— Это не имеет значения, — ответила Эмма. — Мне просто нужно вернуть их после экзаменов. Мерлин знает, что он со мной сделает, если у него не будет их в следующем году.

— Ты спасательница! — обняла Кэсси своего капитана.

Слегка опешив, Эмма осторожно похлопала девушку по спине, радуясь тому, что на этот раз она смогла сделать что-то правильно.

Комментарий к Глава 40. Подготовка.

Оставляйте свои отзывы)

========== Глава 41. Три плана. ==========

В гостиной Слизерина царил шум. Они победили. Они не просто выиграли — они разгромили соперников с огромным преимуществом в двести очков. Когда Регулус поймал снитч, они забили пятьдесят голов. К сожалению, другой ловец попытался провести финт Вронского, который мог бы сработать, если бы снитч не зависал за точкой, с которой он нырнул. Внезапное движение пикирования привлекло внимание Регулуса, и он обнаружил, что смотрит на сверкающий золотой объект, в то время как гриффиндорец устремился к земле. Излишне говорить, что люди в толпе были вне себя.

Однако победа казалась Эмме запятнанной. В глубине души она знала, что они, вероятно, все равно выиграли бы, но казалось, что сердце Джеймса не было в игре. Хотя он играл со своим обычным рвением и его команда была хорошо обучена, он продолжал отвлекаться. Он не бросил квоффл со своей обычной остротой угла, и их тактика, казалось, дезориентировала его больше, чем следовало.

Что до самой Эммы, она была сосредоточена на моменте, думая только об игре. Ей было интересно, что это говорит о ней как о человеке.

«Вот дерьмо», — подумала она. Регулус мчался к ней — должно быть, её лицо выдало её. Прокляните его за то, что он всегда смотрит в её сторону в неподходящий момент. По выражению его лица она знала, что он собирался продолжить свой допрос.

— Быстрее, Алекто, — начала она, но её рыжая подруга уже растворилась в толпе.

Выругавшись, она повернулась и оказалась лицом к лицу со своим Искателем. Она приготовилась к последующему допросу.

«Никогда не следовало позволять ему лезть в мою личную жизнь, в ту ночь после квиддича», — подумала она. Похоже, он хочет знать каждую её мысль и причины беспокойства. Но она знала, что дело не только в этом. С тех пор, как они вместе выполнили свои задания и получили свои метки, их отношения изменились. Никто из их друзей никогда не поделится этим опытом, и поэтому никто не сможет полностью понять смесь гордости и ужаса ответственности, которую они почувствовали. По крайней мере, пока их товарищи не получат собственные метки, они не смогут их понять. Это заставило ребят ещё больше сплотиться друг с другом.

Однако Регулус удивил её, просто прокомментировав матч.

— Хорошая тактика, капитан. Почему бы нам не выпить тост за кубок факультетов сейчас? Мы должны были сбить с толку в этой игре почти всех.

Это правда, что очки квиддича добавляются как очки факультета после каждого матча. Эмма забыла. Внезапно чувство вины захлестнуло её, казалось, будто оно собиралось съесть её целиком, и слова вылетели из её рта, прежде чем она смогла их остановить. Она смутно слышала голос в глубине души, говорящий ей, что сейчас самое подходящее время, чтобы заткнуться, но её тело не слушало ее команд.

— Моя мать болеет драконьей оспой, и врачи считают, что это серьёзный случай, и Джеймс не сыграл сегодня хорошо, потому что он так волновался, и я чувствую себя такой виноватой, потому что мне не следовало играть хорошо, потому что я должна была думать о маме, а не о Квиддиче и прочем.

Она остановилась, чтобы ещё раз вдохнуть, но прежде чем она смогла продолжить свою тираду, Регулус схватил её за руку. Она зашипела от боли — хотя зелье работало, у неё не было времени использовать его в тот день. Он немедленно отпустил, извиняясь. Почти бессознательно он потёр свою Тёмную Метку. Она предположила, что она чешется так же сильно, как и у неё. Что-то подсказывало ей, что это чувство никогда не исчезнет.

— Давай пойдём в место поспокойнее, — предложил он.

Эмма согласилась и побежала в угол, чтобы порыться в сумке. Найдя волшебную лечебную жидкость, они двинулись к выходу.

«Идти куда-нибудь, в место поспокойнее» — вот их кодекс, позволяющий пролететь пару кругов по квиддичному полю, а затем спуститься на кухню, если их всё ещё беспокоят свои заботы.

— Эмс, Регулус, друзья мои, — Рабастан обнял их за плечи, уводя прочь от коридора, ведущего на выход из общей комнаты. — Не так быстро. Вечеринка только началась, а вы уже сбегаете?

Эмма склонила голову, краснея. Она надеялась, что Рабастан не получил неправильного представления о них двоих. Шутник, казалось, заметил это, потому что добавил ей на ухо. — Не волнуйся, я знаю, что ты ханжа. Кроме того, Регулус не спит со своими друзьями.

Её лицо стало еще более алым — если такое возможно. Джеймс смеялся бы над ней, если бы мог видеть её сейчас. Она могла найти выход из любой ситуации с невозмутимым лицом, но одна непристойная шутка заставила её покраснеть, как Лили Эванс? К сожалению, её лицо не слушалось, нагреваясь до кончиков ушей. К счастью, Рабастану хватило ума шептать такие вещи так тихо, что даже Регулус не услышал бы.

— Мне интересно узнать, что ты сказал Эмме, чтобы придать ей такой интересный цвет, Баст, — сказала Люсинда, когда Рабастан проводил их к столу со всеми их друзьями. — Я пыталась сделать это годами.

— Ну что я могу сказать, у меня есть талант заставлять дам краснеть, — высокомерно ухмыльнулся Рабастан.

Алекто и Эмма одновременно закатили глаза, а Люсинда усмехнулась. Его лицо сразу же стало выглядело огорченным. — Вы меня ранили, прекрасные дамы…

— Заткнись, Раб, — сказала Алекто, игриво подталкивая его.

Он усмехнулся в ответ и повернулся к двум старостам. — