Он сунул руку в коробку, на ощупь находя первую печеньку. Она была лёгкой, хрустящей и небольшой. Вадим коброй подался вперёд и откусил лакомство до того, как Базанов успел донести его до рта. Остатки песочного теста рассыпались.

— Ефо мне, — спешно пережевывая, оправдался Вадим.

Теперь Петя тянулся в коробку с надеждой, что это повторится. Он в красках представил себе, как Каминский, немного не рассчитав расстояния, вместе с печеньем обхватывает губами палец. Поднимает свои голубые глаза, в которых пляшут озорные огоньки, проводит языком по подушечке, слегка покусывает. Тянется тонкая ниточка блестящей слюны…

В розовой жестянке что-то шевелилось. Большое, мохнатое, живое. Пете показалось, что ему показалось. Он всё ещё смотрел на Вадима, но теперь почему-то видел перед собой не нежное пирожное, а хитрую лису с рядом острых зубов. Базанов извиняюще заулыбался. Что-то трогало его пальцы. Блондин ответил на улыбку оскалом, и сомнений не осталось — подстава.

Петя опустил глаза. Он, конечно, уже всё понял, но надеялся на что-то адекватное. Милую пчёлку, мышку или хотя бы богомола. Но в розовой коробке с печеньем сидел огромный паук. Абсолютно классически ужасный. Петя, для которого время в этот момент остановилось, насчитал восемь мохнатых лап, две части туловища и миллиард чёрных ворсинок. Чудовище тем временем деловито переползало из коробки на руку парня. Оно было размером с ладонь.

Петя закрыл глаза, досчитал до трёх (или трёх тысяч). Где-то вдалеке говорил что-то Вадим, может, даже теребил его за плечо. Подышал, как научился с утра. Посмотрел на чудовище… И заорал так, что паука отбросило на стол созданной звуковой волной. На этот раз связки не подвели: Базанов кричал так долго, насколько хватало воздуха в лёгких. Оглушённые и ошарашенные его ором друзья сидели неподвижно. Зато люди за соседними столиками, повернувшиеся на вопль, тоже заметили паука.

— Паук! — завизжала женщина с большой тёмной родинкой над губой, вскакивая на диванчик. — Витя, убей его!

Началась паника, испуганное чудовище носилось по столу. Почему-то очень бледная Аня пыталась поймать его, но членистоногое оказалось проворнее.

— Аркаша! — девушка, в очередной раз упустив паука, всхлипнула.

Петя, выкричавший весь свой ужас, теперь с болезненным спокойствием наблюдал за происходящим. Вадим бросился помогать Ане, убедившись, что Петя в сознании. Костя метался в другом конце зала, заглядывая под столы и стулья. Базанов, в отличии от них, ясно видел паука — он карабкался по ножке стола, за которым сидела женщина с чёрным пятном под носом.

— Аркадий! — теперь уже требовательно звала Аня, вытирая слёзы рукавом.

— Мы найдём его, — успокаивал Вадим. — Без паники! Это ручной паук!

— Витя, убей! Убей, убей, убей! — орала дама, отбивая каблуками по обивке фашистский марш.

Крупный Витя в кожанке стал вторым после Пети, кто увидел ползущее по столу чудовище. Ребята были в другом конце зала, наверняка перепутав паука с тараканом. Базанов отчётливо видел, как замахивается Виктор, желая расплющить членистоногое. Глаза его женщины-фюрера горели от предчувствия скорого убийства. Громко плакала Аня. У Пети не оставалось выбора, кроме как дать переключателю в голове снова щёлкнуть.

«Сука, слишком часто», — успел подумать Петя перед тем, как стать самим собой.

***

Петя сидел на лавочке рядом с домом Вадима. Блондин прикладывал к его щеке пачку «Бульменей». Кожа под ней была красно-фиолетовой, ушиб находился на той же стороне, что и вчерашняя гематома Каминского. Когда Петя думал об этом — фыркал от смеха.

— Сильно болит? — Каминский выглядел печальным.

— Н-не особо, — соврал Петя, щёку жгло и саднило.

Но парень не о чём не жалел. Он вспоминал искрящиеся счастьем глаза Ани, которая подхватила на руки Аркадия и с ним же полезла обниматься к спасителю. Сам Петя плохо осознавал, что произошло, но из того, что удалось понять в Костиных восторженных выкриках, становилось ясно: чтобы спасти паука, парень подносом вмазал по затылку криминального авторитета Виктора. Тот ненадолго отключился, а его фройляйн, по словам Кости, неплохим правым хуком уложила самого Базанова. После этого компания стремительно ретировалась, потому что и с боевой версией Пети шансы оставались неравными.

