться от кошмаров, он ищет близкого человека, не сказавшего ему ничего о своём будущем.
