Миссис Уизли поспешила к нему и приобняла. Она была тоже напугана, и её улыбка, чересчур яркая и широкая, это только подтверждала.

— Гарри, всего пару вопросов, не волнуйся, — попросила она.

Амбридж, закутанная в розовую шаль, несмотря на жару, пронзила его колючим взглядом и кивнула Грюму. Гарри поежился — сбежать наверх было лучшее идеей.

— Поттер! — рявкнул Грюм и подошёл к нему, стуча своим протезом по хилому паркету. — Не стой как истукан: когда ты последний раз видел Диггори?

— Седрика? Дня три назад, сэр.

В этот момент его сердце упало вниз. Дыхание прервалось, потому что Гарри всё понял: Седрик находится где-то на краю опасности. Он не мог пропасть по своему желанию, Седрику не было от чего убегать, он жил хорошей жизнью, у него была цель — ничто не могло заставить его уйти. Его жизнь неожиданно показалась хрупкой и едва уловимой. В ушах Гарри раздался звон, мешающий смотреть прямо и твердо стоять на ногах. Он опёрся руками об угол камина и покачал головой, будто отказываясь принимать собственные мысли.

— Он не появлялся дома, да?

— Нет, — Грюм прищурился своим единственным глазом, — он не оставил записки и не дал никаких знаков. Амос, ценный сотрудник, и обратился к нам за помощью. Назначена особая группа для поиска, мисс Амбридж отвечает за школьную безопасность, а я взялся за старое.

При упоминании имени Амбридж Гарри скривился. Миссис Уизли осторожно оставила его наедине с Грюмом.

— Вы ничего там не задумывали? Что происходило на вашей последней встрече? — спросил Грюм.

— Сэр, мы просто гуляли в городе –

это был самый обычный день. А Седрик ничего не планировал, — голос Гарри дрогнул и стал тише. Он добавил: — Или ничего мне не сообщил. Иногда он был очень скрытным.

Стоило ли признаваться, что за всё время душа Седрика осталась для него так и не понятой? Он не молчал, но всегда не договаривал, одно в нём было неизменным. У Седрика были друзья, но был ли он с ними искренним? Сидя за одним столом и шагая по внутреннему дворику замка, он оставался собой – закрытым на множество замков, одаривая лишь лёгкой улыбкой, которой всё скрывал и которой все прощали. Гарри мог простить ему всё, лишь бы он оставался рядом. А сейчас этот оплот спокойствия и уверенности, что всё будет хорошо — уплыл и не оставил ни следа.

— Его комнату обыскали наши сыщики, но я думаю, что тебе стоит в ней побывать. Может ты что-то заметишь? — Грюм сжал его плечо. — Не трусь. Ты под нашим надзором. Дамблдор всё знает и не сидит без дела. Он лично контролирует всё.

Стоило ему договорить, как камин позади вспыхнул своим зачарованным пламенем, и из него плавной походкой вышел сам Дамблдор. Его появление поселило в комнате мгновенную решительность: все утихли и обернулись к нему, даже Амбридж, не признающая его авторитета, но выглядящая очень напряжённой всеми обстоятельствами. Дамблдор кивнул Гарри и прошёл в центр гостиной.

— Это было объявлено разовым случаем, поэтому нам не выделили ещё сотрудников, Долорес, но я постараюсь, чтобы наша малая группа сотрудничала достаточно эффективно.

— Разумеется, — нижние веки Амбридж нервно задёргались. Само слово «сотрудничество» вызывало в ней рвотные позывы, — но авроры уже проверили окрестности, и следов от аппарации не было обнаружено. Большее я, со своей стороны, не могу предложить.

— Достаточно просто не мешать.

Лицо Амбридж налилось краской. Артур и Молли отошли от неё, словно боялись, что она сейчас взорвётся.

— Обращайтесь, — тявкнула она и, стуча каблуками, направилась к камину.

Её уход забрал с собой лишнее напряжение, но не избавил от него полностью. Все продолжали глазеть на Дамблдора в ожидании чуда. Гарри раньше бы повёл себя также, но перестал верить в его силу: он увидел, что даже для великого волшебника есть невозможное. Он прошмыгнул на лестницу и затаился на втором этаже, опустившись на колени прямо перед ступенями. Верить в происходящее мешала какая-то часть его сознания, хранившая в себе последние воспоминания с Седриком.

