— Принцесса Шарлотта? — недоверчиво произнесла женщина. — То есть ваше королевское высочество. Вы… с Луккой Чатсфилдом?

Изумление в ее голосе заставило Лотти почувствовать раздражение. Неужели настолько сложно поверить, что мужчина, пусть даже такой беспринципный и неразборчивый, как Лукка Чатсфилд, заинтересуется ею? Она попыталась высвободиться, но Лукка удерживал ее.

— Нет, я…

— Мы здесь по делам. — Лукка, как всегда, был очарователен. — Принцесса Шарлотта не очень хорошо себя чувствует, я отведу ее в номер.

Журналистка просияла:

— Уверена, ей вскоре станет лучше.

Стоило дверям лифта закрыться, как Лотти резво вырвалась.

— Ты спятил? Во что ты играешь? Она скажет всем, что мы встречаемся!

— И?..

— И?.. — Она в ярости смотрела на него. — И?.. Ты ни с кем не встречаешься. Помнишь? У тебя с женщиной возможен только секс, после чего ты расстаешься с ней, прежде чем она успеет одеться.

Лукка задумчиво поскреб щетину.

— М-м-м, действительно. Это может быть плохо для моей репутации.

Лотти в ярости всплеснула руками:

— Твоей репутации? А как насчет моей? Все газеты раструбят о том, что я отправилась с тобой в твой пентхаус.

Лукка оглядел ее застиранные джинсы и рубашку и сморщил нос, словно на ней был мусорный мешок, причем использованный.

— Нет, они никогда на это не купятся.

Девушка скрестила руки на груди и нахмурилась.

— Что? У меня недостаточно большая грудь?

Взгляд Лукки зажегся интересом.

— У тебя отличная грудь.

— Потому что у меня есть работающий мозг?

— Наоборот. Твой интеллект кажется мне довольно привлекательным. — Лукка посмотрел на ее рот. — Не думаю, что есть на земле хоть один мужчина, которому бы не нравился острый язычок и умные мысли.

Лицо Лотти обдало жаром, тепло разошлось по всему телу огненным потоком. Ее мозг мог найти любое количество причин — буквально тысячи, — чтобы держаться на расстоянии от Лукки Чатсфилда, но тело потеряло связь с ним и теперь работало на автопилоте. Лотти гадала, каково будет попробовать его на вкус, его мужскую сущность, провести по ней языком, ощутить касание потной кожи… Лукка подошел к ней и коснулся кончиком пальца ее щеки.

— Ты вся горишь, не правда ли?

Он находился буквально в дюйме от нее, холодный металл пряжки его ремня давил на ее живот сквозь тонкий хлопок рубашки. Пульс Лотти набирал обороты, словно машина на «Формуле-1» перед стартом. Она не осмеливалась смотреть ему в глаза. Она знала, что должна отступить, и не понимала, почему не делает этого. Ее ноги словно приросли к полу.

— Может, я заболеваю.

— Надеюсь, не чем-то заразным.

Лотти сверлила взглядом пуговицу на его рубашке.

— Уверена, твоя иммунная система сильнее моей.

Лукка хмыкнул и отступил, когда двери лифта открылись:

— Наш этаж.

Лотти настороженно посмотрела ему в глаза:

— Я думала, ты говорил о раздельных номерах.

— Здесь есть отдельный номер. — Он открыл дверь. — Во всех отелях Чатсфилдов есть пентхаусы с раздельными номерами.

— С замками на дверях?

— Что? — Лукка улыбнулся. — А, ты боишься, что не сдержишься и явишься незваной гостьей на одну из моих оргий?

Она бросила на него ледяной взгляд.

— Надеюсь, в моем номере найдется пара берушей.

— Если тебя беспокоит храп, то я не храплю.

— Вряд ли ты успеваешь поспать. — Лотти бросила жакет на ближайшую софу, а Лукка рассмеялся.

— Ты и правда тешишь мое эго, cara mia. Если судить по твоим словам, я просто неутомимый любовник.

Лотти заставила себя посмотреть ему в глаза:

— Сколько раз ты сможешь за ночь?

Лукка пожал плечами:

— По-разному.

— А от чего это зависит?

Он расстегнул несколько пуговиц на рубашке.

— Химия.

— Полагаю, мы говорим не о Периодической таблице Менделеева.

— Не беспокойся, может, я даже воздержусь этой ночью. — Лукка улыбнулся.

— Годы берут свое?

Лукка потер лоб, словно считал в уме.