Аня с Костей пошли домой, чтобы вывести из стресса Аркадия, а Вадим вернулся из магазина с пачкой пельменей и сигаретами, предложив ещё немного прогуляться.

— Откуда у Ани в-вообще п-паук? — задумчиво спросил Базанов.

Каминский сделал то лицо, которое Петя легко мог узнать после вчерашнего дня. Именно с этим выражением горе-психолог рассказывал об опытах с суггестией и Костиной «лиственницей».

— Мы с Аней ещё со школы знакомы, — начал Вадим. — Мне уже тогда нравилась психиатрия, а Пахом была идеальным подопытным. Она одевалась в чёрное, особо ни с кем не общалась, огрызалась…

Петя немного растерялся. С одной стороны, он с первой встречи чувствовал, что Аня совсем не такая поверхностная дурочка, какой кажется. Но с другой — описание Каминского сейчас мало ей подходило.

— В общем, я решил, что у неё депрессия. Предложил своё авторское лечение, а она послала меня на хуй. Но я не сдался и стал в обед подсыпать ей нейролептики в компот…

— Что?! — Петя дернулся и больно задел носом ледяные пельмени.

— Ага, посоветовался с мамой — она у меня психотерапевт — и сам подобрал какие-то таблы, — Базанова радовало то, что парень рассказывал об этом без смешков. — И Аня реально изменилась… Поменяла все вещи на розовые, подружилась даже с бомжами, которые в подвале её дома спали, записалась на курсы макраме и, вот, завела Аркадия. Тогда он казался ей безумно милым.

— Она д-до сих п-пор?… — ужаснулся Петя.

— Да нет, конечно, — поспешно выпалил Вадим. — Мы с ней как-то бухали, а она увидела на улице компанию ребят. Так захотела их позвать к себе, что выпала из окна…

Базанов икнул от ужаса.

— Второго этажа, — уточнил парень. — Отделалась лёгким испугом и парой ссадин, тут же встала, отряхнулась и побежала к этим ребятам, чтобы познакомиться. Один, кажется, от страха в штаны наложил… После этого я во всем сознался. Эффект ещё пару недель держался, поэтому я не огрёб. Но когда она пришла в себя, пообещала, что устроит мне пиздец. С тех пор и дружим…

— А Арк-кадий?

— Решила оставить. Сначала Аня визжала и плакала каждый раз, когда его видела, а потом привыкла и вроде даже полюбила. Говорит, он тоже меня ненавидит.

Петя хохотнул и задумчиво посмотрел в небо. Теперь было очевидно, что капкейк помогает всем без разбору. Это ранило Базанова. Возможно, признайся он в любви, что-то могло бы измениться, но стоило лишь коснуться мыслями этого, как тело реагировало какой-то жуткой смесью кататонического шока и панической атаки. Парень боялся настолько, что старался не думать о своих чувствах, глядя в глаза Вадиму — а вдруг он умеет читать мысли?

— А что насчёт тебя? — Каминский цепко ухватился за подбородок Пети, поворачивая к себе его голову.

— Ч-что? — выпалил Базанов.

— Сегодня уже второй раз… Вчера от злости ты стал другим: изменились манеры, речь, даже взгляд. Я вообще впервые заметил, что ты охуеть какой красивый.

Каминский говорил это как нечто само собой разумеющееся, а Петя растекался в его руках, как мороженое под полуденным солнцем.

— И сегодня снова. Ты не просто ударил этого мужика от страха, а всё рассчитал и взвесил. Если я прав, то тогда и твои фобии пиздец как просто обьяснить. Просто ответь: дело же в том, что ты себя внутренне подавляешь?

Базанов, всё ещё паривший в облаках от слов про красоту, внезапно грохнулся на землю. Вадим попал в цель так метко, что парень не поверил своим ушам. Неужели за три дня возможно настолько глубоко понять человека?

Парень не знал, как реагировать. Он не готов был к честному разговору даже с самим собой, не то что с Вадимом. От этого милого капкейка в розовых кедах Пете больше всего на свете хотелось скрыть тёмную часть своей личности. Но, кажется, Каминский действительно умел читать по глазам.