Когда Валентине показали шестикилограммового новорожденного, она категорически заявила: — Уберите с моих глаз этого урода! Я никогда не хочу его больше видеть!
Выписавшись из больницы и оставив отказное заявление, Валентина навсегда исчезла с пути своего сына, которого назвали Семеном и которому взяли с потолка фамилию — Коровянко. Вполне возможно, потому, что он был вспоен коровьим молоком.
Деформация черепа у маленького Семы была настолько сильной, что его сочли дебилом, и парнишку стали гонять по спецгруппам для умственно отсталых детей. Когда же он достиг двенадцатилетнего возраста, очередное исследование врачей установило, что его голова постепенно стала нормальной, а он никакой не дебил и не олигофрен и вполне адекватно отвечает на вопросы. Просто у него заторможенное развитие. Его отправили в обычный детский дом. Как известно, новичков мало где нормально принимают в спаянные коллективы, тем более в детских домах, где у детей ярко выражена повышенная возбудимость. Естественно, на него начались наезды.
А Сема был добрым по природе, и в его мозгу самостоятельно никогда не возникала потребность причинять кому-то вред или боль. Вместе с тем он легко поддавался постороннему влиянию, если начинал испытывать чувства любви или благодарности к кому-нибудь. Когда дети убедились, что новичок не реагирует на любые обиды, щипки, издевательства, им стало скучно и неинтересно продолжать все это, и в конце концов они оставили его в покое.
С грехом пополам Семену удалось окончить семь классов, после чего его устроили на завод грузчиком. Это уже был восьмипудовый молодой парень с такими кулачищами, что мало кому хотелось даже в шутку задевать его. Он играючи таскал стокилограммовые мешки, без труда перегонял груженый вагон с места на место, и когда пришло время, его с удовольствием взяли в армию, причем в морскую пехоту.
Попадись на его пути хороший наставник, Семен стал бы отличным солдатом, а то и сержантом, но… судьба свела его с самым наглым солдатом в роте, Курыгиным. Быстро разобравшись в душе Семена, Курыгин приблизил его к себе, стал подкармливать и влюбил в себя настолько, что те, кто пытался осадить наглеца, не раз попадали в больницу после знакомства с мощными кулаками Семена. И поэтому Курыгин наглел все больше и больше, и это добром явно не могло кончиться. Однажды, когда Семен стоял на посту, Курыгину решили устроить «темную». К сожалению, казарма находилась недалеко от того поста, где стоял Семен, и он услышал крик своего покровителя. Бросив пост, Семен устремился на помощь, и когда Курыгин, увидев его, крикнул: «Стреляй!» — он дал очередь из автомата.
К счастью, он никого не убил, но троих ранил, причем одного настолько тяжело, что того даже комиссовали. Суд, дисбат. Отмучился в дисбате, вернулся дослуживать, и однажды тот же самый Курыгин спровоцировал его на самоволку. Во время этой самоволки они познакомились с одним голландцем, который кормил и поил их, а потом пригласил к себе в номер гостиницы. Вот там-то Куры-Гош и надоумил Семена:
— Давай, трахни его, Сема! Они ж без этого жить не могут! — Мне кажется, он не захочет, — засомневался Семен.
— Еще как захочет! Ему просто неудобно знаками показывать это, а сказать по-русски не знает как! Какой же ты неблагодарный, Семен, человек кормил тебя, поил, а ты? — Почему, я благодарный! -возразил Семен и спокойно начал раздевать вяло сопротивлявшегося голландца…
Вполне возможно, что все бы обошлось без последствий, если бы не нагрянули менты, которым позвонила дежурная по этажу. Ее беспокойство вызвали странные крики бедного голландца. Ничего не понимающего Семена с трудом скрутили аж восемь человек. Если бы он не сопротивлялся, то отделался бы легче, потому что иностранец неожиданно встал на его защиту: ничего, мол, не было и они с Семеном просто так шутили — этот эксцесс мог погубить его карьеру, — однако сломанная рука и пара разбитых ментовских носов обошлись Семе в четыре года общего режима.
Аркан настолько обрадовался появлению Семы-Кары, что отметил его освобождение по-царски: ресторан, девочки. А после трех дней возлияний и насыщения плоти предложил ему влиться в их команду. Здесь нужно заметить, что у Семы-Кары в голове после специнтернатов, дисбата и зоны остались лишь три извилины: одна отвечала за обильное питание, другая — за сон, а третья руководила его непомерной силой.
