Неизвестно, что ещё придумал бы Кассиан и как скоро его бы задушила Манона, решив в лучших ведьминых традициях стать матерью-одиночкой, если бы в дом не вошла Неста. Пока она снимала плащ, в гостиную перебросились и Азриель с Элайной.

Девушка выглядела даже бледнее и призрачнее, чем обычно. Но «певец теней» бережно положил руки на её плечи, и в ней будто бы вновь зажглась жизнь. Она поднялась на цыпочки, зашептав что-то в ухо Азриелю. В это время Неста подошла и села на подлокотник кресла, где, всё ещё приходя в себя, полулежала Манона. Старшая Аркерон опустила свою изящную руку, приветственно сжимая пальцами ладонь ведьмы, при этом серо-голубые глаза холодно смотрели куда-то вдаль.

— Элайна спрашивает, знаешь ли ты уже? — произнёс Азриель.

— Все уже знают, — жеманно потянула Мор, внимательно глядя на руки Аза, лежащие на плечах девушки.

— Знают что? — нахмурила брови Неста.

Её обычный грозный вид немного опустил градус веселья. Она одним взглядом отогнала от Маноны Кассиана, приметив, что ведьма чем-то недовольна, а иллирианский придурок светится как новенькая золотая монета.

Элайна сделала несколько шагов вперёд и обняла Манону. Та, вздохнув, обхватила её тощее тельце руками, от которых за месяц без сознания тоже остались одни кости. Кассиан, заметив это объятие двух скелетов, побежал на кухню, где заговорил с Нуалой и Серридвеной об ужине. Манона же вдыхала лёгкий запах корицы и бузины, источаемый невесомым телом фэйки. Теперь она знала, кого напоминала ей эта светлокожая ясновидящая. Элиду. Девушку, которая пришла на её зов во Тьму, обещала заботиться об Аброхасе и выбрала для себя жизнь ведьмы. Манона непроизвольно сильнее сжала Элайну в объятиях, стараясь удержать знакомый запах.

— Манона и Кассиан ждут ребёнка, — тихим голосом ответила фэйка сестре, усаживаясь на другой подлокотник кресла, за её спиной тут же возник Азриель.

Ведьма почувствовала укол раздражения. Она искреннее не понимала, почему такие девушки, как Элида и Элайна — мудрые, смелые и прекрасные — притягивают мрачных мужчин, окружённых тьмой. Что Лоркан, владеющей тёмным даром Хелласа, что «певец теней». Хотя последнему Манона всё же симпатизировала куда больше. Возможно, на свадьбу этой пары она даже приложит к яду открытку или обернёт его в подарочную бумагу, чтобы сделать иллирианцу приятно.

— Я думала, вы здесь обсуждаете важные вещи, — презрительно хмыкнула Неста, но Манона почувствовала, как она ещё раз чуть сжала её ладонь.

— Например? — поморщилась Фейра.

— То, каким именно образом провалился весь ваш план.

Неста умела испортить настроение.

— Не думаю, что получится это выяснить, — произнёс Ризанд и задумчиво повторил мучившие всех вопросы: — Как Киншас узнал, что в темнице не Манона? Как он попал в Гавань Ветров? Откуда такое могущество?..

Элайна несмело поднялась с подлокотника. Азриель тут же вернул руки на её плечи. Тени заструились по светлому платью, окутывая весь силуэт.

— Я… — девушка оглянулась на Аза, и он кивнул ей. — Я могу рассказать.

Все удивлённо перевели глаза на Элайну. Было заметно, что ей хочется отвернуться и уйти, но Азриель и его тени успокаивали, оберегали девушку. Она положила пальчики на его ладони, отчего мужчина тяжело вздохнул, прикрыв глаза.

— У меня много видений. Раньше я их боялась, поэтому не могла разобрать ни одно, — Элайна запнулась. — Какие-то вспышки, расплывчатые картинки, звуки… Поэтому ничего не говорила вам. Но сейчас, мне кажется, я могу всё это соединить. Киншас отобрал силу у четырех других старейшин, присвоив её. Это невероятное могущество. Оно позволяло ему не бояться ни чьих чар, управлять тьмой и пространством. Но ему было мало. Он фанатично хотел, чтобы валгский король передал ему больше, вернувшись в этот мир, — Элайна только подтвердила общие подозрения. — Он сразу понял, что перед ним не Манона. Более того, он узнал в Еве возлюбленную последнего дракона, которая, как он думал, умерла вместе с ребёнком. Он мучил её, надеясь, что она расскажет больше о Кассиане.

Элайна иногда останавливалась, прислушиваясь к своим видениям. Кас сидел, опустив голову.

