И хотелось, и кололось.

Однако, кто не рискует, тот не пьет шампанского.

Так что… проклял все. Пробираясь, словно по минному полю, шел осторожно-осторожно, вымеривая каждый шаг. Отслеживая показатели чуть потрескивающего индикатора крио-поля. И внимательно осматривая место, куда ставить ногу. Еще постоянно проверяя землю впереди себя глефой, если попадались черные листья или веточки, ей же откидывал в сторону, с травой поступал также, только приходилось подкапывать корни вокруг. Жеребец заметил меня и снова жалобно заржал, скорее всего, просил ускориться.

— Ничего, потерпи немного, дружище, главное не дергайся. Это смертельно! — неожиданно понял, что я эти фразы прошептал, а не произнес мысленно.

А от адреналина уже подкидывало, и пальцы чуть подрагивали на рукояти оружия. Особенно, когда в двух шагах от животного почти четверть стального лезвия осталась лежать рядом с торчавшим острым стеблем травины, незамеченным сразу мной. И показатель крио замер на отметке в пятьсот шесть R в час. Тихо матерясь, больше на себя, минут пять потратил на то, чтобы вместе куском дерна обломком или скорее обрезком эльфийского копья откинуть эту страшную дрянь в сторону.

Еще шаг, еще и еще.

Готово!

Схватив животное под уздцы, я принялся его успокаивать,

— Хороший, хороший, — гладил, похлопывая ласково по шее.

Тот забил копытом, посмотрел недоверчиво искоса, как могут только лошади, но не стал проявлять пока характер и послушно последовал за мной.

Я обернулся. Мне показалось или действительно густые, почти черные тени немного приблизились. Сделалось совсем жутко, обдало волной страха. Ощущения, как от воздействия маунаха. Теневые дозорные? Вроде бы так называл Джоре одну из разновидностей тварей, обитающих в этом лесу?

Едва не бросился бежать. Всю силу воли, точнее ее остатки, применил, чтобы точно так же, мерно возвращаться к дороге, продолжая обследовать землю впереди импровизированным «миноискателем».

Вновь посмотрел назад.

Чернота приблизились, она медленно сейчас сгущалась практически на том месте, где я освободил животное. Будто темная вода заполняла овраг, точнее туман первородной тьмы.

И лихорадочные мысли, метрономом, с ударами участившегося пульса. Бежать и бежать отсюда нужно, сломя голову. Едва так и не поступил, остановило только представляемые картины, как несусь безумно вереща, похожий на какую-то жалкую тварь, но не человека. Левую руку сжал в кулак до хруста. И опять смог победить панический страх, такой сильный, будто вот именно сейчас произойдет нечто жуткое, не укладывающееся в голове. И обязательно кровавое и мучительное. Для меня.

Вашу мать!

Прикусил до боли нижнюю губу — это слегка отвлекло, отрезвило. Боясь даже обернуться, шел, не увеличивая темпа, возвращаясь по собственному маршруту.

Шаг, выбрать место, проверить и еще один.

Шаг…

Такая манера передвижения принесла плоды. Глефа укоротилась еще наполовину, а встретились-то всего лишь пропущенные до этого — сучок и два листка.

Все!

Ура! Дошел!

Только на дороге вновь обернулся.

Казалось чернота — сама бездна, словно горестно вздохнула, мол, не успела чуть-чуть… И принялась откатываться обратно в глубины чащи, истончаясь и бледнея. Несколько секунд и все исчезло. Растворилось. Даже показалось на мгновение, что это я сам придумал некий фантом, а обезумевшее от страха и давления Леса сознание придало очертания реальности иллюзии. И поверил в кошмары сразу, будто в догму фанатик, а столкнулся всего лишь с игрой местного светила с тенями.

Ага…

Поджилки до сих пор дрожали.

Ну-ну. Фантазия…

Фантазм!

Что бы я туда еще сунулся по своей воле?!..

Хоть табун пусть будет чертовых лошадей, с дороги не сверну! Валить надо отсюда, и как можно скорее.

А позвоночник до сих пор терзали мурашки. Ползали суки, гоношились, и каждая величиной с горошину. И холод продолжал шевелить волосы на затылке. Смахнув ледяную испарину со лба, первым делом напился. Затем закурил.

