Потом появилась Манона, и Кассиан действительно отпустил Несту, как она того и желала.
Но, вот, она сидела в алом платье прямо напротив Кассиана, прекрасно зная о его душевной ране, видя его безжизненное лицо и ошарашенные взгляды друзей. Неста не раскаивалась, она, кажется, злорадствовала. Азриелю хотелось надеяться, что это чувство в ней выросло стихийно и случайно — как сорняки, иногда пробиравшиеся в сад Элайны. Тогда Неста сумеет вырвать его из своего сердца также ловко, как её сестра расправляется с растениями-вредителями. И никто её не осудит. Во многих иногда просыпается эта неоправданная жестокость: желание ударить безоружного, добить лежащего, плюнуть в руку, просящую милостыню. Вопрос лишь в том, будут ли иметь продолжение эти мысли, или так и останутся крошечным гадким уголком души.
Но Неста, кажется, была готова отдать всю свою душу на растерзание гнили:
— Эй ты, — теперь она уже без утайки смотрела на Кассиана. — Так и не познакомишь меня со своей дамой?
Амрена беззвучно засмеялась. Мор кинула требовательный взгляд на Фейру. А та стояла рядом с Ризандом и, видимо, пыталась прийти в себя. Риз успел схватить свою жену под руку, как раз когда её ноги опасно дрогнули.
Волны холодного гнева накатывали на Азриеля, но он ничего не мог поделать. Неста — сестра Фейры и гостья в этом доме. Кассиан не зелёный сопляк, нуждающийся в защите. И только он и хозяйка дома могли позволить себе отвесить Несте заслуженную пощёчину.
Но вдруг перед Кассианом появилась Элайна. Она стояла спиной к Азриелю, но он отчетливо услышал её спокойный голос и странные слова:
— Да, нам всем уже пора познакомиться. Торопись. Ей не подходит роль агнца на заклании.
Кассиан схватился ладонью за стену, чтобы не сползти по ней. Его лицо отражало настоящий ужас. А Элайна, как заколдованная, продолжала. Голос становился отрешённее, словно звучал издалека. Аз мог только догадываться, какими жуткими были её глаза.
— У неё красивая голубая кровь. Если не поторопиться, она вытечет вся. Станет чёрной. Разве тебе не будет жаль?
Азриель совершил короткий переброс и положил руку на плечо Элайны. Её потряхивало.
— Элайна, тебе больно?
Та зачарованно взглянула на него через плечо. Взгляд стал более осмысленным, тени ласково потянулись к ней, отгоняя отголоски видений.
— Я… — она помотала головой, лёгкие локоны разлетелись по сторонам. — Это тяжело.
Аз пока не осмеливался взглянуть на Кассиана, но знал, что тот, затаив дыхание, ждал. Загнанный в тупик, буквально прижатый к стене невероятными словами ясновидящей, он вдруг обрёл ранее не присущее ему благоразумие. Позволил Азриелю говорить с Элайной самостоятельно. Хотя мужчина чувствовал, что друг готов пытками выбивать из неё подробности.
— Она в этом мире? — спокойный тон и рука на тонком, почти детском плече.
Элайна сосредоточилась, красивое лицо скривилось, как от зубной боли. Аз чувствовал себя виноватым за то, что заставлял её делать это. Но по-другому нельзя.
— Оставь её, — прошипела за спиной Неста. — Она ведь сказала, что ей тяжело.
— Неста, помолчи. С Элайной всё будет хорошо, — вмешалась Фейра.
По виску Элайны скатилась капелька пота.
— Да, девушка с серебряными волосами и золотыми глазами. Она здесь. Такая красивая…
Кассиан не выдержал:
— Она жива? Где она? Что ты ещё видишь, Элайна? — он схватил фэйку за плечи так, как утопающие хватаются за проплывающие мимо них доски, оставшиеся от потерпевшего кораблекрушение судна.
Ясновидящая затравленно посмотрела на него, из носа поползла струйка крови. Девушка часто-часто заморгала, пытаясь прийти в себя. Азриель чувствовал, что вот теперь она достигла своего предела.
— Кас, отпусти её.
Мужчина хотел аккуратно разжать руки своего названного брата и отвести Элайну в сторону, но Неста уже подскочила к ним. Она вырвала сестру, схватила и потянула к двери. Никто не осмелился им помешать. Кассиан ошеломлённо смотрел им вслед. Казалось, он даже не дышал.