— Потом решил использовать как приманку. Он знал, что её придут спасать другие иллирианки или даже сама Манона. А ещё я вижу, что к нему приходил какой-то напуганный мужчина. Он рассказал, что ведьма, прибывшая в Гавань Ветров в конце осени, снова там. А с ней верховные правители, главнокомандующий, «певец теней», странные иллирианки и другие фэйцы. Этот иллирианец… Он вроде как оттуда, но почему-то всю зиму избегал поселения…

— Он сбежал, потому что иначе его бы убили, — подсказал Азриель. — Это тот выживший насильник.

Кассиан сжал кулаки — он упустил ту крылатую мразь.

— Тогда Киншас понял, что его будет ждать ловушка. И ответы он сможет найти у тех, кто остался в Гавани Ветров. Поэтому он… Он явился тогда и…

— Хватит, Элайна. Этого достаточно, — очень тихо произнёс Азриель.

Он смотрел на девушку с гордостью. Сама она с трудом дышала, цепляясь за холодные ладони «певца теней». Встреча с видениями прошла тяжело — помогали лишь убаюкивающие голоса окружавшей её тьмы, перебивающие грохот сюжетов в голове. Элайна оперлась спиной на Азриеля, прикрыв глаза. На острых углах его челюсти заходили желваки.

«Я ведь говорила: как тебе нравится кидаться мебелью, также и твоему братцу нравится создавать напряжение», — через связующую нить проворчала Манона.

«Не правда», — ответил Кас, кидая на неё недовольный взгляд. — «Просто дай им время».

«Есть идея получше: нужна только осаждённая крепость, прорванная дамба и пара почти смертельных ран на теле Аза», — отозвалась Манона.

«Я не понимаю, о чем ты».

«Потом расскажу», — отмахнулась ведьма.

— Это объясняет всё, — ответил на рассказ Элайны Ризанд.

— Почти всё, — поправила его Сунна. — Почему ничего не случилось после того, как Манона дотронулась до камня?

Амрена цокнула языков и закатила светлые глаза.

— А должно было? — спросила она.

Даже Сунна немного смутилась от её бескомпромиссного тон.

— Конечно, ведь пророчество…

Фэйка скривилась так, будто Сунна заставила её лизнуть лимон.

— Ах пророчество, — насмешливо начала она. — Только вот Манона не дитя, а Оркуса очень даже ждали в Притиании. И ведьма застряла в этом мире, но никогда не была между какими-то двумя…

Лица Сунны и Налы покрылись красными пятнами — им нечего было возразить.

— Вообще-то я была между мирами, — произнесла Манона, начиная догадываться о том, что это может значить. — После битвы с Киншасом я бродила во Тьме, застряла там…

Все выжидающе смотрели на неё. Многие поняли к чему она ведёт. Кассиан покачал головой, желая отогнать эти мысли.

— Ты же не думаешь… — с ужасом начал он.

— Всё сходится. Ребёнок тогда уже находился внутри меня. Получается, это он обетованное дитя, — решительно произнесла ведьма.

Кассиан подошёл к ней, опустившись на колени и взволновано глядя в глаза. Он не хотел такой судьбы для их малыша. Манона провела рукой по его вьющимся волосам.

— Киншас мёртв, сила Оркуса исчезла, последователей ничтожно мало. Мы сможем защитить ребёнка, — произнесла она, убеждая в этом и себя.

— Мы все будем его защищать, — уверенно отозвался Ризанд.

— Ему никогда ничего не будет угрожать, — кивнула Сунна, потирая шрам на руке.

— С такой семьей до него не доберётся ни один демон, — согласно заключил Вариан.

Манона окинула взглядом всех присутствующих. Превосходная воительница Агата, которая одной своей красотой могла сразить любого. Стойкая Сунна, ослепительной вспышкой вызволившая ведьму из темницы и чуть не лишившаяся руки ради её спасения. Нала с её суровым взглядом и даром исцелять самые жуткие раны. Ясновидящая Элайна — она устала бояться дара и была готова вместе с «певцом теней» овладеть им. Неста, свирепая и холодная, даже у Котла она вырвала частницу силы. Фейра, наделённая даром всех верховный правителей, и Ризанд — самый могущественный из них. Амрена с неистощимым умом, наводящая страх на всех и каждого, кроме её верного Вариана. Морриган, превосходно владеющая правдой и клинками. Наконец, Кассиан — истинная пара Маноны, главнокомандующий огромной армии, последний дракон. И она сама — железнозубая королева ведьм. Манона не завидовала тому, кто решиться причинить вред их ребёнку.