Как было уже сказано, Сема-Кара был удивительно добродушным человеком, но если кого-то полюбил, а полюбить он мог только того, кто обеспечивал его пищей, а уж если еще предоставлял и ложе, да еще и бабу, то его преданность не знала границ: этот человек мог приказать что угодно, хоть убить, — он выполнил бы приказ, даже не задумываясь.
При появлении Семы-Кары их дела пошли еще успешнее: физически устранив нескольких самых несговорчивых конкурентов и запугав других, они владели тремя продовольственными магазинами одной сауной с люкс-обслуживанием, то есть, кроме массажного кабинета, двух бассейнов и бара, посетители могли заказать девочку любого возраста. С единственным ограничением, как смеялся Аркаша, она не должна весить меньше «хорошего барана», то есть меньше сорока килограммов. — Все у них шло нормально до тех пор, пока Аркаша не рискнул сунуться в бензиновый бизнес и не приобрел автозаправочную станцию. Не соображая, что эта ниша давно занята и что после приобретения одной автозаправки к нему просто присматривались, а потому и не трогали, Аркан попытался и в этой сфере расшириться и через пару месяцев подал заявку на приобретение второй авто-заправки. С этого момента и начались все их несчастья…
На следующий день после подачи заявки (а было это уже в девяносто девятому году) в его офис заявились трое элегантно одетых парней, руки которых находились в карманах. Один из них, видимо старший, начал спокойно говорить: — Послушай, Аркан, нам было наплевать на то, что ты натворил в зоне: это нас не касается потому, что ты бодался там с москалями, мы тебя не трогали, пока ты не пересекался с нашим бизнесом и как умел решал продовольственную программу, но сейчас ты сунул свой нос в нашу кормушку…
— Парень многозначительно замолчал и вопросительно уставился на него.
— И что дальше? — нагло усмехнулся Аркан, незаметно нажимая кнопку под крышкой стола. — Если и дальше хочешь жить спокойно и заниматься своим бизнесом, то ты сейчас же напишешь дарственную на бензозаправочную станцию и выложишь сто пудов зеленых, типа налог за наглость! — не обращая внимания на усмешку Аркадия, ответил старший. — Вот на эти реквизиты… — Он положил перед ним небольшую карточку, покрытую пластиком.
— А ху-ху не хо-хо?! — громко воскликнул Аркан, что было знаком для его партнеров, и в кабинет из одной двери тут же ворвался Сема-Кара, а из другой Леха-Хохол, и в считанные секунды они расстреляли всю троицу из автоматов. Сема-Кара наклонился над трупами и пошарил в их карманах.
— Ты посмотри, Аркан: каждый за пистолет держался, даже с предохранителя сняты были… Ну и нюх у тебя, Аркан! — восхищенно воскликнул Сема-Кара, потом добавил: — Как у той ищейки, что была у нас в детдоме: ты только подумаешь, куда бы спрятать косточку, а Жучка уже в том месте вертится и хвостом виляет…
— Куда этих мертвяков, шеф? — спросил Леха-Хохол, чтобы прервать рассказ Семы-Кары, почувствовав, что от этих воспоминаний Аркана начало корчить.
— В жопу! — недовольно воскликнул Аркан и подхватил пластиковую карточку со стола. — Кого напугать захотели, щенки! Папу своего нужно было пугать! Чего стоите? Зовите наших, пусть почистят здесь все, а трупы… забыл, что ли, Хохол? Договорись с Зямой из крематория… — сказал он, тем не менее пластиковую карточку на всякий случай спрятал в сейф…
С Зямой из крематория Аркан познакомился несколько лет назад: обеспечив ему ложное алиби и самым избавив от приличного срока, он с тех Пор стал пользоваться его «услугами», подкидывая за каждого нелегального «клиента» штуку баксов. Через неделю, спокойно и без «шухера» избавившись от назойливых посетителей, Аркан снова попытался приобрести вторую бензозаправочную станцию, выставленную, кстати, на аукцион. На этот раз к нему лично никто не приходил, но в эту же ночь все три его магазина одновременно загорелись, а его бензозаправочную станцию обстреляли из автоматов из двух легковых машин. Погибло шестеро сотрудников Аркана, а убыток их фирмы более чем вдвое превысил стоимость конкурсной бензиновой «игрушки». И во всех четырех случаях не оказалось ни одного свидетеля. Аркан продолжал раздумывать, пока не попытались взорвать его собственную машину и одновременно машину его заместителя по финансам. Аркан чудом остался в живых, а того, что осталось от заместителя, с трудом набрали на литровую баночку, чтобы было что хоронить. Только после этого Аркан понял, что столкнулся с большей силой, чем мог предположить.
