— Ваше величество! Господин Бахтин.

Корн же бесцеремонно обнял его, крепко прижав к себе. Иллар вскрикнул, Корн отстранил его, оглядел, заметил под рубашкой многочисленные повязки.

— Латин не все рассказал мне?

— Он многое не застал.

— Рассказывай.

Иллар покачал головой.

— Сначала вы. Есть сведения об отце?

Плечи опустились, король вздохнул:

— Нет. Как в воду канул. Вместе с Оветой.

— Стенли, Тарлин?

— В Сеготе. Они будут действовать тайно и сообщений от них так быстро не стоит ждать.

— Талина, Стенк?

— Без изменений. Сегот отмалчивается.

— Гольвен действительно тут?

— Да. Именно он предъявил обвинения, потребовал твоего ареста и Суда Королевского Совета.

— Не вашего?

— В данном случае, когда обвинён наследник, требуется Суд Королевского Совета.

— Кто-нибудь поверил?

— Нет. Тем более что сам я к этому времени обладал теми сведениями, что сообщил мне Латин. О поддельном приказе. Но Гольвен сообщил о многочисленных свидетелях, которые подтвердят его обвинения.

— А на его щеке нет моего обвинения? — зло проговорил Иллар. — Именно он — предатель и он убил Залушта.

— Вот как? У него повязка на голове, сказал, что это ранение. Что ты имеешь ввиду?

— Там моё доказательство его предательства!

Корн сел в кресло, указал Бахтину на второе кресло.

Иллар рассказал всё. То садясь на кровать, то вскакивая и мечась по комнате, заново переживая недавние события. Корн с Бахтиным внимательно слушали.

— Теперь вы, — Иллар закончил покушениям на себя, убийством Шесбина, битвой, и устало уселся на кровать.

— Необходимо послать людей забрать бумаги Шесбина. Этот приказ должен быть там, — Корн обернулся к Бахтину.

Тот кивнул.

— Палатка Шесбина сгорела, — глухо пробормотал Иллар.

— Значит, предатель предусмотрел это. Но всё равно надо попробовать.

Корн встал и прошелся по комнате.

— Я вернулся вчера, когда Королевский Совет уже начался. — Бахтин согласно кивнул. — Гольвен настаивал на заточении тебя в темницу. — Иллар передернулся. — Ему пришлось повторить своё обвинение для меня. Признаться, его несколько расстроило мое появление, но теперь это стало понятно. Но я не ожидал, что все настолько серьезно.

— Что он рассказал?

— Он рассказал, что был свидетелем, как произошла битва Шесбина с Альтамом. Как Шесбин отступил. Как он услышал о твоем предательстве от одного освобожденного пленного.

— Его не было с войском, интересно, где он мог услышать! Он узнал подробности от Альтама. Потом ему просто привели этого свидетеля и всё.

— Логично. С твоим рассказом. Но кто может подтвердить, что его не было в войсках? Шесбин его знал?

— Думаю да. И Шесбин убит.

— Дальше он от одной жительницы крепости узнал о казнях.

— И она тоже случайно оказалась на свободе!

— Да. Тоже случайно, — согласно кивнул Корн. — А вот дальше он утверждает, что Шесбин арестовал тебя.

— Нет. Он не арестовывал. Но советовал не показываться.

— Но меч забрал?

— Еще в первый раз.

— Есть свидетели, что ты не был арестован?

— Это не было арестом. Но со стороны могло видеться именно так.

— Он обвинил еще и твоих людей. Звена и Сайла. Их должны были взять под стражу.

— Фаркус их прикрыл. Они на свободе. Зная, что Гольвен тут, мы не стали рисковать. Сайл был свидетелем, как Гольвен убил Залушта. А Звен видел в комнате и Альтама, и Гольвена. Их пытали и следы пыток остались. Вот поэтому Гольвену надо, чтобы они были мертвы. Но Фаркус их не отдаст.

— Как ты думаешь, у Гольвена имеются сообщники?

— Наверняка. Ведь указы-то подделывали и с гонцами не все чисто. И он может нанять людей. Не думаю, что дюжина посланных убийц была единственной.

Корн тяжело вздохнул.

— Мне не пришлось прикладывать усилий, чтобы запретить помещение тебя в темницу. Гольвен не убедил Королевский Совет. Но обвинения слишком тяжелые, поэтому завтра Королевский Совет ждет тебя на суд. Гольвен весьма уверен в себе. Источая любезности, он настоял, что вести процедуру суда следуют не мне. Для исключения предвзятого мнения.

