А что если испуганная ведьма решит больше не пугаться? И сейчас она собирает вещи, чтобы покинуть негостеприимный дом? Янус кинулся на кухню, потом в каморку садовницы, но ее нигде не было. Только деревянный гребень лежал на столе, цепляясь кончиком за Географические описания. Офицер понадеялся, что это означает, что девушка вернется.

Ночь дышала горечью. Почему-то сегодня Вира чувствовала именно так. Ясная луна насмешливо взирала на нее с небосклона. "А чего ты хотела? — спрашивала она. — Восторгов? Благодарности? Ты же помнишь ту девочку из леса…" Да, она помнит. Заплаканное личико дочери охотника, ее разорванный бок. Помнит его: бородатое лицо, на котором застыла гримаса ужаса, дрожащие руки, с невероятной силой сжимающие ружье, сжатые зубы, полный боли взгляд. Помнит собственные пальцы, из которых лилось тепло…и тепло от крови, которая текла из дыры в ее животе. Она никогда не забудет, как менялись эти глаза: боль уходила, уступая место сначала ужасу, а потом решимости. И еще запах пороха… Та девочка все равно умерла. И Вира тоже умерла…

Шрам на груди. Ведь этот военный много должен знать о боли и смерти. Неужели он тоже потом достанет пистолет и… Нет, она ему нужна. Если бы захотел, он бы уже застрелил ее. Значит, уже не застрелит. Вот только взгляд его, когда она начинала перечислять выдуманные "компоненты" зелья, не сулил ей ничего хорошего. Он поверил ее шутке. А значит поверит и любому наговору. Для него она — ожившая деревенская страшилка, где ведьмы летают на метлах, пьют детские слезы, крадут младенцев и купаются в крови. И когда он посчитает, что она опасна…

Но почему, почему он не убил ее? Дирек военный, а это не просто профессия, это определенный склад ума. Он должен был уничтожить ее, не задумываясь, не дав и слова сказать в свое оправдание. А вместо этого попросил о помощи. Почему?

Рассвет осветил опушку. Вира посмотрела на собранные травы и углубилась в лес за оставшимися. У нее еще было достаточно времени на раздумья. По крайней мере она на это надеялась.

Она вернулась к обеду. Подол платья вымок почти до самых бедер и неприлично лип к ногам. В волосах застряли листья и даже пару мелких веточек, но Вира не пошла купаться или расчесываться, а сразу направилась на кухню, где отвоевала маленький чугунок и место в печи. Дарья посмотрела на нее с состраданием и ушла шпынять новую поломойку, Мила, устроившись на скамейке в углу, упоенно перемывала ей косточки с зашедшим пообедать конюхом. Вира не обратила на это внимания. Сделала настой, перелила в деревянную миску и ушла к Лексию. Девушка то ли правда не заметила следившего за ней Януса, то ли решила на него не отвлекаться. Мужчина прошествовал за ней от самой кухни, с неудовольствием отмечая беспорядок в ее внешнем виде.

— Вы бы переоделись, — посоветовал он, отводя взгляд от облепленных мокрой тканью ног. Вира не ответила — она всецело погрузилась в лечебные процедуры. Лексий еще не пришел в себя, так что сложностей с обмыванием спины теплым настоем у нее не возникло.

— Вам не впервой кого-то спасать? — спросил Дирек в конце процедуры. Ведьма вздрогнула. Взгляд ее стал более осмысленным, а фигура почему-то поникшей.

— Да. Но в прошлый раз в меня за это стреляли.

Она устало опустилась на стул и наклонилась к тазу с водой, чтобы обмыть руки.

— Обещаю не стрелять, — на полном серьезе заверил ее хозяин дома. — И никому вас не выдам.

Вира фыркнула. Обещают мужчины многое, а вот делают гораздо меньше. Словно подслушав ее мысли, Янус добавил:

— Слово офицера.

Этому, пожалуй, можно было поверить. Ведьма даже перестала коситься на пистолет, прикрепленный к поясу военного. Дирек рассматривал ее как-то по-новому. Заинтересованно, что ли. Так отец смотрел на новомодную забаву — кроссворд. Вире сравнение не понравилось. Она мысленно обозвала собеседника болваном и отвернулась к окну. Легче не стало. А двигаться не хотелось. Даже, чтобы уйти. Пожалуй, если бы не офицер, девушка заснула прям тут же, но мужчина был настроен на беседу и оставлять ее в одиночестве не спешил.

