— Почему она бросила меня? — жалобно спросила Эмма Регулуса, глядя на него снизу вверх, когда она наконец, начала осваиваться в реальности.

Он покачал головой в ответ — на это не было хорошего ответа. Это был момент, когда правда поразила её, и настоящие слёзы хлынули фонтаном, когда она бесконтрольно рыдала в его мантию, и плакала ещё сильнее, когда он поглаживал её по волосам, как никогда больше не сделает её мать.

Комментарий к Глава 43. Будьте осторожны в своих желаниях.

Я заметила, что прошлая глава понравилась многим)

Неужели вам так нравится драма,стекло и тому подобное?

Если да, то думаю, что ближайшие главы будут только таким.

❗ Оставляйте пожалуйста отзывы❗

========== Глава 44. Пустое пространство. ==========

— Пошли, - мягко сказал Регулус, когда её рыдания стихли, — Мы не можем оставаться здесь всю ночь.

Эмма кивнула, от слёз у неё разболелась голова.

«Моя мать мертва» , - подумала она впервые в своей голове, признавая это должным образом. Она знала, что не сможет сказать это вслух. Что-то помешало этому слову появиться в её голове, но теперь казалось, что оно застряло на переднем крае.

«Моя мать умерла. И она не вернётся» Она была не настолько наивна, чтобы думать, что её мать вернется в виде призрака. Куда она пойдет? Их дом? Большую часть времени там никого не было. Кроме того, к чему на самом деле нужно было вернуться? Неблагополучная семья? Лучше, если Натали Поттер поедет куда-нибудь далеко отсюда в гораздо лучший мир. В конце концов, именно суровая реальность этого убила её в конце концов. Эмма не питала иллюзий относительно того, что вызвало рецидив.

«Моя мать умерла. И это моя вина.»

Регулус уже встал и протянул ей руку. Он поступил так же, как Джеймс, когда в их сад вошла бродячая лиса: терпеливо и не желая делать резких движений. Она была за это благодарна. В данный момент она не думала, что сможет выдержать ещё одну резкость. Она взяла его за руку и удивилась тому, какой она была теплой.

«Я впервые держу Регулуса за руку», - подумала она. Она держалась за него, когда он произносил пароль, и если он был удивлен, то не стал это комментировать.

Она сконцентрировалась на контакте с детским намерением. Как она заметила ранее, было тепло, хотя она думала, что у кого-то, кто так же хладнокровен, как Регулус, тоже были бы холодные руки. Они были покрыты мозолями из-за игры в квиддич и, вероятно, из-за уроков по зельям. Но больше всего её интересовало то, что она не возражала против контакта. Эмма всегда ненавидела людей, державших её за руку, особенно после инцидента на Святочном балу. Раньше это было потому, что никто никогда не мог сравниться с Джеймсом.

Теперь это как-то казалось клеткой, как будто она застряла и не может вырваться. Обычно от этого у неё по спине пробегала дрожь страха - смехотворная реакция на такое маленькое проявление доверия. Эмма не совсем понимала почему, но теперь казалось, что Регулус стал её спасательным кругом, буйком в её море печали. На этот раз она не хотела вырываться. Если она его отпустит, то наверняка утонет. В любом случае, она не очень хорошо плавала.

Когда они вернулись, вечеринка всё ещё была в разгаре. Заметив их, Алекто объявила, что ей пора открывать свои подарки, так как она видела только подарок Эммы этим утром и Рабастана за обедом - он проклинал весь день тех, кто не желал ей счастливого дня рождения, исполнить ей серенаду. Хотя Алекто нравился этот дьявольский план, даже она в конце концов почувствовала себя неуютно, избегая всех гриффиндорцев. Человек не мог вынести столько плохого пения.

Когда все благополучно устроились у камина, Регулус подвёл Эмму к двери, убеждая её подняться наверх. Когда он отпустил её руку, холодный воздух казался неприятным. Она обернулась, готовая сделать, как ей сказали. Её слезы истощили её, и она не спала как следует с тех пор, как они сыграли в квиддич. Её мышцы всё ещё болели от неправильного использования, и её тело требовало перерыва. Но девушка поняла, что из-за того, что она пропустила так много моментов с матерью и, возможно, с отцом, она теперь не сможет пропускать время проведенное с друзьями.

