Убежать — это то, о чём Гарри думал чаще, чем о чём-либо другом. Спасение было только в этом, но решиться было сложно. Он потерял почти всё, никаких видимых осязаемых вещей его тут не держало, кроме злополучного чувства долга. Доводы Драко звучали убедительно, и сам Драко был тот, кому Гарри доверился бы, однако что-то всё ещё мешало отрезать все пути назад.

— Обещаешь, что не бросишь меня? — сбивчиво спросил он, схватив Драко за руку.

— Я не брошу. Только давай поспешим, пока не поздно.

Драко вдруг ощутил большое облегчение, хотя их путь только начался — выбраться из дома это только первый пункт из ста, впереди много сложностей, и им ещё нужно набраться сил и разобраться в себе самих. Несмотря на бессонную ночь, они оба приободрились, озарённые одной единственной мыслью — бежать! Просто, без оглядки, ни к чему не привязываясь, пока есть возможность свободно дышать.

Гарри ещё раз поцеловал его и на носочках зашёл, зачем-то, в спальню, а вернулся с рюкзаком, уже переодетый. Он всё ещё трясся, но уже не в животной панике, а в будоражащем предвкушении скорой эйфории от головокружительной свободы. Есть ещё место тому, где он никому не будет ничем обязан, где ничто не будет напоминать о плохом.

Рано утром, когда птицы проснулись, Гарри и Драко покинули дом и Англию. Рано утром на каминной полке обнаружили вырванный из тетради листок, на котором было написано всё просто и легко:

«Со мной всё будет хорошо, я не один. Ваш Гарри».