Драко надо как-то жить дальше, может он даже не отвернётся от него, как остальные, хотя в это слабо верилось. Гарри так и не ответил ему взаимностью, пока он мог только позаботиться, он ещё не готов и не понимает, что делает и для чего.

Гарри выключил воду, вышел в спальню и лег спать. Ему бы хотелось заснуть как можно скорее, чтобы иметь причину не вести разговор с Роном, перед которым был сильно виноват, но едва в глазах появлялась темнота, как в ней тут же возникали жуткие искажённые лица и костлявые руки, тянущие его в омут. Он закрылся одеялом, но кошмары всасывались в его сознание, никак не хотевшее давать ему редкие минуты покоя.

В три часа ночи, когда дом погрузился в сон вместе с домочадцами, он отпихнул одеяло и вышел в узкий коридор. Он не стал зажигать свет и опустился на ступеньки в кромешной тьме. И кошмары вернулись, и всё, от чего он убегал, вернулось — он был таким заблудшим, а выхода всё не находил. Уже завтра он по полной вкусит все последствия своей выходки, но жалеть не станет — хотя бы попытался, а не сразу без борьбы сложил руки.

Позади скрипнула половица. Гарри обернул голову и перестал шевелиться. Он быстро смахнул появившиеся слёзы, стесняясь их.

— Ты чего? — спросил Драко, выйдя на полоску лунного света из темноты.

— Пытаюсь разглядеть тебя.

— Тоже не спится?

— Типа того.

Драко посмотрел в окно и появляющийся ранний летний рассвет ему не понравился. Всё шло к своему логичному завершению.

— Драко?

— М?

— Извини, ладно?

— За что?

— За то, — Гарри подвинулся к перилам, освобождая ему место, — что втянул в это и не подумал, что для тебя это особенно опасно.

Драко сел рядом. Было тесно, они даже не могли свободно двигать руками, чтобы не задеть друг друга. От него пахло мылом и ромашкой, будто осевшей в его волосах. Гарри принюхался, а этот запах показался таким успокаивающим, что он чуть не уткнулся ему в плечо.

— Ты говоришь так, словно это было не моё решение, — строго проговорил Драко и затем насмешливо сказал. — Бывает, не повезло.

— Ты не волнуешься?

— Меня убьют.

Гарри облокотился виском к деревянному столбику перил.

— Как мы похожи. Этот год будет отвратным. Я пробовал найти плюсы и убедить себя, что всего лишь драматизирую, но не получается.

— Диггори мертв?

— Да.

Что-то звякнуло в глухой тишине, но они лишь вяло оглянулись и ничего не увидели.

— Жаль, — сказал Драко и, похоже, сказал это не из вежливости. — Он ведь совсем этого не заслужил. И ты не скажешь об этом?

— Нужны доказательства, даже Дамблдору, чтобы это знание было полезным, а для этого мне необходимо отдать воспоминания. Я этого не сделаю, ведь скомпрометирую тебя.

— Спасибо.

— Ты ведь не безразличен мне.

Голова становилась тяжелее, мысли набухали чем-то горьким и меланхоличным, клонило в сон, но он сопротивлялся. Гарри оторвал голову от перил и, пошатнувшись, упал на Драко, упершись ему в колени. И он не предпринял попытку подняться, почувствовав на плече чужую горячую ладонь.

— Как и любой второй, которого ты встретишь, — Драко смотрел на него сверху вниз, лицо Гарри было хорошо видно ему из-за света, просачивающегося через окно, а его лицо было скрыто в темноте. — Ты очень жалостлив и побежишь спасать любого, кто хоть немного добр.

— Может это и так, — Гарри смутился и даже слабо улыбнулся, — но ты не немного добр.

— Как Диггори?

— Не вспоминай его.

— Что?

Гарри потянулся вверх, но твердая ладонь Драко вернула его в лежащее положение.

— Я жалею, что не сумел вовремя остановить его и даже помог ввязаться во всё это. Но его больше нет, и я хочу оставить всё в прошлом, как бы это тяжело не было, иначе не выдержу. Я уже на грани и запутался в себе самом, не знаю что и к кому чувствую, что хочу.

— По-моему, это очевидно, ты всё ещё хочешь спасти всех и быть полезным, вот и паршиво тебе из-за того, что не получается.

Ладонь поползла вверх по тонкой шее, щекочя её, а потом обхватила острый подбородок, и пальцы провели мягкими подушечками по ямочке. Драко был будто сам не свой и не осознавал, что делает, а Гарри шёл навстречу, потому что встретил понимание.

