«Прости меня. Прости…»

Кассиан опустил голову и потерся носом о её скулу в их излюбленном жесте. Это было красноречивые слов.

Нала продолжала, скрестив руки на груди:

— От твоего соприкосновения с Вратами не случилось ничего. Абсолютно. Кровь просто стекала по ним. Оникс так и остался бесполезным куском камня, — последние слова она выплюнула, с раздражением зашипев.

Это настораживало. И могло значить только одно — Манона не та, о ком говорилось в пророчестве. Ужас и ярость овладели её разумом. Кассиан крепче сжал объятия. Только он один мог понять ведьму. Ева выбрала для него жизнь избранного, перечеркнув надежды на спокойное и безмятежное детство. Если бы не пророчество, мальчик остался бы с ней, не узнав ужасов положения побочного ребёнка в иллирианском лагере. Если бы не пророчество, Маноне бы не пронзили кинжалом грудь, по её вине не погибли бы Ева и Ласэн.

Мор предостерегающе дотронулась до руки Налы. Рассказ возобновила Фейра:

— Кассиан обернулся драконом, — по её тону казалось, что она и сама не верит в то, что говорит. — И на месяц покинул нас.

— Я не знал, как вернуться, — тихо и глухо произнёс иллирианец. — Эту силу пришлось выпустить, чтобы спасти тебя, — он прижался щекой к макушке Маноны. — Затолкать её обратно казалось невозможным. Я уже смирился с тем, что навсегда останусь драконом. Но, когда услышал, как ты зовёшь меня, увидел тебя и ощутил прикосновение, всё получилось само собой. Я, кажется, даже понял, как это контролировать. Ты прирождённая дрессировщица драконов.

Шутка прозвучала невесело, озвученная его усталым голосом. Внутри у Маноны поднималось странное чувство: желание ходить на голове, жонглировать яблоками, щекотать и кусать Кассиана, лишь бы он вновь стал собой. Но она знала — поможет только время.

— Увидев тебя, мы решили, что драконы вернулись, — почти обиженно буркнула Нала, словно ребёнок, которому вместо ложки мёда в рот отправили кашу.

Манона зарычала, сверкнув золотыми глазами. Иллирианке, пусть она и спасла ей жизнь, стоит следить за языком. Фейра, подняв руку, призвала всех к спокойствию и продолжила:

— Хорошо, что ты вернулся. Риз с Азом сами не свои. Но ты поздновато — они уже расправились со всеми предателями.

Верховная правительница кровожадно ухмыльнулась. Ласэн был её другом. Месть редко приносила успокоение, но в этом случае без неё нельзя обойтись. Иллирианцы, последовавшие за Киншасом, определённо понимали только силу.

— Что с остальными?

Манона через связующую нить увидела воспоминание Каса: хлещущая из обрубка руки кровь, перекошенное лицо Сунны, падающей вниз, и ревущая от ярости Агата.

— Неста с Элайной, — Фейра решила начать с них, — можно сказать, в порядке. Аз много для них делает.

Ведьма успела заметить, как странно изменились лица девушек. На них отразилась такая смесь эмоций, что это выглядело так, словно они скривились. С этим ещё предстояло разобраться.

— Сунна с Агатой целы. Я прирастила Сунне руку.

Кассиан с Маноной синхронно хмыкнули — Нала действительно была великой целительницей.

— Ризанд сейчас разбирается с тем, что осталось от Ледяного Плато.

Перехватив недоуменные взгляды, Фейра объяснила:

— Он разрушил Ширак до основания. Как и часть города, где стояли казармы. Там почти все оказались предателями. Сказал, что, наконец, построит в Иллириании красивый замок.

Манона макушкой почувствовала, как губы иллирианца растянулись в улыбке.

— Все остальные уже в Веларисе. Предлагаю переместиться туда. Самое время пить вино.

Фейра уже потянулась к руке Кассиана, чтобы совершить переброс. Но вдруг Нала остановила это движение.

— Мне нужно кое-что сказать Маноне. Можете вернуться за нами через десять минут?

Кассиан хотел отстраниться от ведьмы, оставляя её наедине с целительницей, но Манона крепче схватила его за предплечье.

— Нала, можешь говорить при всех.

— Ты захочешь узнать это первой, — насупила брови иллирианка.

— Теперь эти фэйки и, — Манона подняла голову, взглянув на Кассиана, — драконы — часть меня. Что касается меня — касается их тоже.

