Он едва держался сам, но дразнил её. Смотрел в помутнённые похотью глаза и не мог позволить себе так быстро отказаться от этого зрелища. От непрекращающихся стонов губы ведьмы высохли, и он поцеловал их, передавая Маноне её собственный вкус. Воспользовавшись тем, что он отвлёкся, ведьма скользнула рукой между их раскалёнными и мокрыми телами, направляя его член в себя. Кассиан застыл, чувствуя влажную плоть, но не собираясь так скоро двигаться дальше. Манона постаралась сама качнуть бёдрами так, чтобы он вошёл полностью, но ничего не вышло. Кассиан крепко держал. Он лишь провёл членом от истекающего соками входа чуть вверх и снова опустил его вниз, заставляя её крупно задрожать всем тело.

— Испорченная, горячая, мокрая колдунья…

Теперь каждый её вдох и выдох был стоном.

Она выгибала поясницу и лихорадочно скользила руками по его телу, царапая смуглую кожу. Мужчина чувствовал, как где-то под ногтями начинают набухать порезы.

Он наклонился и укусил её за шею, прокусывая мягкую плоть. Рот заполнился кровью. Она пахла железом и персиками. Не только потрясающая голубая кровь — вся она. Королева, которая извивалась и скулила его имя. Кассиан всё ещё держался, сам не представляя как и зачем.

Но одним легким движением она из хозяина положения вновь обратила его в послушного раба. Манона холодными пальчиками провела от места, где его крылья соединялись с кожей, по перепонке, которая прикрепляла плечевую кость к лучевой. Она задела то самое место. Кассиан сам задрожал от того стона, который выбило из него это случайное прикосновение. И Манона всё поняла. Она вернулась к тому месту и надавила сильнее, массируя.

Он, послав всё в Котёл, одним резким движением вошёл в неё, до синяков сжимая бёдра. Её крик новой дозой адреналина влился в кровь.

Раздались бесстыдные хлюпающие звуки и шлепки. Кассиан чувствовал себя волком, сорвавшемся с цепи. Никогда ещё секс не приносил ему столько наслаждения. Будто всё, чем он занимался раньше, было жалкой пародией и игрой. И только сейчас, чувствуя, как горячее лоно обхватывает его член, как выгибается грациозное тело и срывается голос, с крика переходя на хрип — «Кассиан» — он чувствовал себя живым.

Мужчина закинул ноги Маноны себе на плечи, замедляя темп. Первые безумные минуты, когда ему хотелось обладать ей полностью в самом диком ритме, прошли. Он поцеловал лодыжку, проводя по ней языком. Движения стали медленными и глубокими. Кассиан посмотрел на Манону: серебристые волосы разметались по кровати, со лба струились дорожки пота, грудь дрожала от частого и сбитого дыхания. Теперь она сомкнула и закусила губы, сдерживая звуки вожделения и наслаждения. На одном особо глубоком и плавном движении её тело сотрясла судорога, подав поясницу настолько вперёд, что та лишь чудом не сломалась. Ведьма сжала в ладонях простыни и протяжно закричала. Кассиан ощутил, как его член сжимают сокращающиеся стенки влагалища. Снова раздался громкий хлюпающий звук

Манона теперь уже более осмысленно посмотрела на него. От одного этого взгляда Кассиан был готов кончить.

— Я хочу наверх, — одними губами произнесла она.

Но эта простая фраза подействовала, словно бутылка масла, вылитая в огонь. Он резко перевернулся на спину, разложив крылья на постели, удерживая при этом бёдра Маноны прижатыми к своим. И, едва оказавшись в этой позе, ведьма начала двигаться. Если до этого, потерявший контроль над разумом и телом, сосредоточенный только на горячем лоне, Кассиан лишь глухо рычал, то сейчас пришла его очередь стонать. Манона скользила по его члену, то привставая так, что он чуть ли ни выскальзывал из неё, то опускаясь до самого основания. Это было так сладко, что он не сразу смог открыть глаза и посмотреть на неё. Это в сто раз усилило удовольствие. Лунный свет подсвечивал изгибы её влажного от пота тела, падал на лицо с дрожащими от страсти ресницами. Волосы прилипли к плечам, рукам, пояснице. Кассиану хотелось намотать их на свой кулак и послушать, как Манона жалобно вскрикнет. Но это в другой раз.