Поэтому она попыталась вытереть лицо и снова поднялась по лестнице к огню. Регулус и Рабастан сидели немного в стороне за диваном. Она подошла ближе, гадая, что беспокоит их двоих. Эмма почувствовала странное желание обнять их, сказать им, как много они для неё значат.

— Скажи ей, - говорил Рабастан. — Это всё, что я могу тебе посоветовать.

— Сейчас не время! - тихо воскликнул Регулус. — Её мать только что умерла.

Сказанные вслух слова были шокирующими… даже холодными. Это казалось таким грубым. Слёзы снова выступили на глазах Эммы, но она проигнорировала их. Они её ещё не заметили. Эмма не могла видеть лица Регулуса, но Рабастан на этот раз выглядел серьёзным, как будто он искренне считал, что поступает правильно.

— Поверь мне, лучшего времени нет, - убеждал парень.

Он мог бы добавить больше, но его глаза были прикованы к Эмме. Эмоции стёрлись с его лица и сменились… подвижностью? Регулус немедленно повернулся, и его глаза расширились. Он открыл рот, как будто хотел что-то сказать, затем снова закрыл.

— Что ты должен мне сказать? – спросила она.

Они были спасены от ответа возгласом радости Алекто. Люсинда подарила ей бесплатные билеты на экскурсию на фабрику Берти Боттс.

— Я ждала этого весь год, - призналась она, слегка смущённая своим громким возгласом.

***

Позже тем же вечером пятеро из них собрались вокруг костра: Рабастан, Регулус, Алекто, Люсинда и Эмма. Все остальные легли спать, но ребята решили убраться сейчас, а не утром. Рабастан предложил пойти на кухню выпить чаю, чем заслужил подзатыльник от Алекто. Все они знали, что он просто пытался отвлечься от работы. Алекто ушла сама, заявив, что имениннице не нужно убираться. Теперь они наслаждались горячими напитками в относительно чистой общей комнате. Треск огня казался странным по сравнению с шумом озера, но к этому времени они уже привыкли и находили это странно расслабляющим.

Они тихо болтали о бессмысленных вещах, розыгрышах, обо всех своих вечеринках - кроме, конечно, Регулуса - и о своей будущей поездке на фабрику Берти Боттс. Люсинда извинилась перед Алекто и тут же вручила Регулусу свой подарок: поездка была назначена на конец июля, так что было бы бесполезно ждать его дня рождения. Пока Рабастан дразнил Алекто и издевался из-за её расстроенного лица, Эмма взглянула на Регулуса, и её лоб слегка нахмурился.

Как будто он прочитал её мысли, он тихо пробормотал: — Алекто и Рабастан уже знали. Рабастан открыл конверт, и Алекто узнала об этом, как только ты вышла из Большого зала.

По какой-то причине было облегчением, что Регулус не сказал Рабастану так быстро, как только смог. Эмма не знала почему, но почему-то это было похоже на нарушение доверия. Если бы она хотела, чтобы кто-нибудь узнал о смерти её матери, она бы им об этом сказала. Конечно, будет некролог, но её мать была уже старая даже по волшебным меркам. Это не попало на первую полосу, и почему-то это было важно для неё. Её горе было личным. Что касается того, как умерла её мать, она унесет этот секрет в могилу.

Ещё через несколько минут они все отправились спать. Когда Эмма снова прижалась к простыне, она думала о том, как её друзья помогли ей, а она даже не знала об этом. Они были её семьей вдали от дома и в некотором смысле были к ней ближе, чем могли быть её родители. Её брат и двоюродная сестра жили в разных домах, что затрудняло совместное времяпрепровождение. Эти четверо, четверо сидящих у костра, они знали ее лучше, чем она думала. Когда Люсинда умножила одеяла для всех, чтобы вылечить похмельную дрожь по утрам, она решила так или иначе поблагодарить их.

На следующий день за завтраком Эмме казалось, что предыдущая ночь была во сне. Всё началось так плохо, но в конце концов она проснулась после ночи непрерывного сна - редкость в наши дни. Каким-то образом сработал переключатель, позволяя ей чувствовать себя более умиротворенно. Печально, но мирно. Волнующаяся энергия, которая занимала её прошлые ночи, казалось, исчезла во время её срыва, хотя она всё ещё не чувствовала себя нормальной. В основном она просто чувствовала себя… уставшей. Изношенной.