Кассиана девушка захотела рассмотреть только сейчас. Он оказался также красив, как двое других. Но присутствовало в нём что-то, что Маноне было близко и понятно, что она иногда видела и в своём отражении. Нечто дикое, древнее, необузданное. В его мощном теле под смуглой золотистой кожей при каждом движении мускулы перетекали, как под шкурой хищного зверя. На сильных руках, покрытых узорами татуировки, проступали дорожки напряженных вен. Большие крылья оставались плотно сложены за спиной. И правда, он чем-то напоминал дракона. Особенно в чёрных чешуйчатых доспехах, которые выглядели на нём, как вторая кожа, темная и манящая. На них сверкали очищенные от крови и грязи красные овальные камни.
Кассиан перехватил взгляд Маноны, когда тот ещё скользил по его скулам, поэтому прежде, чем он задал свой вопрос, она сказала:
— Я видела эти камни на поле боя. У многих ваших букашек такие есть, — оскалилась она. — Насколько я успела понять, вы их используете для высвобождения магической силы. Только у всех их один-два, а вас с братом по семь. Почему?
Кассиан спокойно выдержал и «букашек», и дерзкий взгляд.
— Просто я самая лучшая букашка, — хмыкнул он, будто бы невзначай. — Всё-таки хорошо, что ты надела доспехи. После завтрака мы отравляемся в Иллирианию.
========== Глава 3. Кассиан ==========
Азриель с помощью переброса помог Маноне добраться до Гавани Ветров — лагеря иллирианцев под командованием Девлона — и тут же умчался обратно, видимо, разбираться с дальнейшими приказами Ризанда и Фейры. Кассиан остался стоять рядом с девушкой. Он хорошо слышал шум учебной площадки, где уже вовсю упражнялись иллирианские воины. Погода для этого в самый раз — никакого ветра, что удивительно в этих краях, и колючая прохлада последнего осеннего месяца, которая только подгоняла мускулистые тела, вынужденные уворачиваться и атаковать не просто по прихоти командира, но и для того, чтобы согреться.
Встречать гостей неизменно вышел Девлон. Выражение его сурового лица напомнило Кассиану о скисшем молоке и коровьих лепёшках. Не лучшие ассоциации после завтрака. Но и разговор им предстоял отнюдь не из приятных.
Пока Манона плескалась в купальне, в Дом ветра явился Ризанд, объявивший, что иллирианцы немедленно отравляются в лагерь Девлона, где сразу же установят надлежащие порядки. Мужчины заскрипели зубами — они ещё не успели побывать в городском доме. Только там, предварительно разграбив винный погреб, можно почувствовать радость победы и возвращения с войны.
Но Кассиан прекрасно понимал, что о спокойствие не будет идти и речи, если разгоряченные битвой и разъярённые немалыми потерями иллирианцы вернутся домой без надлежащего контроля. Это может грозить распадом всего, что Риз и Кассиан долгие десятилетия пытались взрастить в душах и умах свирепых крылатых фэйцев. Все социальные изменения, за каждый крошечный аспект которых верховный правитель и главнокомандующий сражались также рьяно, как сами иллирианцы на поле брани, и так пошатнулись в годы правления Амаранты. Она, не имея ни желания, ни сил дотянуться своими мерзкими щупальцами до самого севера Притиании и разрушить Иллирианию, всё равно сильно повлияла на мировоззрение этого народа. Она поручала им самые кровожадные задания, позволяла устраивать самосуд, поощряла подрезание женских крыльев, стравливала общины между собой — сеяла хаос, который приходился по душе темной и кровожадной стороне иллирианцев. За пятьдесят лет из гордого и сильного народа они превратились в жестокие и разрозненные шайки, опустившиеся на самое дно.
Конечно, не все, но таких было слишком много, чтобы Кассиан сейчас мог спокойно праздновать. Нужно убедиться, что радость победы не толкнёт крылатых воинов вновь на тропинку первобытной, тёмной дикости.
