Перед отъездом Дамблдор снабдил его длинной инструкцией, пообещав, что воспользуется всем, что в его компетенции, чтобы заставить Фаджа обрести смелость и предоставить миру правду о Волдеморте. Гарри поверил, как и всегда, а другого ему не оставалось, ведь если бы не Дамблдор, он бы скучал всё лето с Дурслями.

Лето было спасено, и тем, что Гарри был удовлетворён обещаниями Дамблдора, и тем, что Седрик и Драко скрасят его дни, правда, в какие цвета, это было вопросом. Ни с кем из них двоих Гарри никогда не имел близких доверительных отношений, не знал чем они живут на самом деле и о чём они мечтают — сплошные загадки, лишающие его шанса хандрить. Ради осуществления задуманного, Гарри пришлось в последние дни приобрести у Дина волшебный порошок для камина, ведь ему предстояли частые отлучки на Косую Аллею.

Распрощавшись с Гермионой, Гарри и Рон, таща за собой чемоданы, нашли машину Артура Уизли, развалюху голубого цвета и вызывающую сомнение: работает ли она вообще. Артур жизнерадостно помахал им рукой, когда дверцы машины и крышка багажника резко раскрылись. Снаружи машина казалась маленькой, но если заглянуть внутрь, то можно было обнаружить несколько рядов сидений.

— Ты купил её? — кряхтя спросил Рон, запихивая чемодан в багажник.

— Не совсем… — Артур смущённо замялся, — это не важно… Гарри, как твои дела? Каникулы: почему повесил нос?

— Да так, — Гарри выдавил слабую улыбку.

Никогда он не мог предположить, что улыбаться будет так трудно. Ещё чуть-чуть, и его лицо искривят судороги.

— Мы построили теплицы, — сообщил Артур, когда все сели в машину, оглушительно хлопнув дверьми, — так что Молли знает чем вас занять. Где носит Джинни и твоих братьев, Рон? Вы не видели их, когда выходили?

— Наверняка они с кем-то заболтались, — предположил Гарри.

— Заболтались? — удивился Рон. — Ты это про Перси? Посмотрел бы я на того, кто сделает Перси разговорчивым.

Ворчания оказались напрасными, близнецы, Перси и Джинни задержались из-за того, что застряли в толпе. С собой они принесли подозрительное шуршание в карманах. Артур предпочёл оставить это незамеченным, он — не Молли.

Всю дорогу Гарри провёл в оцепенении, только сев в машину, сжав руками мягкое сидение и стукнувшись макушкой об низкий потолок, он избавился от остатков кошмара. Мутные зелёные тени кружили над ним, будто стервятники над трупом. Идти было некуда: пространство было замкнутым и давящим, за его границами простиралась мгла. Гарри метался из стороны в сторону до тех пор, пока его не разбудили.

В Нору они приехали довольно быстро (как пошутил Артур — без пробок). Нелепый и вместе с тем уютный дом Уизли возвышался башней среди полей. Молли вовсю суетилась у плиты, успевая палочкой заставлять швабру мести деревянный порог и спицы продолжать вязать салфетку. Услышав топот ног, она радостно всплеснула руками и побежала ко всем, раскидывая руки для объятий. В припадке материнской любви Молли могла задушить несчастных.

— Рон, ты так вымахал! будешь выше Билла! — она развернула Рона вокруг своей оси. — Перси, как успехи? Мы так гордимся тобой! Джинни, я испекла твои любимые пышки. Фред, Джордж, не смейте проводить эксперименты в моих теплицах! — Молли притянула к себе Гарри, стоящего поодаль от всех. — Гарри, ты такой бледный, но ничего, свежий воздух поможет тебе.

— А в Хогвартсе среди гор он был не свежим? — спросил Фред.

Молли не нашла чем ответить, растерянно моргнула и погнала всех к столу, напоминая пастуха с овечками. Артур пришёл попозже, загнав машину в амбар.

На столе стояла гора блюд, словно Молли готовилась к приезду целого отряда, а не нескольких подростков. Впрочем, она не прогадала с количеством еды — к концу обеда тарелки сияли своими пустыми донышками. Гарри пихал в себя пирог только из вежливости: ему было жаль расстраивать миссис Уизли, всегда ожидавшую его приезда, но аппетит он давно потерял. Когда с ланчем было покончено, он с радостью побежал с Роном в его комнату, чтобы разложить вещи и освоиться.