— Вы, наверное, не очень хорошего мнения о людях…

— Я человек, а не неизведанная тварь, — довольно резко возразила ведьма. — Просто знаю и могу чуть больше обычного лекаря. Как вы деретесь лучше обычного дворянина.

Янус кивнул и на какое-то время замолчал. Теперь первой не выдержала девушка.

— Как это произошло? — спросила она, кивая на Лексия. Дирек перевел взгляд на юношу и вздохнул.

— Как мне рассказывали, он зашел в корчму с бывшим товарищем по работе. Сначала обсуждали какую-то Феклу, которая Лексия вроде как отвергла, потом перешли на рабочие проблемы. Наш парень взял и брякнул что-то нехорошее про мэра, а за соседним столом ужинали городские стражники. В общем, его схватили, приволокли сначала в мэрию, а потом на площадь, привязали к столбу и высекли. Хорошо, я случайно мимо проходил, а то бы так там и остался. Дома-то не знали ни где он, ни что с ним, и соседи ничего рассказать не могли, взяли ведь его далеко, практически на другом краю города. Я подумал, родне все равно нечем за доктора платить, и принес его сюда. А тут вы.

Вира, почти заснувшая под монотонный рассказ, встрепенулась.

— Я, — подтвердила она. Янус задумчиво рассматривал некоторое время ее сонное лицо, а затем в лоб спросил:

— И все же откуда вы?

— Из села Болотище.

— Вира, сел и деревень по названию Болотище в нашей местности много, только вот ни в одном из них не горел лавочник, у которого имелась бы дочь по имени Вира.

Девушка наконец-то посмотрела ему прямо в глаза.

— Стрелять будете?

— Что? — не понял Дирек.

— Стрелять. Сейчас. В меня. Будете? — она встала со стула.

— Да что вы говорите! — возмутился Янус. — Нет, конечно. Я…

— Тогда я пойду, — перебила его ведьма. Развернулась и вышла из комнаты. Хотелось спать.

Янусу не давали покоя зеленые глаза. Как интересно, она это делает? В результате напряжения определенных сил в организме меняются местами… эти, недавно открытые… Королевские и служебные особенности организма? Современные ученые твердили о наборе характеристик, которые передаются по наследству. Похожесть внука на бабушку, например, а не на родителей, они объясняли наличием особенностей королевских — то есть преобладающих, и служебных — подавленных. Мол, бабушкины характеристики могли оказаться королевскими и возобладали в теле внука, а родительские служебными, и они как бы спят за ненадобностью. Может и у нее так? А когда это…туман или что ведьма там из пальцев пускает, выходит наружу, то особенности королевские засыпают, а служебные просыпаются?

Янус поморщился. Наука не была его коньком, хоть он иногда и почитывал популярные журналы, которые притаскивали из столицы военные из их гарнизона. Иногда через силу, иногда с искренним интересом. В любом случае это было лучше, чем шататься в свободное время по кабакам, пропивая и без того невеликое жалованье. Однако то, что он прочитал пару статей по анатомии, отнюдь не делало его знатоком человеческого организма. И сейчас мозг, привыкший ко всему подходить рационально, пасовал перед вопросом: как у ведьмы получается менять цвет глаз? Да еще на такой яркий. Офицер вспомнил ночь: полумрак, тонкая фигура у дивана, огромные зеленые глазищи, в которых застыл испуг…

А она поправилась. Откормила Миланья девушку, молодец. Походка стала уверенней, ноги вон появились. А ведь была скелет скелетом. Одно плохо: она по-прежнему осталась для него незнакомкой, тайной за семью печатями. Откуда все-таки девушка появилась в склепе? Кто она на самом деле? Опасна ли? Если да, то почему до сих пор ничего не предприняла? Как раз-таки сил набиралась?

Янусу пришлось признаться самому себе, что в злонамеренность этого воздушного существа ему не верится. Однако приобретенная подозрительность требовала ведьме ни в коем случае не доверять. Устав размышлять над этой дилеммой, мужчина наметил план последующих действий. И первым пунктом стояло посещение некоего Вабера.