Сейчас она отрывисто дышала, двигая своими идеальными бёдрами.

Он протянул руки и начал ласкать её грудь, выкручивая соски. Девушка остановилась, не в силах больше продолжать двигаться. Тогда Кассиан стал сам резкими и быстрыми движениями входить в неё, схватившись за бёдра. Она наклонилась к нему и поцеловала.

И тогда он, зарычав прямо ей в губы, вцепившись в кожу так, что побелели костяшки, кончил, излившись в неё. И почти сразу обессилено свалился головой на подушку. Чтобы Манона легла рядом, ему пришлось перевернуться на бок — иначе огромные крылья занимали всё место. Она повернулась лицом к нему.

— Если бы я знала, сделала бы это раньше, — каким-то странным голосом прошептала она, убирая чуть вьющуюся от влаги прядь с его лица.

— У нас впереди ещё много времени, — сказал он, прижав её к себе и чувствуя, как проваливается в сон.

Кассиан проснулся, когда лучи солнца уже вовсю лезли ему в глаза. Прежде чем открыть их, попытался привести мысли в порядок, вспоминая ночные события. И только потому, что ещё чувствовал запах железа и персиков рядом с собой, он готов был поверить, что всё это имело место в действительности. Он приподнялся на локтях и лениво разлепил веки, готовясь увидеть самую очаровательную картину на свете. Но постель оказалось пустой. Маноны не было рядом.

***

Девушка в длинном тёмном плаще с накинутым на голову капюшоном пробиралась по лесным тропинкам. Она торопилась, потому что её минутная блажь обернулась часом промедления, который она не могла себе позволить. Но она ни о чем не жалела. Разве что о своих словах.

«Я просто хочу заняться сексом».

Она надеялась, что Кассиан поверил в эту неуклюжую фразу. Ведь он действительно дернулся и скривился, словно она воткнула кинжал ему в живот. Интересно, то, как она срывала голос, смешивая его имя со стонами, не переубедило его? Если нет, то замечательно, потому что даже она сама уже сомневалась в этих словах. Но шансов, что сегодняшняя ночь закончится хорошо было крайне мало.

«У нас впереди ещё много времени».

Было бы. Если бы каждую секунду в этом мире её не терзала невыразимая боль от смутных призраков прошлой жизни. После прикосновения к кусочку чёрного камня она усилилась настолько, что каждое движение сопровождалось уколами тысячи игл. Вся голова трещала по швам, угрожая взорваться каждый раз, когда ведьма пыталась разобраться во вновь обретённых воспоминаниях.

Она летала на драконе? — Разряд агонии, от которой мутнело в глазах.

Где её дом и королевство? — Боль сбивала с ног.

Двенадцать темных силуэтов, кто они? — Внутри всё кипело, взрывалось, словно она пытала сама себя.

Жить так невозможно. Даже светло-карие смеющиеся глаза лишь на время облегчали мучения.

Поэтому в каждый из трёх дней, которые прошли с их возвращение из Ширака, она уходила в лес после обеда, вооруженная взятым из кузницы топором, резцом и молотком. Она с трудом нашла красное дерево, которое подходило для метлы. Попытка была только одна. Из крупного ствола она сделала черенок, чувствуя, как каждое движение резца вдыхает в него ведьмину силу, а из веток — прутья, которые пришлось просто обмотать верёвкой. И наконец, сегодня вечером, до тренировки с девочками, она закончила своё детище и спрятала его в небольшой пещере, которая показалась ей относительно сухой.

Манона держала в руках крошанскую метлу и чувствовала лёгкую дрожь. Она уже забыла каково это, подниматься в воздух.

Но уверенность в своих силах мгновенно вернулась, стоило ведьме сесть на метлу. Чтобы подняться от земли, не пришлось прилагать усилий — тело и мощь, бурлящая в голубой крови, сделали всё сами. И вот, она, радуясь свистящему в ушах ветру и мелькающим внизу скалам и деревьям, неслась вглубь Иллирианских гор — к священному Рамиелю и чёрному ониксу на его вершине.

========== Глава 9. Азриель ==========