— Давай с утра все решим. День выдался крайне тяжелым.

— Хорошо.

И пока-пока.

Конечно, я ничуть не сомневался, что ушлый Вилли делает все для своей пользы, но оценивал предложения не с позиции «сука алчная», «назло не буду» и «пусть ему ничего не достанется», а с выгоды для меня самого. Поэтому обдумаем все спозаранку. Как и разбор трофеев отложим.

В душе, под горячими струями воды, я попытался вновь вспомнить всех, кто присутствовал в зале на момент моего «умопомрачения». И знакомых среди них находилось очень мало. Решил просмотреть запись, тем более надо было освобождать место для более важного контента или… выяснить имелся или нет вариант заплатить и расширить память? Опять требовалось все уточнять.

На четвертой минуте даже почти кипяток, льющийся на спину, не могла согреть. Потому что в которой раз за сегодняшние сутки проснулись ледяные мурашки… Какие к чертям «мурашки»?! Тараканы, каждый величиной со спичечный коробок, засуетились, забегали, загоношились, словно в квартире старого прожженного алкоголика на кухне ночью неожиданно включили свет.

На видеозаписи проступили детали, которых я не видел, находясь непосредственно в эпицентре происходящих событий.

Широкоплечего худощавого мужчину среднего роста, стоящего возле камина и скрестившего на груди руки, будто никто не замечал. Все неосознанно старались держаться минимум в радиусе метра от необычного посетителя. Который просто обязан был привлекать внимание, своей абсолютной чужеродностью, инаковостью на этом общем празднике жизни.

Дело было даже не в одежде — строгой настолько, насколько может быть дипломатический прием, не в туфлях, начищенных до зеркального блеска с отражением на их носках магических ламп. Не в костюме-тройке с пиджаком френч, где каждый элемент был подогнан фигуре так, что, казалось, аристократ в ней родился. Или в осанке, в каждом жесте, даже в намеке на кривую усмешку на лице, где виделась плеяда высокородных предков. Еще заставляли останавливаться взгляд белоснежные волосы, подстриженные под идеальный «теннис». И глаза абсолютно черные, без белков.

Феликс.

Железный, мать его так, Феликс!

— 5 —

…Кошмар был страшен не тем, что я находился в стае Мертвых волков, натянув их шкуру, поверх овечьей. И не возможностью близкого разоблачения, а затем и скорой смертью. Нет, Деймос наслал ужас, а его брат Фобос засмеялся от всей души, когда пришло глубинное осознание собственной слабости, бессилия и… безнадежной обреченности.

Да, я выглядел, как хищник.

Зверь лютый.

И через глаза мои на этот чертов мир смотрела наша мать — Первозданная Тьма. В венах пылал черный огонь, имелись и клыки. Белые, как снежные горные пики, на фоне багряного закатного нёба-неба. Дополняли арсенал острейшие антрацитового цвета адамантовые когти, ими можно было с легкостью шинковать даже фантастический эльфийский мифрил.

И моя принадлежность к хищникам казалась настолько очевидной, что не вызывала никаких сомнений у «братьев по крови». Но я знал — это иллюзия. И она развеется, стоит чуть нажать, проверить…

Впрочем, времени на поиск истины ни у кого не оставалось.

Потому что был слышен приближающийся топот конских копыт, от него дрожала земля, и неслись в ночи под луной дикие разнуздалые крики, смешиваясь с пронзительным визгом и гиканьем всадников. А Гарм выл, призывая своры Адских Гончих из Тартара, ибо наступало их время. Время Дикой Охоты. Охоты на Мертвых детей Фенрира.

И мои «собратья» готовились радостно к схватке, не подозревая о том, что в их ряды затесалась овца…овца, которой предстояло сражаться по-волчьи. И до конца. Насколько хватит сил…

Вынырнул из этого бреда, будто пловец из морских пучин, уже не верящий, что сможет достигнуть поверхности, вынесся в мириадах брызг. А на поверку очнулся на кровати в холодном склизком противном поту. Сердце заполошно бухало в груди. И чувство, смердящее чувство липкого страха осталось.

