Мужчина сделал Яре предложение спустя три месяца после кончины отца. Это заняло чуть дольше времени, чем она ожидала. Но траур сильнее сплотил ее с будущим супругом. В моменты, когда Ерс катался по полу от разрывающей его изнутри тоски, подползая к коленям Яры, она чувствовала, как сильно нужна ему. Он утешался только тогда, когда она проводила рукой по его отросшим светлым волосам или крепко обнимала, укачивая словно младенца. В эти моменты глубокие морщины, заложившиеся на его лбу, временно разглаживались, мужчина выглядел одновременно серьезным и безмятежным. Спокойствие в его душе тесно связалось с присутствием девушки. И спустя три месяца он попросил его величество благословить их брак. Вводить в знатную семью простолюдинку было опасным и неблагодарным делом. Но Яра хотела назвать Ерса мужем, а он тогда хотел кинуть весь мир к ее ногам.

Король назначил цену за свое благословение: голову огра. Для «великого истребителя чудовищ» это не должно стать проблемой, так наверняка думал Кронос. Но вот Яра в те дни едва не сгрызла себе все ногти. Ерс готовился отказаться от женитьбы, лишь бы никогда не встречаться с огромным людоедом. Граф явился к Яре с целыми сундуками украшений и нарядов и предложил просто жить вместе, не обременяя себя супружеством. Но и к нему медленно приходило осознание того, что от уже полученного задания нельзя отвертеться, просто передумав жениться. Зато Яра вновь смогла наблюдать за тем, как с каждым днем возлюбленный становится все мрачнее и печальнее. Благодаря приказу короля, он прочнее убедился в том, насколько нуждается в травнице.

И Яра разобралась с огром. Впервые она делала это не из корысти, девушка любила Ерса и хотела провести каждый миг жизни рядом с ним. Она поняла это еще тогда, когда впервые подмешала в еду старого графа яд. Теперь же Яра, переодевшись в лохмотья, оставленные на сутки рядом со смердящим жилищем чудовища, притворилась самкой его вида и привела в логово пятилетнего сына пастуха. Огр ничего не заподозрил и очень обрадовался обеду, который поручил приготовить своей новоявленной подруге. Уже через пару часов огромная желтоватая туша, покрытая коростой и рыжей шерстью, безжизненно валялась на полу пещеры. Огры не отличались изысканным вкусом в еде, поэтому Яра, не стесняясь, скормила пастушку целую горсть сильного яда, а потом и вылила целый пузырек в кипящий котел. Но после смерти графа из-за отравления так открыто убивать чудовищ ядами Яра не могла. Поэтому, перед тем как покинуть пещеру, девушка всадила в оба глаза огра по стреле и перерезала его глотку кинжалом. Для Ерса все выглядело так, словно его будущая жена замечательная лучница.

Сейчас, лежа на мягкой перине в постели Ерса, Яра радовалась тому, что вонь логова огра наконец-то смылась с волос и тела. Успокаивало и то, что Ерс без проблем согласился заменить всех служащих в доме детей взрослой прислугой. С недавних пор Яру начало тошнить от вида маленьких мальчиков.

Граф вышел из купальной, накинув на себя легкие одежды. Недостаток света в покоях не давал Яре разглядеть лицо и тело супруга. Но она и так знала: Ерс Экхарт — совершенство. Она убедилась в этом, когда мужчина лег рядом и поцеловал ее, позволив провести рукой по выступающему прессу и гладкой груди. Тонкая ткань соскользнула с влажного бледного тела. Мужчина тоже медленно избавил свою молодую жену от длинной сорочки. Сильные ладони, лишенные шрамов и мозолей, нашли грудь девушки и требовательно сжали. Яра тихо выдохнула в губы Ерса. Она провела рукой по холодным от воды волосам на его затылке, чувствуя, как покрывается мурашками его шея. Руки мужчины опустились ниже, касаясь ее бедер. Яра вздрогнула. Тетушки в хижине рассказывали ей о том, как проходит первая брачная ночь. Причем иногда одинокие женщины, застрявшие в лесной глуши, вдавались в слишком уж пикантные подробности. Поэтому в действиях мужа для Яры не было ничего удивительного. Но все же происходящее оказалось куда более волнующим, чем она представляла.