Комната Рона была пристанищем хаоса: обвешанная плакатами, уставленная коллекционными фигурками и с ворохом одежды повсюду. Здесь веяло духом абсолютной свободы, какой Гарри и не снилось. Рон рухнул на кровать, раскинув руки. На его лице застыло блаженство: он дома, может делать всё, что ему вздумается, и никаких уроков. Для Гарри он расчистил несколько полок в комоде.

— Не верится, что два месяца я не услышу будильника, — промурлыкал он.

— Ты забыл про теплицы, — напомнил Гарри, роясь в чемодане.

— Да какая разница? Полетаем сегодня? Или в футбол? Или пойдём к Фреду и Джорджу?

— Э-э, давай я присоединюсь к тебе попозже?

Рон приподнялся на локтях, строго глядя на друга.

— Гарри, выкинь свою грусть-печаль куда подальше и давай отдохнём, — Рон устал от его попыток уединения, — ты успеешь ещё поплакаться в подушку.

— Я не… — Гарри покраснел и резко захлопнул чемодан.

— Я слышал, — упрямился Рон, — не отнекивайся. Это был тоже кошмар, да? Если они тебя часто преследуют, то почему ты не говорил о них Дамблдору? Или кому-нибудь ещё? Мне, например? Я ведь не чужой. Зачем ты всё скрываешь? Эта скрытность, она появилась не так давно, почему?

Гарри закрыл глаза и проглотил, встрявший в горле, ком. Страхи – это личное, гораздо сильнее, чем его увлечения, неприязнь или симпатия (их даже друзьям рассказывать тяжело, ведь всегда есть риск, что секрет найдёт пристанище не только у друга).

— Не ищи причину в себе, — Гарри повернулся к Рону, — мне стало тяжело говорить. Так бывает.

— Хорошо.

Чтобы не расстроить Рона ещё больше, Гарри согласился поиграть в квиддич (пока солнце не село). Это стало их самым частым времяпровождением: игра не требовала разговоров, бодрила, они могли не перекинуться ни словом, но всё равно ощущали поддержку друг друга в команде против Фреда и Джорджа. Джинни была игроком на замене (причём для всех). После игры они бежали домой за водой и нередко обливались ей, стоя на траве, за что Молли ругалась на них.

— Вы хотите получить простуду летом? Артур, скажи им перестать обливаться водой!

Кроме квиддича – как предсказывал Артур – Молли заставила их помогать в теплицах. Туда тайком пробирались гномы и разные вредители, Гарри и Рону нужно было выгнать их, что было непросто, ведь они отлично прятались, что к вечеру едва находилось четыре гнома. Иногда к ним присоединялась Джинни, но к ней часто прилетали совы с письмами – и тогда она убегала читать их в комнату.

— Интересно, у неё кто-то появился? — спросил Рон. — Иначе к чему скрываться?

— Ты сам читаешь свои письма вслух? — скептически спросил Гарри, закрывая теплицу на ключ.

— Нет, но глупо прятать их в комнате. Мы же видим прилетающих сов, в чём смысл?

— Девчонки… они просто странные сами по себе.

Умнее ничего ему в голову не пришло, а закрыть диалог хотелось. Завтра — воскресенье, его ждёт первый урок с Драко Малфоем. Гарри волновался перед ним пуще, чем перед экзаменом: нет, он давно отпустил мысль, что Волдеморт прикажет что-нибудь Драко, хотя бы потому, что Драко не изображал дружелюбие и сторонился его как прежде, а потому, что боялся опозориться своими мизерными знаниями в зельеварении. Он даже полистал учебник на ночь, чтобы освежить в памяти пройденные уроки. Если что, Гарри сможет поразить Драко тем, что знает об оборотном зелье всё, но это он отложил на крайний случай — всё-таки некоторые свои умения стоит скрывать для избежания подозрений.

Утром Гарри проснулся самым первым в доме, слыша храп, сопение и тихое поскрипывание на крыше. Наспех одевшись, он прихватил с собой амулет и волшебный песок и спустился вниз в гостиную. Дом спал вместе с обитателями: ни спицы, ни метла не помогали по хозяйству, а лежали в уголке. На каминной полке стояла глубокая чашечка с зелёным порошком для аппарации, но чтобы его уходы менее бросались в глаза, Гарри решил использовать только свой порошок. Перед сном он сказал Рону, что хочет купить карманный снитч, чтобы его исчезновение не было внезапным.