— Вот нахальная обезьянка! — воскликнула Алекто, но она выглядела довольно впечатлённой.

Они всегда считали хаффлпаффцев своими маленькими друзьями. Не было секретом, что Когтевран хорошо ладил с Гриффиндорцами, тогда как барсукам всегда было приятнее общество слизеринцев. Хаффлпаффцы в целом были трудолюбивыми и ценили амбиции слизеринцев, хотя немного осуждали их тактику. В свою очередь, слизеринцы были впечатлены тем фактом, что хаффлпаффцы никогда никого не выдавали из своего собственного факультета, придерживаясь верности дому, хотя они всегда считали их добрыми, но немного тусклыми. Здесь они оказались неправы. В поле зрения появилось тело, загораживающее их обзор.

— Верно, — сказала староста седьмого курса Слизерина — Элизабет Фоли. — А теперь в общежитие.

***

Весь Слизеринский факультет находился в общей комнате, поэтому пространство там казалось неудобно тесным и тёплым. Вся комната гудела от сплетен, заглушая звуки ещё шипящего сливочного пива и волшебных крекеров. Это не заняло много времени, поскольку большинство из них всё ещё праздновали победу над Гриффиндором. Двое старшекурсников-семикурсников — Элизабет Фоли и брат Люсинды Эван Розье — стояли между диванами у камина, хотя оба они неловко дергали за воротники, словно уже сожалели о своём решении. Эван расстегнул мантию, но Элизабет быстро сделала ему выговор. Эмма почти могла представить, как она шипит ему, чтобы он сохранил достоинство.

— Теперь вы, наверное, все знаете, почему мы вас сюда позвали, — важно сказала Элизабет. — Мы обратили внимание на то, что впервые за сто лет мы не можем выиграть Кубок факультетов вместе с Кубком по квиддичу. Как вы все знаете, очки кубка по квиддичу добавляются к нашим изумрудам в холле. Итак, прежде всего, я хотел бы ещё раз поаплодировать нашей команде и капитану, Эмме Поттер.

Последовал добрый хор возгласов и аплодисментов. В обычных условиях Эмма переполняла бы гордость, но чувство вины и тошноты вернулось к ней. Поймав взгляд подруги, Алекто осторожно сжала её руку. Эмма расплылась в улыбке.

— Однако, — продолжил Эван самым авторитетным голосом. — На этот раз этого недостаточно. Хаффлпафф старался изо всех сил, и в результате они на двести пятьдесят очков выше нас. Это требует решительных мер. Мы не будем называться Домом, который получил Кубок Квиддича, но сумел потерять достаточно очков, чтобы не покрыть победу в конце года. Теперь, из-за гордости Слизерина, я попрошу вас собрать все свои силы и вложить их в учебу.

— Да, я знаю, это конец года, и почти время перерыва на половину семестра. Пятый и седьмой курс, я думаю, вам не нужна эта лекция, но всем остальным я хочу сказать, пожалуйста, уделяйте внимание каждому уроку. Да, включая мистера Биннса. Я хочу, чтобы каждое очко было снято с Рейвенкло, когда вы первыми поднимаете руки в классе. Я хочу, чтобы Хаффлпаффцы потеряли веру, когда мы побьем их в теплицах. Я хочу, чтобы гриффиндорцы проглотили своё высокомерие, когда дело касается защиты от тёмных искусств. Больше всего на свете я хочу, чтобы вы все поразили профессора Слизнорта, чтобы заработать ещё несколько очков для его любимого факультета. Старосты, я ожидаю, что вы будете закрывать глаза на то, что соседи по дому нарушают правила. Это «свои люди», и мы собираемся использовать все возможные преимущества. У нас есть три месяца.

После того как эта странная речь была завершена, люди разбились на группы, чтобы поговорить о том, что старосты сошли с ума. Шестикурсники сразу же столпились за любимым столом, а кресла у камина заняли старшие. Полупьяный из-за огневиски Рабастан всё ещё был на месте, и Регулус исчез, раздраженно взмахнув палочкой.

— Ну, этой весной они просто ходячий сгусток радости, не так ли? — сухо сказал Рабастан, не обращая внимания на пристальный взгляд Регулуса.

— Я не знаю, почему они так взволнованы, — добавил Алекто. — У нас нет вендетты против Хаффлпаффа или чего-то подобного. Не то чтобы это был Гриффиндор. На самом деле львы сейчас в самом конце.