Когда пальцы Ерса дотянулись до сокровенного места, кровь застучала в сердце Яры опасным, диким ритмом. Она не смогла сдержаться и тихонько вскрикнула.

— Н-не надо…

Ерс, не слушая ее слов, наклонился к розовым соскам. На разгоряченную кожу девушки капнула остуженная ночным воздухом вода. Следом грудь накрыли влажные и холодные губы Ерса. Теперь уже Яра не просила остановиться, а сама жадно скользила руками по телу любимого. Девушка выгибалась и откидывала голову, наслаждаясь незнакомыми ощущениями. Внизу все горело. Хотелось большего.

— Ерс, пожалуйста…

Ни одна аристократка не позволила бы себе такого, боясь показаться порочной в глазах мужа, но Яра родилась в семье безродной целительницы, ее не учили держать себя в руках. Ерс, опершись руками в мягкое одеяло, навис над девушкой. Его лицо оставалось сосредоточенным.

— Ах!

Внизу все обожгло ледяным пламенем. Боль оказалось такой неожиданно резкой, что девушка ухватилась за руки мужа, оставляя на них отпечатки — полумесяцы ногтей. Теперь по шее Ерса катились не только капли воды, но и горошинки пота.

— Не ожидал… Что ты невинна.

Яра едва расслышала эти слова, в попытках найти грань между болью и удовольствием. Они неприятно задели что-то внутри, но несколько уверенных движений мужчины тут же стерли их из памяти. Ерс почему-то начал замедляться, приятные ощущения покинули лоно девушки. От переполнявших ее чувств остались только смутные отголоски. Яра, от удивления потерявшая контроль над эмоциями, уставилась на Ерса, который отстранился от нее, завалившись рядом. Мужчина скорчил недовольную гримасу, с раздражение цыкнув. Ноздри его вздернутого носа опасно раздулись, а светлые брови почти сошлись на переносице. Три выразительные морщины проступили на лбу. С такого расстояния Яра видела их очень четко.

— Не получается, — выдавил из себя Ерс. — Почему-то.

Графиня наконец догадалась опустить глаза. Член мужчины вяло, словно смятая тряпица, лежал на его бедре. В этот день Яра впервые почувствовала, как ее горящее любовью сердце наполняется ледяными волнами раздражения. Но она тепло улыбнулась.

— Попробуем в другой раз. А сейчас лучше пойдем спать.

Следующей ночью тоже ничего не получилось. Яра, задувая свечу на прикроватной тумбе, вспомнила огонь, который трещал и плясал под чаном, где варился пастушок. Дрожь полностью овладела телом. Трясся каждый, даже самый крошечный мускул. Упал гасильник, сама свеча, рухнула на колени графиня. У нее не получалось даже вытереть слезы, потому что дрожащие руки едва могли коснуться щек. Белая лошадь, теплыми губами собиравшая с рук веточки тиса. Десяток людей с синими от малокровия губами, через которые приходилось проталкивать капсулы. Безжизненное тело старика, который в последние свои дни просил Яру и ночью сидеть у его постели. Вздувающаяся сваренная кожа пастушка, давно переставшего кричать.

— Да что с тобой такое? — донесся раздраженный голос Ерса.

Он полулежал в постели, недовольно глядя на осевшую на пол девушку.

— Ты собираешься ложиться?

Лазурные глаза смотрели настороженно. Обрамленные светлыми ресницами, они от играющего на них пламени свеч казались даже краснее, чем обычно. Проступившая щетина и отросшие волосы тоже окрасились игрой огненных бликов.

«Верно, это все из-за него. Он демон, на его руках кровь, не на моих», — истерично принялась твердить себе девушка.

Желая подтвердить эти мысли, она взглянула на свои ладони. Но на них тоже плясали алые тени. Не выдержав этого зрелища, Яра разрыдалась в голос, согнувшись и закрыв лицо руками. Она раскачивалась и выла, не в силах отогнать от себя жуткие картины чужих смертей, пиявками висевшие на ней.

— Что ты устраиваешь? — встревоженный голос едва перебил тоскливый вой.

Сквозь мутные пятна слез Яра увидела, что Ерс сидел на краю кровати. Он смотрел на нее с тем самым выражением лица: злость, сосредоточенность и раздражение. И как всегда оно делало его идеальным, подобным сошедшему на землю божеству. Яра протянула к нему дрожащие руки.