— Он посмел упрекнуть в этом короля!

— На счастье, Кандир тут же предложил себя. Я ему доверяю. У него большой опыт разбирательств, расследований и решений спорных вопросов, пока он был командующим. Поэтому я согласился побыть сторонним наблюдателем. Но Гольвен на этом не успокоился, он настоял, чтобы к тебе никого не допускали, хотел даже запретить это мне. Думаю, его насторожило моё быстрое согласие на суд.

— Он считает, что вы поможете мне сбежать! — усмехнулся Иллар.

— Если бы ты сбежал, это было бы ему на руку, — задумчиво произнес Корн. — Невиновный не сбежит. Но суд его тоже устроит. Поэтому по его настоянию, один из членов Королевского Совета должен был сопровождать меня.

Корн обернулся к Бахтину.

— Я рад, что это оказался ты. Тебе придется серьезно поработать. Во-первых, твои самые надежные люди должны взять под охрану отряд этого молодого человека. В первую очередь — Звена, Сайла и Латина. Последний тоже видел приказ. Не думаю, что Фаркус сидит без дела, но помощь ему не помешает. Про поездку за бумагами Шесбина мы уже поговорили. Займись поисками писаря. Подделку подписи на указе Королевского Совета не сделает первый попавшийся ученик. Тут нужен умелый и опытный. Таких не много в Нарте. Ищи. И гонцы. Что-то тут неладно. И преступно. Где-то сообщения перехватывались, где-то переписывались. Возможно, тем же писарем.

Бахтин так и не произнес ни слова, молча кивая в ответ.

— Но я также могу предъявить обвинения Гольвену! Он предатель и он также обязан быть под стражей, — решительно произнес Иллар. — Если для этого необходимо собрать Королевский Совет, то я требую его собрать. Прямо сейчас.

— Согласен. Но для решения взять под стражу члена Королевского Совета мне не нужно собирать сам Совет. Бахтин, я приказываю тебе арестовать Гольвена. И пусть твои люди глаз с него не сводят. Иллар, завтра на Королевском Совете ты скажешь своё слово. Теперь ты должен отдохнуть. Я попрошу у Алаины что-нибудь для сна.

— Она придёт?

Корн покачал головой.

— Я ничего не сказал ей и запретил упоминать об этом при ней. Некоторое время пусть побудет в неведении. Сейчас начнёт поступать слишком много раненных, у нее будет возможность хоть немного отвлечься от переживаний о твоем отце, Талине и Овете. Твоя история пусть подождёт развязки.

Он посмотрел на его повязки.

— А вот насчет твоих ран…

— Все в порядке. Меня подлечили, раны заживают.

— Тогда так и оставим. Не принимай ни от кого сонного снадобья, если это не буду лично я, и… закрой дверь с этой стороны, — улыбнулся он напоследок.

— Ботран должен послать мне сообщение о состоянии дел.

— Я прикажу, чтобы его принесли мне и поставлю тебя в известность

Они ушли, в дверь заглянул стражник, убедился, что пленник на месте и прикрыл дверь. Иллар остался один. Подумал и закрыл дверь на ключ, оставив тот в замке. Подошел к двери в кабинет отца. Открыл и вошел. Было тихо, как и обычно, но теперь тишина была другой. Полной. Иллар подошел к двери и закрыл на ключ её. Потом снял со стены несколько кинжалов и меч. В своей комнате также закрыл соединяющую с кабинетом отца дверь.

Чтобы ни придумал очередное Гольвен, Иллар будет готов.

Заключение в гостевых апартаментах Дюртала продлилось почти двадцать дней, после чего королю Сегота пришлось перевести своих гостей в другое место. Случилось то, что и должно было случиться с Талиной, запертой в четырех стенах, даже несмотря на то, что стен на самом деле было гораздо больше.

В их со Стенком распоряжении было несколько комнат. Сюда же включались комнаты для прислуги и небольшая кухня. Правда «внутренняя» охрана ограничивала нахождение Талины со Стенком в других комнатах, позволяя оставаться наедине только в их комнатах: спальне, гостиной и кабинету. Для чего им был нужен кабинет — они понятия не имели. Но три комнаты всё же больше чем две. Пространства больше.