Больше никакого послушания, жестокости и дисциплины. Ведьма хотела ощутить себя частью внутреннего круга Двора Ночи, частью семьи. Морриган с Фейрой с улыбкой замерли, готовясь слушать секреты их новой подруги.

Нала заметно нервничала.

— Когда я лечила тебя, магия проходила сквозь всё тело, — начав говорить, иллирианка чуть расслабилась, на её губах заиграла улыбка. — В один момент я заметила кое-что.

Целительница посмотрела прямо в глаза Маноне.

— Ты беременна.

Ведьма громко засмеялась. Неуклюжий и натянутый смех буквально повис в воздухе. Она вновь посмотрела на Налу. Та не шутила.

— Это невозможно…

— Ты пила снадобье?

— Нет. Просто, — Манона окинула взглядом Фейру и Мор, те сидели с дурацкими улыбками на лицах и тоже явно были шокированы, — у ведьмы очень редко получается зачать ребёнка.

— Как и у иллирианцев. А у драконов, насколько я понимаю, и то реже. Но это правда.

Мор кивнула, подтверждая слова Налы. Кассиан только сейчас понял, что новость касается и его. Он вскочил с дивана, подхватывая девушку на руки и кружа её по всей гостиной. Иногда он запинался о кресла или задевал крыльями двери, но это совсем его не волновало. Смуглое тело, казалось, стало ещё горячее. Мужчину словно резким движением выдернули из бездны отчаяния и апатии. Он вновь полнился своей неповторимой энергией. Манона едва дышала в его удушающих объятьях, чувствуя, как опасно хрустят рёбра.

— Ты задушишь её! Отпусти! — встревожено закричала Нала.

К Маноне уже подбежали Фейра и Мор, заключив в объятия, едва босые ноги коснулись земли. Потом они кинулись обнимать Кассиана. Дракон весь светился. Ведьма недоверчиво приложила ладонь к низу живота.

— Подожди ещё пару месяцев и убедишься, — заверила её Нала, тепло приобняв.

— А месяц без сознания не повредил… ребёнку? — Манона всё ещё отказывалась верить своему счастью.

— Мы с Маджой сделали всё, чтобы это никак не сказалось. Думаю, наших совместных усилий хватило с лихвой. Никакой опасности нет.

Манона смогла немного выдохнуть. Беременность для ведьмы — редкий дар, но сам факт зачатия не гарантировал здорового малыша. Манона вспомнила Астерину, и слёзы подступили к горлу. Она обязательно родит этого ребёнка, чтобы подруга смогла радоваться, глядя на него из Тьмы.

— Сейчас тебе просто нужно больше есть, не помешает набрать с десяток килограммов веса, — заключила Нала.

Фейра и Мор замахали ладонями у шеи, растягивая губы. Они хотели показать Нале, что при Кассиане, опьяненном радостью, такого говорить нельзя. Манона тоже поняла: теперь с огромной вероятностью ещё до родов она разорвётся напополам от обжорства.

Кассиан, не видевший всех этих жестов, вновь подхватил ведьму на руки.

— Я тебе не мешок с картошкой, дракончик, — предостерегающе зашипела она.

— Да, пока что ты мешок с костями, — уже куда более привычно рассмеялся он, кусая девушку за нос. — И теперь можешь называть меня папочка!

Ведьма взвыла, пытаясь вырваться из его рук и вступить в схватку с иллирианским придурком. Нала и фэйки согнулись пополам от смеха. Всё возвращалось на круги своя.

***

К удивлению Азриеля Неста ждала его. Она сидела на светлой тахте, уставившись в какую-то книжку. В доме, который им с Элайной временно предоставил Ризанд, всегда оставалось светло и сухо. Окна, занимавшие почти всю стену, выходили на солнечную сторону. Сквозь них девушки наблюдали за мерным течением жизни на окраине Велариса. Их заколдовали так, что снаружи никто не мог увидеть происходящего в доме. Вечером же под потолком загорались огни, сиявшие ярче звёзд. Рядом с тахтой находился небольшой столик, на нём стояла лампа. Неста могла читать в любое время.

Сейчас, увидев гостя, она отложила книгу. Такое случалось нечасто. Особенно поначалу. Девушка просто игнорировала его или, не отрываясь от чтения, приказывала убраться. Азриель не всегда слушался, он не боялся перечить Несте.