Эмма полностью проигнорировала это последнее предложение. Она не знала, почему Джеймсу так понравился Дамблдор, но она начинала соглашаться с Нарциссой и Люциусом. Либо он точно знал, что произошло за эти праздники и последующие месяцы, и заставлял ее игнорировать все, что сделал Сириус, либо он действительно был просто неуклюжим дураком. И он не был похож на последнего. Одно можно было сказать наверняка: Дамблдор определенно любил гриффиндорцев. Она задалась вопросом, не был ли он сам помещен туда.
Вместо этого она с интересом осмотрела кабинет, рассматривая множество портретов старых директоров. Однако не было ни одного из четырех основателей. Возможно, они оказали бы слишком сильное давление на нынешнего директора. Феникс отдыхал в углу комнаты, и она любовалась его разноцветным оперением, пока на столе Дамблдора не появилась старая лампа. Её внимание немедленно вернулось к директору.
— Теперь вы можете уйти, мисс Поттер, - указал старик на портключ.
— Где Джеймс? – спросила она. Девушка ожидала, что Сириус и её брат снова появятся вместе с ним.
— Их отправили через каминную сеть в офис главы их дома, - объяснил Дамблдор. — После того, как ваш визит закончится, вас также перенесут в кабинет профессора Слизнорта.
Эмма понимающе кивнула, прежде чем знакомый рывок за пупок заставил кабинет директора расплыться перед её глазами.
***
Окрестности кабинета директора сменили совершенно белые стены больницы Святого Мунго. Она неуверенно огляделась; похоже, что она была в холле. Сразу за ней была приемная, а слева - несколько лифтов. Справа был длинный светлый коридор. Стол администратора был прямо напротив нее, поэтому она подошла к нему.
— Гм… Я здесь, чтобы увидеть миссис Натали Поттер, – робко сказала она.
— Кто ты? - тупо спросила ведьма, не отрываясь от бумаг.
— Её дочь, - ответила она, борясь с желанием огрызнуться.
— Ха, мне сказали, что у нее только двое детей, - ответила ведьма, с любопытством глядя на нее.
— Да, и я одна из них. Эмма Поттер, - довольно услужливо добавила она свое имя.
— Странно, потому что двое мальчиков подошли, заявив, что они её сыновья, - сказала регистратор тем же спокойным, любопытным тоном.
Ведьма уже начинала действовать ей на нервы. Насколько сложно было бы проверять записи в больнице о каждом рождении? Кроме того, как посмел Сириус занять её место? Если Эмме не разрешили видеться с её больной матерью из-за этого дурака, она не знала, что будет делать. Может быть, поднять шум, но она сомневалась, что это её заинтересует. Она попыталась терпеливо подождать, пока ведьма решила отправить несколько записок с просьбой о разрешении, но внезапно с неё хватило. С каких это пор ей нужно разрешение на свидание с семьей?
— Послушайте, - начала она, собираясь рассказать ведьме, что она думает о ней, и куда она могла бы засунуть метлу, если бы она наткнулась на одну из них, но, к счастью, секретарша была спасена появлением Целителя.
— Ах, они сказали мне, что ты будешь здесь. Эмма, да? - оживленно, но доброжелательно спросил волшебник.
Эмма кивнула, мрачно глядя на секретаршу. Последняя даже не моргнула. На самом деле, Эмма поняла, что все время, пока они разговаривали, она сидела и пилила ногти. Словно почувствовав напряжение, волшебник средних лет велел ей пройти по коридору.
— Хорошо, я целитель Кроули, назначенный вашей мамой волшебник-медик. Миссис Поттер находится на втором этаже отделения «Магические ошибки и болезни», следуйте за мной.
Эмма так пристально следовала за Целителем, что от нетерпения чуть не споткнулась о его ботинки. Лифт, казалось, принял возраст, но вскоре они вышли и поспешили по другому белому коридору.
— Здесь, - сказал Целитель, указывая на отдельную комнату.
Эмма ворвалась в дверь с криком «Мама!».Напугав родителей. Бледное лицо Натали Поттер расплылось в широкой ухмылке, в то время как Чарльз спрыгнул с края кровати. Она подбежала к кровати, чтобы обнять мать, но медсестра, которую она раньше не замечала, остановила ее.