— Я не хочу быть один, понимаешь? — он выдохнул, пока пальцы Драко двинулись к правому виску. — Я жил в кладовке, не имея близких. Это обидно, что сводило с ума, не хочу провести так дни до конца жизни. Поэтому я очень стараюсь ради людей, но что-то пошло не в ту сторону. Если бы ты знал как я поступил с Роном.

— Сколько не старайся, всё равно бросят, — резко возразил Драко и отдернул руку. — Нет толку выслуживаться перед ними, если ты стараешься быть удобным кому-то, то это не дружба, не любовь. Может я ошибаюсь, но пока мне кажется так.

— И всё равно обо всём жалею. Ты, кстати, единственный, с кем я не прилагал никаких усилий.

— По твоим результатам в зельеварении это было видно.

Гарри тихо рассмеялся и закрыл глаза. Ненадолго настала лёгкость, как затишье перед бурей. Он знал, что скоро наступит утро и такого больше не будет. Он бы сейчас многое отдал, чтобы время остановилось и он так лежал на коленях Драко, болтая о пустяках.

— Драко? Ты не врал мне тогда?

«Тогда» уточнять не пришлось, Драко его понял и как-то ненормально равнодушно ответил, поглаживая его скулы.

— Нет. Это что-то сейчас изменило?

— Не знаю, — Гарри накрыл его руку своей, и Драко прекратил. — Дай мне время распутать всё.

Он не был уверен в своих чувствах. Он был готов прильнуть к каждому, кто пообещает не бросить его, когда-то он думал так и о Седрике, но Драко ничего не требовал взамен, ничего не обещал, но в нём почему-то Гарри был увереннее, чем в ком-либо.

За всю их дорогу он только и делал, что нужно Гарри, такое самопожертвование ничем не объяснялось, кроме искреннего желания помочь. И для Гарри это было ново, непривычно и обещающе.

— О каком времени идёт речь? Скоро солнце встанет.

— Ты прав, знаешь, и, кажется, я сейчас поступлю опрометчиво, но вряд ли будет хуже.

Гарри откинул его руку и, приподнявшись, сел. Небо за стеклом порозовело, время было к ним неумолимо, как и весь мир. Серые глаза Драко были уставшими, и казались почти что прозрачными в таком тусклом рассеянном свете. Он непонимающе смотрел на Гарри, но был слишком измотан, чтобы проявить какие-то яркие эмоции.

Но пелену сонного помутнения разорвало неожиданное прикосновение губ к его губам, сухим и горячим. Это был очень неумелый поцелуй, он понял, что опыта у Гарри было мало, он больше его покусывал, но это не мешало ему пытаться вторгнуться языком, притягивая его за затылок к себе. Внутри всё трепетало, а в горле щекотало, и так было у обоих.

Это было отчаянно и шатко, стоило чему-то шелохнуться, как Гарри тут же одумался бы. Драко не сразу ответил ему, пребывая в ступоре, но потом его заволокло долгое ожидание и изнуренность, предчувствие, что шанса больше не будет, и он обхватил его за плечи и поцеловал сам, а затем вдруг резко разорвал поцелуй. Они оба тяжело дышали. В любой момент кто-то мог зайти; час их разлуки, вероятно навсегда, приближался, это сводило с ума, если он вообще остался.

— Ты пойдёшь со мной? — спросил Драко, заглядывая ему в глаза.

— О чём ты?

— Давай куда-нибудь уйдём. Если не сделаем это сейчас, то не сделаем это уже никогда.

— Подожди, — Гарри отдалился от него. — Нет, мы не можем так просто всё бросить… А что я скажу? Мы можем иногда…

— Поттер, — Драко вцепился рукой в перила и оказался в паре сантиметров от Гарри, не давая ему ни единой возможности выбраться. — Потом мы ничего не сможем. Из тебя начнут строить героя, из меня пешку – рано или поздно мы окажемся друг напротив друга и не сможем быть теми, кем мы являемся сейчас. А сейчас мы с тобой самые обычные.

— Ничего не готово, нас могут найти, и всё слишком спонтанно!

Драко шикнул и прикрыл ему рот рукой.

— Если ты думаешь, что в Хогвартсе мы будем тайно встречаться, то нет. Эта игра в прятки приведёт нас к беде: так почему сейчас ты боишься? Ты должен знать, что будет завтра, и потом мы ничего не сможем изменить. Я не хочу тебя вынуждать, но если есть шанс, что я правильно тебя понял, то давай убежим.