И только сейчас осмотрел внимательно животное. Нет, не ранено. И это здорово! Потрепал за косматую гриву, погладил. Похлопал ласково. Животина! Моя животина! Вот кому повезло, если, конечно, у нее защита не больше двухсот. В принципе, а почему нет? Все могло быть.

Магги никакой справки не вывела. Требовался доступ к сети.

Отметил и кожаные седельные сумки — две небольшие спереди от седла, и столько же позади, но те отличились по объему — раза в три — четыре больше. И сверху них еще непонятный цилиндрический огромный баул. Моток веревки и нагайка, вроде бы тот самый хваленый «волкобой», чехол или как правильно назвать штуку, в которой должно было находиться короткое копье во время езды, чтобы не уставали руки. Слева еще и тул со стрелами. Насчитал двадцать с красным оперением и столько же с зеленым. Первые имели трехгранные наконечники, вторые — листовидные.

Докурил. Раздумывая, выдержит или нет еще и нас двоих жеребец. Должен, с такими статями-то — настоящий титан. Шайры все заплакали бы от зависти, увидев этого монстра. Тот же приходил в себя, вновь в глазах стал появляться демонический огонь, желание растоптать кого-нибудь и сожрать. Даже копытом забил.

Вот как его назвать?

Подумаю. Надо красиво, по крайней мере, для меня, ярко и коротко.

До главной транспортной артерии оставалось совсем немного, где-то треть пройденного пути, конечно, по моим прикидкам. И больше не медля, перекинул Саманту спереди седла, сам вскочил в него, и поехал, чуть рыся по дороге.

Хоть что-то хорошее в этой жизни.

Постепенно успокоился, да и скакун никаких возражений не выказывал, наоборот, тоже пытался скорее покинуть места, которые давили на психику, словно гидравлический пресс. Я по сторонам глядел внимательно.

Где-то через километр стала просматриваться высокая насыпь Южного Тракта, а Черный лес редеть. Слева чуть дальше перекрестка увидел высокую каменную стену и развалины, похоже, какого-то замка. Странно, что не заметил их по пути в локу. Хотя… Я же от экспериментов Джоре еще в тот момент не отошел, и здесь по сторонам особо не смотрел. Плюс драка с сотоварищами.

Да…

И это все за один день, который еще не закончился.

Три фургона и столько же всадников остановились сразу возле поворота. Сбежавшие коллеги по опасному ремеслу. Суки! И зачем здесь замерли? Их я опознал сразу, как и дымящего длинной трубкой Никодима, стоящего возле последнего транспортного средства. Да и одногруппники сбились в несколько куч на обочине, что-то явно обсуждали горячо, размахивая руками, громко ругаясь. Долетело с резкими порывами ветра:

— …. ты ничего не понимаешь!

— … сам он урод! Полез…

— …давайте поговорим, как разумные люди…

— … пошел ты! Не о чем нам договариваться!

Что они там не поделили?

Надо ли говорить, как мое появление, да еще и верхом, вызвало всеобщий ажиотаж. Ко мне сразу же направился Никодим, а еще подъехали верховые. Охранники, мать их перемать! Трусы позорные, вОлки!

— Что с ней? — первым делом спросил куратор, кивнув на Саманту.

— Попала под сильный ментальный удар, рассчитанный на Чистых, Джоре ей вколол «Анабиоз», — медленно ответил я, борясь с приступом злобы. Так и хотелось их всех под нож.

Сбежали…

— Ясно, — кивнул тот, — А он сам?

— Сказал, Акела будет петь последнюю песню, и выпил какой-то «Камикадзе» или вколол, — будто роняя слова, ответил.

— Все там будем, — проговорил тихо куратор, а затем добавил странную молитву, сжимая кристалл на шее в руке, с каждым словом он вспыхивал ярче и ярче, — Великий Холод, прими своего верного сына. И пусть пламя битвы в его сердце никогда не погаснет. А когда придет время Рагнарека, вдохни в него жизнь!

У них, что тут какая-то секта? Помесь различных религий? Насколько, я помнил, в речи сплелся древнескандинавский Апокалипсис и стихия, противоположная огню. Странно это, но сами визуальные эффекты внушали, тут ничего не скажешь. Но вера не пойми во что… с другой стороны, вокруг ведь крио.