Эмма с опозданием осознала, что из всех людей она не сообщила Нарциссе о том, что произошло за последние несколько месяцев. Как она могла? Было достаточно сложно произнести слова лично, не говоря уже о том, чтобы вложить их во что-то столь же холодное, как письмо. К счастью, её спасла Нарцисса, хлопнувшая ладонью по лбу.

— Конечно, как я могу быть такой невнимательной! Бедняжка, подойди ко мне, расскажи, как дела, - хмыкнула её подруга, пытаясь исправить свою ошибку. — Как это могло выскользнуть из моей головы после того, что случилось в больнице…

Внезапно Эмма вспомнила, что Нарцисса в том году проходила практику в больнице Святого Мунго. Каким-то образом среди всего хаоса, случившегося в больнице, она не подумала попросить Нарциссу о помощи. Вдруг её захлестнули вопросы, на которые Нарцисса, вероятно, и так не ответит. Когда они выходили со станции, она изо всех сил пыталась успокоить свой разум, чтобы позволить своему рту сформировать слова.

— Ты когда-нибудь её видела? - выпалила Эмма, как только они сели в машину, — Ты встречалась с ними? Они рассказали тебе, что в итоге произошло? Она говорила обо мне? Ты видела папу? Ты видела как он? Он упомянул меня?

Девушка взяла её за руку тонкой ладонью. — Расслабься, Эмма. Сделай глубокий вдох. Я постараюсь ответить как можно лучше. Я ненадолго увидела твою маму, так как мы изучали болезни. Хотя я никогда раньше не знала её, я слышала о ней достаточно от тебя, чтобы сожалеть о твоей потере. Никого не пускают в камеру карантина, поэтому я не могу сказать о твоём отце. Эмма… Эмма, ты в порядке?

Девушка выглядела очень смущённой, но отмахнулась от вопроса. Через пару секунд она, казалось, снова задумалась. - Вообще-то, не могла бы ты открыть окно? Меня немного тошнит.

“Немного тошнит” было не так, как описала бы Нарцисса. Краска сошла с лица её подруги, оставив его мёртвенно-белым. Эмоции, казалось, исчезли вместе с ним, за исключением голубых глаз, которые расширились от шока. Когда Эмма положила руку на дверцу машины, Нарцисса заметила, что она дрожит. Сильно. Однако если год в больнице Святого Мунго чему-то её и научил, то только тому, что комментарии к симптомам, о которых пациентка уже знала, только приводили её в ярость.

— Конечно, - ответила она вместо этого, прежде чем похлопать водителя по плечу. — Альфред, не могли бы вы открыть окно? А также, снизьте чуть-чуть скорость, я не хочу, чтобы моя подружка невесты заболела за две недели до свадьбы. Нам ещё многое предстоит сделать.

— Да, мисс, - ответил Альфред.

— Прошло совсем немного времени, - успокаивающе сказала Нарцисса Эмме. Такая ситуация была одной из причин, по которой она не решалась посвятить себя жизни целительницы. Невозможно было оставаться эмоционально отстранённой, чтобы врач, который её обучал ни пытался ей сказать. — Мы живём всего в нескольких милях от Лондона.

Слизеринка кивнула, вдыхая свежий воздух. Может, ей не стоило так быстро волноваться. Ей стало плохо, но не от движущегося автомобиля. Она так нервничала из-за того что представила, что могла сказать её мать, что ей стало плохо в животе. Внезапно она перестала быть уверенной в том, что хотела знать. Что, если бы Чарльз убедил Натали согласиться с его точкой зрения? Что, если бы она вообще не упомянула Эмму? Неужели сама Эмма хотела знать? Каким бы плохим ни было их последнее расставание, мать всё ещё тянулась к ней, она видела это собственными глазами. Это было воспоминание, за которое она цеплялась последние несколько недель, и если бы это была фотография, её бы потрепали и порвали от использования.

Казалось, слишком скоро они прибыли в летнюю резиденцию Блэков. «Здесь Регулус и Сириус проводят лето», - рассеянно подумала она, глядя на отполированный газон, на ряды аккуратно уложенных цветов, колышущихся на ветру. Это было сразу похоже и не похоже на Гриммо. Она предположила, что Орион и Вальбурга были старшими Блэками, унаследовавшими особняк. Сельской местности не хватало великолепия лондонского дома, вместо этого она выглядела немного более домашней, немного более уютной. Дом был трёх или четырёхэтажным, она думала, что может уловить намёк на квиддичное поле, но не была уверена. Не то чтобы Андромеда, Беллатрикс или Нарцисса когда-либо проявляли интерес к спорту.