— Обычно люди находятся в течении семи дней. Это средний срок их поисков, следующие дни отнимают вероятность их спасения по двадцать процентов. Мы будем использовать все доступные нам средства, мы уже осмотрели округ и замок, но чары ничего не обнаружили. Я многое видел, но такое исчезновение, когда зацепок не остаётся, даже для наметанного глаза аврора, — большая редкость. Похоже, это хорошо планировалось, но кем и для чего?

Комментарий к Глава 11. Настоящее лицо

Признаться, планировался гораздо больший план работы, но мой интерес угас, так что финал не за горами

По поводу гедрика: Гарри не в том состоянии, чтобы кого-то здраво любить. Он болезненно привязался к Седрику, потому что боится одиночества, пережил травму и в его голове встрял образ Седрика-спасателя

========== Глава 12. Решение вопреки ==========

Гарри не без волнения зашёл в дом Диггори. В светлой столовой заседали авроры. За закрытой дверью их голоса разносились приглушённо. Грюм, опираясь на его плечо, грузно перешагнул порог и утер пот со лба.

— Чертовщина. Жара. Ты, это, недолго. Мы всё тут осмотрели, но Дамблдор настоял, чтобы ты осмотрел комнату.

Миссис Диггори не вышла к ним. Дом походил на проходной двор, по которому гуляли люди, — двери почти все раскрыты, авроры повсюду сновали и сменялись друг другом. Это неприятно ощущалось, портило домашний уют, казалось неправильным. Ящики шкафов были кое-как прикрыты, торчали, как будто высунутые языки. На паркете были видны следы обуви.

— Обыск здесь был серьёзный, — уверял Грюм, заметив, как Гарри оброс смятением и неуверенно зашагал в сторону спальни.

Его движения были скованными. Он был сжатым комком нервов. Гарри приближался к заветной двери тяжко, медленно. Белая, обычная, внизу слегка пошарпанная с круглой медной ручкой. Что за ней скрывалось? Что-то пугающее пустотой и нарочным умиротворением — комната была неживой, бездыханной, но ещё хранила остатки недавнего человеческого присутствия. Гарри робко обхватил ладонью ручку и потянул её на себя. В глаза ударил яркий солнечный свет, заставляя зажмуриться. Грюм хотел последовать за ним, но его окликнули, и он удалился, недовольно бурча что-то под нос.

Гарри вошёл и плотно прикрыл за собой дверь, чтобы никто не помешал ему в одиночку проникнуться атмосферой комнаты: через неё понять, что происходило в последнее время с Седриком. Ведь… мотивов исчезать не было? Гарри на это надеялся. Нет ничего хуже, чем внезапно осознать, что всё это время близкий нуждался в твоей помощи, а ты упустил его.

Кровать была ровно заправлена, на стуле лежала гора сложенной одежды, на письменном столе, придвинутому к окну, громоздились диски и книги с мягкими обложками родом из восьмидесятых. На стене — Боуи с узнаваемыми огненными волосами. Пахло свежестью, почти также, как и в факультетской спальне. Гарри вдохнул полной грудью – здесь дышалось легче, несмотря на застывшую тревогу. Комната не выглядела так, словно её перерывали, она покойно ждала своего хозяина. Мирно и тихо, а на хлынувших гостей никак не реагировала. Гарри провёл ладонью по столу и шкафу и посмотрел на руку — лёгкая бесцветная пыль осела на ней.

Знаки, записки, подсказки — он искал их в деталях, на корешках, в углах, на голых стенах и в узоре потёртого ковра. Но вещи в комнате выглядели слишком обыкновенно. Он пролистал и встряхнул пару книг, из них выпали скрепки, а содержание ничем не удивляло: обычные повести и справочники. Диски — музыка семидесятых и до девяносто второго, похоже, Седрик мог прослыть меломаном. Гарри представил, как он сидел по вечерам, напевая «It’s too late», небрежно перелистывая страницы историй, несколько скучных, по его мнению.

Ничто не говорило о желании сбежать: Седрика окружало всё привычное и любимое. Но это не исключало, что он мог планировать куда-то уйти и затем вернуться. Ему было к кому и чему возвращаться.

Гарри встал в центре и на пятке повернулся вокруг. Он кончиком футболки протер стёклышки очков.