Осторожно пошевелился, ожидая резких и диких вспышек боли. Головной или телесной. Но ничего! А еще пришло необыкновенное чувство бодрости и легкости, распирающая изнутри энергия, которая умоляла о физических нагрузках. Так с утра не ощущал себя, наверное, с самого детства. Не соврал ни продавец в супермаркете, ни Джоре об отсутствии побочных эффектов от местной химии. Точнее у той ее разновидности, кою использовал я.

Отлично!

Сунул ноги в сланцы и уселся за стол, где закурил. Первая затяжка заставила закашляться, да так, что согнулся, думая о разорванных в клочья легких. Словно в первый раз пробовал на вкус табак, даже появилась секундная мысль сломать к чертям сигарету, выбросить и завязать навсегда с вредной привычкой. Но на втором вдохе смог победить эту «слабость». Вот оно проявление настоящей силы воли, как у тех мышей, что жрали кактус. Даже усмехнулся.

Голова приятно закружилась, тревожные мысли растворялись, истончались и исчезали, как клубы сизого дыма изо рта и носа. На часах семь без четырех минут. За стеклами окон еще даже не рассветало. И до общего сбора в таверне оставалось больше двух часов.

Нормально.

Мысли вернулись к «ночному» кошмару. Сновидения меня посещали редко. Особенно такие четкие и глубокие, кажущиеся абсолютно реальными. И здесь прослеживалась явная иллюстрация к складывающейся ситуации. Скорее всего, подсознание такими яркими образами сигнализировало об опасности. Лучше бы наоборот все складывалось — быть волком в овечьей шкуре. Но… Других вводных не имелось.

В первый день я громко и четко заявил о себе, пусть и чаще действовал вынужденно, а порой и не по своей воле. Однако выделился среди общей массы новичков. И очень сильно. И не всегда, конечно, со знаком плюс. Еще одна странность, никаких угрызений совести по убиенному бандиту не испытывал. Настолько черствый? Или остаточное действие «Самообладания+»? Но ни тебе стенаний совести, ни метаний истерзанной души по Достоевскому… Неужели «право имею»?

Впрочем, все это не важно. Самое главное заключалось в другом, несмотря на открытый счет забранных человеческих жизней. Я — слаб. Это выражалось во всем, начиная от невозможности нормально постоять за себя, дорого продать жизнь, и заканчивая отсутствием стоящих за спиной больших братьев. Накладывалось и незнание текущих реалий, законодательной и правовой базы, общественно-политического устройства, географического положения и прочих, прочих не только нюансов.

При этом я имел некоторые ценности и дорогое ездовое боевое животное, вызывая зависть не только у одногруппников, но и у части старожил. Сюда включим уязвленную вчера вечером гордость многих «честных» собирателей, которым требовалось срочно подтвердить чувство собственной важности. За счет кого они могли самоутвердиться, наверное не стоило говорить? Плюсуем проигравших пари, что связывали потерю денег со мной, а не со своими комплексами, вредными привычками и другими недостатками. Неплохая солянка получалась.

Да, не-пло-хая…

Но и здесь упомянул далеко не все… Хотя, и столько причин достаточно для ожидания удара в спину в любой момент. Впрочем, потенциальные враги могли легко, как муху прихлопнуть, и в прямом противостоянии.

А с другой стороны, вон, товарищи, «братья по опасному ремеслу» не подвергались такому прессингу, и, соответственно, ничего не получили. У меня же, несмотря на наличие огромного количества проблем уже имелись возможности для маневра и, главное, перспективы, учитывая обрисованное будущее среднестатистического новичка, после завершения учебного курса от клана. О нем популярно поведал Вилли.

Например, наличие боевого арса давало возможность добывать больше гриндов, которые можно было сдавать непосредственно в Норд-Сити. А это совершенно другие расценки и суммы. Пусть и пока у меня не будет иметься на счету «живых» денег больше, чем пятьдесят тысяч, но в любом случае выходы имелись. Или их предстояло найти.