Проследив за её взглядом, Нарцисса указала на небольшой круглый сад с фонтаном посередине, гордо объявляя, что это её сад с травами и что она пропалывала его с самого детства - её единственное проявление неповиновения желаниям родителей. К счастью для них, их элегантная дочь не проявляла интереса к гербологии, кроме волшебных трав. Не было бы смысла выдавать её замуж с потрескавшимися мозолистыми руками, потому что у них на двух других дочерей больше не было никакой надежды.

С самого начала стало ясно, что Беллатрикс вырастет дикой, поэтому они направили её гнев на трудолюбивый выход: ненависть к магглам. Живя внутри волшебного сообщества, они не видели ничего плохого в том, чтобы превратить маглов в монстров сказок девочек на ночь. Всё это рассказывала Нарцисса, когда они учились в школе, и Нарциссе пришлось объяснять бурную реакцию Беллатрисы на предательство Андромеды. К тому же, Беллатриса много времени провела со своей тётей Вальбургой. В конце концов, её брак по договоренности с Рудольфусом Лестрейнджем был тихим церемониальным делом, без намёка на любовь с обеих сторон. Обе семьи были в восторге - ни один из детей никогда не выражал желания жениться, хотя ни один из них не возражал на благо семьи.

Что до Андромеды… Ну, никому из Блэков особо не хотелось об этом говорить. Регулус сказал Эмме, что она вышла замуж за маглорожденного, которого встретила в Хогвартсе, вопреки воле родителей. Это привело к тому, что Вальбурга выжгла её с семейного гобелена. Эмма узнала из слухов, что она сбежала с Хаффлпаффом, который было бы легче проглотить, чем Гриффиндор, если бы не было «пятна на его крови», как любил выражаться Мальсибер. С тех пор ни Нарцисса, ни Беллатрикс не упоминали о ней.

— Наконец-то, - сказала Нарцисса, роскошно вытянув ноги, когда водитель открыл дверь. — Дом, милый дом. – её лицо стало задумчивым. – Думаю, он скоро перестанет быть моим домом, да?

— Ты всё ещё можешь вернуться, когда захочешь, - отметила Эмма.

— Конечно, но это никогда не будет прежним, нет? – Нарцисса задумчиво посмотрела на неё. — Заходи, я тебе всё покажу.

Повесив пальто в холле, Нарцисса велела Добби убрать сундук Эммы и проинструктировала девушку, где находится её комната. Затем она быстро осмотрела зимний сад, кухню, столовую и гостиную. Было очевидно, что мистера и миссис Блэк ещё не было. Эмма смутно вспомнила, как Вальбурга упоминала, что Орион работал с её братом, но не могла вспомнить, что именно за дела у них были. Нарцисса, взмахнув палочкой, впустила её на кухню и поставила чайник до кипения.

— Я узнала кое-что у Добби, - призналась она, достав две кружки и открыв коробку с чайными пакетиками, — Я хочу удивить Люциуса в наш медовый месяц. Я подумала, что было бы хорошо, если бы это были только мы двое, без домовых эльфов. Несмотря на то, что в конечном итоге мы будем ходить в ресторан каждый день, я все же хочу попробовать приготовить одну или две порции домашней еды. Конечно, когда мы поселимся в новом доме, у нас будут рабочие. Я так рада, что маме удалось убедить остальных членов семьи подарить Добби Малфоям, в качестве приданого. Я очень полюбила этого странного маленького эльфа, возможно, мне придётся ходить вокруг миссис Малфой на цыпочках, но Добби по-прежнему будет частью дома, которую я могу контролировать, а ты?

Она потянулась, чтобы почесать Добби за ушами, как если бы он был домашним животным. Домовой эльф странно посмотрел на свою хозяйку, но всё же поклонился. Он уже сильно отличался от Кричера. — Добби живёт, чтобы служить Госпоже, Госпожа Нарцисса.

Нарцисса одарила его одной из своих воздушных улыбок, прежде чем снова повернуться к Эмме. — Молока?

— Да, пожалуйста, - Эмма держала кружку с дымящейся жидкостью между ладонями. Нет ничего лучше чая, чтобы почувствовать себя лучше, независимо от обстоятельств.