— Я думаю, это как-то связано со слухами о том, кто будет назначен старостой школы в следующем году, — предложила Хелен, присоединяясь к небольшой группе. — В этом году были девочка из Слизерина и мальчик из Когтеврана, но ходят слухи, что в следующем году будут двое из одного факультета, чтобы предотвратить возможные споры.

— Так вы думаете, что они пытаются заставить Слизерин хорошо выглядеть перед учителями? — спросила Эмма. — Почему им не всё равно, ведь они не будут здесь в следующем году?

Хелен только пожала плечами, но Регулус высказал своё мнение.

— Вероятно, это из-за ставок факультета.

— Какие ставки на факультет? — спросила Люсинда от имени остальной группы. У Регулуса была досадная привычка предлагать только часть информации и наслаждаться непониманием компании.

— Ну, гриффиндорцы шестого и седьмого курсов поспорили, что Слизерин не выиграет кубок по квиддичу, конечно, но у них была вторая, более крупная ставка на то, что, поскольку семья Эммы в основном гриффиндорцы, есть шанс, что она выиграет для нас Кубок Квиддича, но мы всё равно проиграем Кубок факультетов.

— Это довольно сложная ставка, — с сомнением заметила Алекто.

— Ага, три догадки, кто затеял эту глупость, — сердито пробормотал Регулус.

Группа пришла к пониманию, что Сириус Блэк был зачинщиком шума. Конечно, он видел лётные навыки Эммы дома и знал, что Джеймс не был в отличной форме перед финальной игрой. Это также объясняет, откуда Регулус это знал. Большинство полагало, что Сириус бросил пари в лицо своему брату, как только он увидел рейтинг, но у Эммы было скрытое подозрение, что Регулус следил за своим диким братом. Тем более, что теперь он знал, что произошло в субботу.

— Как вы думаете, сколько поставил Эван?

— Слишком много, зная его, — покачала головой Люсинда, но, похоже, это её не сильно беспокоило.

Деньги не были проблемой для её семьи, но, несомненно, их родители не будут довольны, если их сын снова и снова будет проигрывать своё пособие. В первый раз он компенсировал это упорным трудом, чтобы получить свой Значок, который, по слухам, получил сразу же после того, как он покинул Хогвартс. На этот раз они не проявят такой снисходительности. Люсинда выглядела так, будто ей всё равно. Она и её брат любили друг друга, но в остальном они позволяли друг другу жить в мире отдельно. Люсинда была слишком захвачена вихрем общественной жизни, которой был Хогвартс, и Эван знал, что лучше не читать лекции своей сестре-бабочке. Даже если он встречался с одной из её лучших подруг.

Эмма всё ещё задавалась вопросом, как всё это произошло. Обе её подруги отмахнулись от этого — Люсинда сказала, что это уже давно, а Алекто признала, что изначально она планировала это как летнюю интрижку. Однако, Алекто, похоже, не особо беспокоилась о том, что её парень мог накопить или не накопить серьезные долги. Эмма не в первый раз задавалась вопросом, началось ли это только потому, что Эван был полной противоположностью Уильяма, неописуемого магла. Словно почувствовав ее взгляд, Алекто вопросительно подняла голову, и Эмма вернула свое внимание к разговору.

— В любом случае, — говорил Регулус. — Даже если я перестану снимать очки, я не перестану давать наказание только потому, что Эван попросил меня об этом.

— Иногда ты такой хаффлпаффец, — покачал головой Рабастан. — Совсем не веселый.

— Ой, брось, как будто вам не понравилось бы задерживать Малсибера и Уилкса, — защищала Регулуса Эмма, хотя в частном порядке соглашалась с Рабастаном.

— Ты говоришь это просто потому, что вы, девочки, не хотите, чтобы они на вас пялились, — поддразнил он в ответ.

— Ну, ты тоже, — заметила Люсинда.

Так родился их новый план выпустить пар.

***

— Я не хочу! — завизжал Рабастан своим магически индуцированным высоким голосом, когда Алекто затолкала его в одежду с синей подкладкой. — Чьи это вещи?

— Моей кузины, — небрежно сказала Эмма, держа кончик палочки на лице мальчика. — А теперь аккуратней, Лу убьет меня, если она порвётся.