— Меня можно назвать квалифицированным специалистом. — Он снова поскреб щетину. — Дай подумать… В первый раз мне было…

Лотти округлила глаза:

— Пожалуйста, избавь меня от подробностей.

Он взлохматил волосы, что придало ему еще больше привлекательности.

— Тебе нужны какие-нибудь таблетки?

— Я не… я имею в виду, мне просто нужно немного отдохнуть. — Лотти собралась войти в соседнюю дверь. — Когда заканчивается твоя встреча?

— Она только завтра утром.

— Но я думала, ты должен быть здесь сегодня? — Она нахмурилась, пытаясь вспомнить свой разговор с сестрой. — Мадлен точно сказала: тебе нужно быть в Монте-Карло к среде.

— Я просто не хотел оставлять ничего на волю случая. — Лукка закатывал рукава рубашки.

— Значит, для тебя это достаточно важно?

Лукка смотрел на Лотти, но по его лицу ничего невозможно было понять.

— Нет, просто я уже какое-то время за этим слежу.

— За… женщиной? — Лотти была бы рада взять свои слова обратно, но они вырвались, прежде чем ей удалось их сдержать.

В его темно-шоколадных глазах сверкнуло удовольствие.

— Как ты угадала?

Через два часа Лукка привел Лотти в магазин эксклюзивного белья на одной из вымощенных булыжником улиц в центре Монте-Карло. Друг оказался женщиной, — правда, по крайней мере на пятнадцать лет старше Лукки, что немного уменьшило раздражение Лотти… но лишь немного. Наверняка он нередко спит с женщинами, годящимися ему в матери. Если не в бабушки.

Как только приветствия и обмен любезностями закончились, Рошель Талльярд предложила Лотти ознакомиться с ассортиментом.

— Вы думаете о чем-то конкретном?

— Эм… — Лотти было сложно не покраснеть, находясь в окружении таких интимных предметов, особенно когда Лукка следил за каждым ее движением. — Что-то белое или кремовое, я думаю.

— Как насчет этого? — Лукка держал в руках черный шелковый корсет с красными бантами и кожаной шнуровкой.

— Не очень-то подходит для невесты. — В голосе Лотти слышалась нотка осуждения.

— Не для Мадлен. Для тебя.

— Для меня? — От ужаса ее голос сорвался. — Я никогда бы не надела что-то подобное этому.

— Ты будешь выглядеть в этом горячей штучкой. — В его глазах плясало озорство. — Почему бы не примерить?

— Нет. — Лотти повернулась и взяла первое, что ей попалось, но тут же выронила, поняв, что именно держит в руках.

— О, теперь нам есть о чем поговорить! — Лукка поднял предмет и покрутил на кончике пальца. — Трусики с прорезями. Мечта жениха.

— Ты прекратишь или нет? — прошипела Лотти, обеспокоенная явным вниманием удивленной Рошель Талльярд.

— Мы возьмем их, тот корсет и этот розовый ансамбль. Так, а теперь давай подберем что-то для твоей сестры. Как тебе это? А это?

К тому времени, когда все выбранное Луккой было красиво завернуто в подарочную бумагу и помещено в фирменные пакеты черно-розового цвета, Лотти уже перешла от смущения к смирению.

— Мадлен убьет меня, — сказала она, когда они вышли на улицу. — Бедный Эдуард свалится от сердечного приступа, как только увидит ее в этом. Планировалось, что мы приобретем королевский ночной наряд, а не садомазохистский костюм для борделя.

Лукка посмотрел на нее сверху вниз и улыбнулся.

— Где твое чувство юмора, малышка?

— Ты абсолютно бесстыден. — Ее взгляд был полон негодования.

— Я знаю. — Судя по его тону, Лукка считал это достоинством. — Это мой фирменный знак. Мой бренд. Классно, правда?

Лотти остановилась, чтобы посмотреть на него.

— Может, стоило бы стать известным за счет чего-то другого, нежели отвратительные манеры?

— Может, тебе стоило бы стать известной за счет чего-то другого, нежели поведение примерной пуританки, которая ничего не понимает в веселье?

Насмешка в его глазах уязвила ее гордость больше, чем она ожидала.

— Я не пуританка.

— Пуританка. И трусишка. Однажды ты уже обожглась и предпочла запереть себя в башне, чтобы никто не смог до тебя добраться. — Лукка цинично ухмыльнулся. — Ты напугана, вот почему скрываешься за этим педантичным фасадом. Страсть пугает тебя. Ты пугаешь сама себя.