Девлон неспешно приближался. Кассиану хорошо бы было смотреть прямо ему в глаза, показывая, кто здесь главный. Но иллирианец невольно отвлёкся на Манону. Она заинтересованно следила за учебными поединками. Наверно, даже не заметила появившееся на лице кровожадное и любопытное выражение. Впервые Кассиан увидел его, когда она смотрела, как он чистит и точит свои любимые иллирианские клинки. Тогда Манона тоже не поняла, что он приметил, как она наблюдает за каждым его движением, невольно сжимает тонкие пальцы и хмурит брови, будто что-то оценивая. Кассиан в тот момент внутренне просиял: он разгадал первый из тысячи секретов этой женщины. И он очень ему понравился.
Девлон подошёл к Кассиану:
— Никак опять верховный правитель отправил сюда своего пса, — пренебрежительно выплюнул он, а после перевёл свои жесткие карие глаза на Манону. — Да ещё и в компании смазливой сучки. Или это награда моим воинам? Одной на всех будет маловато…
Кассиан всегда спокойно реагировал на то, как военачальник обращался с ним, потому что семь сифонов на доспехах не позволяли ни на секунду забыть, у кого истинная сила и власть. Но слова Девлона, обращённые к Маноне… Они испугали Кассиана.
Как же Риз и Аз могли допустить это? Привезти в лагерь полный диких и свирепых мужчин, привыкших обращаться с любой женщиной как с племенной кобылой или, в лучшем случае, со служанкой, настолько красивую женщину… Котёл, о чем они только думали?.. Кассиан невольно вспомнил о матери и опять почувствовал, как внутри всё сжалось от ярости и страха.
Манона в это время дёрнулась, словно получив пощёчину. Иллирианский главнокомандующий потратил долю секунды на то, чтобы придумать достойный ответ Девлону — который не превратил бы встречу в кровавое побоище — и уже собирался озвучить его, но было поздно.
Перед глазами Кассиана, как лезвие меча, мелькнула серебристая коса. Даже опытный глаз иллирианского воина, даже его инстинкты и рефлексы, оттачиваемые веками, уступили той яростной скорости, с которой Манона преодолела расстояние до военачальника. Тот не успел и вздрогнуть, как тонкая алебастровая рука обхватила его шею. Девлон был на треть локтя выше Маноны, но это не мешало ей смотреть на него так, как хищник смотрит на свою добычу. Кассиан увидел, как по шее военачальника заструилась кровь. Это странно — несмотря на все свои недостатки, Девлон не был неженкой: его кожу, покрытую мозолями и шрамами, не просто проколоть женским ноготком. Ещё более странным выглядело положение второй руки Маноны, которую она пальцами упирала в живот иллирианца, защищённый кожными пластинами доспехов.
«Будто у неё есть когти…» — только и успел подумать Кассиан.
Но, даже несмотря на этот нелепый захват, он бы не рискнул оказаться на месте Девлона. В глазах Маноны горело нечто такое, что заставляло разум умолять спасаться бегством. Поэтому и широкоплечий стоял целую секунду не шелохнувшись, пытаясь перебороть овладевший им первобытный страх.
— Наградой твоим бойцам будет то, что я позволю им пережить встречу со мной, — вкрадчиво и очень тихо произнесла Манона.
Но на плаце не раздавалось ни единого звука и это услышали все. Иллирианцы перестали упражняться, заворожённо глядя на то, как какая-то девка схватила и прижала их военачальника, как это делают с надоедливыми жуками. Девлон всё ещё находился в оцепенении, но Кассиан уже понимал, чем это может кончиться.
— Тронешь её — нанесёшь личное оскорбление Ризанду, — пожал плечами он, как бы говоря, что старик сам напросился и получил по заслугам.
— Тогда ты и убери от меня эту ведьму, — сквозь зубы процедил Девлон, яростно выпучив глаза.
Кассиан уже сделал шаг к Маноне, но его вмешательство не потребовалось. Она сама отскочила назад, словно ошпарившись, врезалась спиной в грудь Кассиана, подняла на него глаза. Больше не хищница — затравленный зверь. В золотом огне этих прекрасных глаз иллирианец увидел панику, разраставшуюся, как лесной пожар. Слова, произнесённые Девлоном, но почему-то не те, которые должны были задеть, а вполне безобидные последующие, нанесли ощутимый удар по железной стене её сознания. Всё хрупкое тело содрогнулось. Манона не успела даже понять, что происходит, как её шумно стошнило прямо под ноги Девлону.