— Извините, мисс Поттер, но контакт с пациентом запрещен, пока она не выпишется из больницы. Это больничные правила для инфекционных заболеваний.
Ведьма действительно выглядела очень сожалеющей и задумчиво вышла из комнаты. Вероятно, она поступила так же с Джеймсом и Сириусом, так как она сказала Натали Поттер «просто позвоните, как в прошлый раз», если что-то пойдет не так. Итак, Эмма подошла и села на табурет рядом с кроватью своей матери, впиваясь в её лицо взглядом. Лицо Натали Поттер было таким же костлявым, как и перед тем, как Эмма уехала на Рождество. Её кожа была с зеленоватым оттенком, а на предплечьях были пурпурные высыпания. Она заметила взгляд дочери и опустила рукава своей больничной одежды. Однако её руки были в рябах, как будто тысяча маленьких кругов была вжата в её кожу. Но глаза матери Эммы были такими, какими она их запомнила: голубыми, как ее собственные, яркими и ясными.
— Почему ты не пришла раньше? - спросил Чарльз, чуть ли не обвиняющим тоном.
Натали бросила на него взгляд, но Эмма была так рада видеть свою мать живой и, почти здоровой, что не заметила тона отца.
— Я была в Башне Арифмантики, когда учитель пришёл за мной. К тому времени, как я добрался до кабинета директора, Джеймс и Сириус уже взяли портключ, который был сделан только для двоих, - добавила она с легким укором. — Мне пришлось ждать, пока они не выйдут из палаты.
— Думаю, мне следовало упомянуть, что Сириус теперь стал нам как часть семьи, - усмехнулась её мать. — Прости, дорогая, я не знала, что тебе откажут в посещении, потому что там был лишний человек.
Это было время, когда Эмма обычно настаивала на том, что Сириус был больше похож на семью, чем она, что они даже не беспокоились о том, чтобы помнить о ней, но она не могла заставить себя спорить прямо сейчас. Похоже, её отец чувствовал то же самое, потому что он не затронул тему того, что Сириусу удалось вовремя добраться до портключа, как он определенно сделал бы шесть месяцев назад.
— Как ты себя чувствуешь? – Эмма задала обязательный вопрос.
— Если бы мне платили галеон каждый раз, когда меня об этом спрашивали… - снова засмеялась Натали, но вскоре это перешло в кашель. Эмма выглядела встревоженной, но мать успокоила её знаком, сделав большой глоток воды. — Я в порядке, правда, немного устала. У меня болит горло от искр, исходящих от кашля - очевидно, драконья оспа может обжечь горло изнутри и вызвать зуд. Но искр больше нет, и я чувствую себя более бодрой, чем за долгое время.
— Думаю, это очень хорошо, - с сомнением сказала Эмма. Обожжённое горло звучало совсем не «хорошо».
— Это хорошо, - твердо сказал Чарльз. — И хорошо, что ты тоже приехала в гости. Мы волновались, что ты не придешь, когда появился твой брат.
— Эта мысль никогда не приходила мне в голову, - торжественно ответила Эмма.
Все они на мгновение замолчали, пока Натали не попыталась разрядить обстановку.
— Итак, Эмма, - сказала она, — Расскажи нам всё о своей жизни в Хогвартсе с Рождества.
Эмма с благодарностью начала рассказывать о своих матчах по квиддичу и о том, как ей удалось обмануть Джеймса, чтобы выиграть Кубок по квиддичу. Она рассказала им о собрании старост на Кубке факультетов, но не упомянула об обмане, выбрав смех обоих родителей. Она рассказала о своём недавнем уроке арифмантики своей матери, которая ждала момента, когда Эмма разберётся с замками и проклятиями, чтобы лучше обсудить это.
Отцу она рассказала об их подвигах в зельях и о своей новой дружбе с Лили Эванс, девушкой, в которую был влюблён Джеймс. Они размышляли о том, сможет ли Джеймс на самом деле понять мягкое отношение девушки и Лили к последнему Поттеру. Она воздерживалась от упоминания о драке на вечеринке по случаю своего дня рождения и о задачах, которые Тёмный Лорд поставил перед Регулусом и ею, а в ответ Чарльз сдерживал резкие слова, когда она говорила о Рабастане и Люсинде. Когда случилась катастрофа, начало казаться, что они могут наверстать упущенное за последние шесть лет, что болезнь Натали не была напрасной.
