Что от этого пользы не будет.

Каждый год сортировка идёт, каждый год…

Угрызениями совести мучась,

Опасаюсь, что это на вас навлечёт

Незавидную, тяжкую участь.

Чтобы выжить, сплотитесь — иначе развал,

И ничем мы спасенье не купим.

Всё сказала я вам. Кто не глух, тот внимал.

А теперь к сортировке приступим.

Раздался тихий шёпот и нерешительные хлопки. Даже учителя, нахмурились.

— Шляпа всегда такая зловещая? — спросила Эмма Сириуса который стоял возле неё. Тот только пожал плечами. Как поняла Эмма, это было его стандартным ответом на вопросы, которые его не волновали, либо на которые он не знал ответа. Прежде, чем она успела спросить что-то, началось распределение, а она и вовсе забыла о своём вопросе.

— Адамс, Берти! — выкрикнула МакГонагалл.

Белокурый мальчик подошёл к табуретке и сел, заметно дрожа. После того, как шляпа оказалась на его голове, наступила минутная тишина, прежде чем она открыла свой широкополый рот:

— Рейвенкло!

Стол факультета взорвался аплодисментами и словами приветствия, и Берти Адамс присоединился к ним.

— Эймсворт, Хелен!

— Хаффлпафф!

— Эймсворт, Патриция!

— Двойняшки, — Эмма воскликнула Джеймсу.

— Ты думаешь, что мы такие единственные? — подразнил её Джеймс.

— Хаффлпафф!

— Она старается не разлучать членов семьи, — сказал кто-то перед ними.

Имена продолжались, и вот наконец-то прозвучало:

— Блэк, Регулус!

— Давай, маленький братишка, — Сириус похлопал его по спине, — забудь о родителях.

— О чём ты? — спросил Джеймс.

— Наши родители очень настаивают на том, что Блэки — благороднейший и древнейший чистокровный род во всём мире. Они думают, что все должны им поклоняться, потому что мы вступаем в брак только с чистокровными. Но на самом деле, — Сириус замолчал на мгновенье, — они не заботятся о нас с братом. Их волнует только репутация. Вот почему мы не хотели говорить о квиддиче или семейных мероприятиях. Я бы предпочёл иметь твоих родителей.

Джеймс и Эмма были очень удивлены. Они не так уж и много говорили о своей семье.

— О, ну что вы, — нетерпеливо воскликнул Сириус, — все слышали, как вы смеялись и говорили, что будете скучать, а ваша мама угрожала выслать вам Ревуна, если вы не будете писать домой хотя бы раз в месяц. Я знаю, Регулус тоже этого хочет, и всё ещё цепляется за надежду, что если он заставит родителей нами гордиться, они будут добрее.

Настала неловкая пауза. Эмма не знала, что сказать, так как не встречала Блэков до этого. И конечно, именно Джеймс разрушил повисшее напряжение:

— Серьёзные слова, Сириус.

Сириус фыркнул, и тут же шляпа закричала:

— Слизерин!

Дальний левый стол взбодрился, и шестикурсница с копной чёрных кудрявых волос выкрикнула:

— Я знала, что это было в тебе, кузен!

— Блэк, Сириус!

Сириус натянуто улыбнулся брату и сердито подошёл к табуретке. Шляпа едва коснулась его головы, прежде чем закричать:

— Гриффиндор!

***

Сириус даже не почувствовал, как шляпа коснулась его головы, прежде чем выкрикнуть название его факультета. И он точно знал почему. Всякий раз, когда его семья говорила о гриффиндорцах — их дерзких манерах и безрассудным отношением ко всему, — Сириус погружался в мечту, где все говорили всё то, что на самом деле думают, вместо того, чтоб делать глупые намёки, которые нужно понять. Мир, где не пытались вымыть рот с мылом за импульсивность. Семь лет без его высокомерных кузенов, дышащих в шею. Семь лет без необходимости делать «правильные» поступки. Семь лет чистой свободы!

Ну, кроме каникул.

Он подошёл к шляпе, мысленно повторяя – «Гриффиндор, Гриффиндор, Гриффиндор», — и она услышала его молитвы. Да, он подумал о Регулусе, но с ним всё будет в порядке. Он всегда был лучше приспособлен к образу жизни их семьи. Это было единственное, что Сириус должен был сделать сам для себя. И он был счастлив.