— Я тебе этого не прощу, — выплюнула Неста, прежде чем вместе с Элайной исчезнуть в темноте и морозе зимней ночи.
Оставшиеся в комнате боялись даже шелохнуться. Кассиан медленно осел на пол, обхватив голову руками. Он воин, привык сражаться и побеждать. Но одолеть добровольно принятое решение Маноны о возвращении в другой мир было невозможно, как и обернуть вспять смерть. А вот из плена — кто бы её ни удерживал и где бы ни прятал — он спасёт ведьму любой ценой. Азриель видел, как глаза Кассиана наполнились слёзами облегчения. Он верил, что обязательно успеет.
***
Аз сделал глоток пряного вина и поморщился: пока он предавался воспоминаниям, напиток успел остыть. Но котелок, в котором его грели, уже убрали с огня. Мужчине пришлось пить то, что есть. Тем более мыслей в голове крутилось столько, что успели бы покрыться коркой льда ещё десять стаканов с самым горячим глинтвейном. Но от напитка отказываться не хотелось — он последний в этом году. Уже через неделю зима закончится. И хоть в Иллириании прохлада продержится до конца весны, её атрибуты заменят зимние.
В дом ворвался Кассиан. Как обычно теперь: раздражённый, дёрганный, злой. Он уже два месяца носился по всей Притиании в поисках Маноны. Слова Элайны дали ему стимул жить, и он схватился за него обеими руками, как за канат, протянувшийся ко дну пропасти, на котором он застрял. И он, рывок за рывком, взбирался по нему к свету. Он окреп, немного отрастил свои блестящие волосы, вернул огонь в глаза. Но всё равно Кас был не тем, кем являлся раньше. В нём чувствовался надрыв, огромная трещина, расколовшая и выворотившая всю его душу. Он постоянно оставался на грани — ярости, неистового смеха, лихорадочной паники. Его трясло и шатало, как парус на ураганном ветру. Элайну пришлось спрятать от него, потому что он постоянно хотел знать, сколько ещё времени у него есть. Также Ризанд с тяжёлым сердцем отстранил его от командования армией, потому что Кассиан собирался бросить все её части на поиски Маноны. Двор Мечтаний, как мог, помогал ему. Но иллирианцу постоянно было мало: он хотел перевернуть весь мир кверху дном и найти свою истинную пару. Он проник в темницы Двора Осени, обыскал леса во владениях Тамлина, заглянул в ледяные пещеры в землях вечной зимы, покорил горные вершины Дворов Дня и Зари, уговорил Таркина позволить ему появляться в своих владениях. Он даже побывал в Подгорье, осмотрев каждую из тюремных камер, что остались там со времён Амаранты. Кассиан был неутомимым и пугающе настойчивым. Манона стала его болезнью и навязчивой идеей.
Но прошло уже два месяца, а поиски не принесли никаких результатов. Азриель вчера в тайне поговорил с Элайной, и она сказала, что время ещё есть. На вопрос, что случится после того, как оно истечёт, она ответить не могла и лишь мотала головой, распахнув глаза от ужаса.
— Ты надолго?
— Нет, — Кассиан тяжело рухнул на стул. Даже с другого конца стола Аз чувствовал, как он него несёт затхлой пылью и грязью. — В Притиании больше нет мест, где можно искать. Завтра я отправлюсь на континент.
— Ты ещё чувствуешь?..
Кассиан провёл пятерней по спутанным тёмным волосам. Потянулся к верёвочке, которую носил в кармане и собрал их в крошечный пучок на затылке. Он выглядел уставшим.
— Да. Очень слабо. Риз говорит, что если бы её жизни угрожала опасность, я бы это ощутил. Её просто где-то прячут.
Кассиан хотел уже уйти в комнату, как вдруг дверь открылась и на пороге появилась Амрена. Её иллирианцы не видели уже очень давно. Но сейчас она светилась, как самый крупный бриллиант в своей коллекции. Фэйка небрежным жестом кинула на кресло огромную белую шубу и, едва сдерживая широченную улыбку, прошла в столовую.
— Кассиан, — Аз уже забыл, когда Амрена называла его по имени. — После того, что я тебе расскажу, ты будешь обязан мне жизнью и ещё парочкой следующих воплощений. Желаешь услышать?
Иллирианец качнул головой, показывая, что ему сейчас не до шуток. Кассиану и не до шуток — Азриель раньше и представить не мог, что такое возможно.