***

Сердце Регулуса упало в пятки, когда он услышал аплодисменты со стороны студентов Гриффиндора. Но это не казалось абсолютно неожиданным. В конце концов, шляпа раздумывала отравить Регулуса в Гриффиндор или Слизерин. Конечно, он просил о Слизерине — Регулус не был готов бросить свою семью ради людей, которые могут его ненавидеть. Он восхищался смелостью своего брата, задаваясь вопросом, когда прибудет первый Ревун. Он решил, что не отдаст Сириуса им на растерзание. Если Беллатриса или Нарцисса напишут об этом родителям, у них есть, как минимум пару дней, пока до них дойдёт эта новость.

Пусть Сириус для начала поселится.

***

Гриффиндорцы сходили с ума, остальные студенты просто смотрели. Даже преподаватели были потрясены, а Дамблдор тихо хлопал. Сияя, Сириус соскользнул с табуретки и пошёл к приветствующим его гриффиндорцам.

— Так вам, Слизерин!

— Не «Чистота крови навек», Блэк?

— Молодец, приятель!

Сириус выглядел взволновано, но переживания ушли, как только ему освободили место за столом. Джеймс качнул головой, будто Сириус совершил величайшую шутку в истории. Эмма лишь усмехнулась, думая, что у Блэка появилась возможность обрести семью, которую он так хотел. Возможно, он мог бы приехать к ним домой, если его родители действительно были столь ужасными.

Остальные имена смешались в их памяти, пока двойняшки говорили о распределении Сириуса.

— Поттер, Эмма.

Девочку кинуло в холод, хотя она отказалась признать это. Она не даст Джеймсу возможности дразнить её. Она собиралась идти к шляпе, будто ей плевать на весь мир. Или хотя бы попытается.

Эмма расширила глаза от удивления. Родители никогда не рассказывали, что шляпа говорит!

«Ага, Поттер, я вижу! Это должно быть легко: верность и смелость, пусть будет… Подожди. Что это я вижу? Пытается скрыть черты, не относящиеся к гриффиндорцам? Очень умно, очень умно, моя дорогая. Но меня нельзя обмануть! Ты напоминаешь другого, что я распределила сегодня, но я отвлеклась. Идеальным для тебя будет, и это нельзя отрицать…»

— Слизерин!

Эмма не могла в это поверить. Никто не мог. Во всём зале была гробовая тишина, но она смутно услышала фразу, что они с Сириусом поменялись местами.

Мама говорила ей, что Слизерин — хороший факультет, что он выигрывал Кубок факультетов больше, чем другие, но… Эмма потеряла дар речи. Пустота. Она искренне верила, что будет в Гриффиндоре. Как может быть иначе?

МакГонагалл слегка подтолкнула её. Она соскользнула с табуретки и быстро направилась к столу Слизерина. Почему он так далеко? Она сконцентрировалась на том, чтоб не споткнуться об полы мантии, и попыталась не обращать внимание на взгляд Джеймса, который будто прожигал её затылок.

Регулус быстро освободил место для неё. Слава Мерлину, что его всё-таки распределили сюда, хотя и он, по правде, был слишком удивлён, чтобы сказать хоть что-то. У парня, который сидел возле него, таких проблем явно не было.

— Приветствуем первого Поттера в Слизерине!

Таким образом слизеринцы отомстили гриффиндорцам. Третьекурсница с серебристыми волосами представилась Нарциссой. Она оказалась кузиной Регулуса и Сириуса и, конечно, не забыла упомянуть, что последний в любом случае не стал бы слизеринцем. Она была единственной, кроме Регулуса, кто называл Эмму по имени.

Джеймс, естественно, попал в Гриффиндор, где «девиз — лишь отвага», и впервые Эмма осознала, что у неё теперь нет брата, на которого можно рассчитывать. В любом случае — это только её вина. Она вспомнила разговоры с матерью. Только она была той, кто знала, что Эмма сможет найти себе друзей без Джеймса.

Теперь она была одна.

***

— Слизерин!

У Джеймса отвисла челюсть. Он даже не мог подумать, что такое возможно. Он не мог

понять, что было слизеринского в его сестре, согласно рассказам отца о факультетах.

Малодушие? Нет, Эмма всегда признавала свою вину, хотя она легче предотвращала проблемы, чем Джеймс. Желание привлечь внимание? Однажды они ставили пьесу на Рождество со своими кузенами из Франции, но Эмма нуждалась в Джеймсе, чтоб быть уверенной и не заикаться во время своих фраз.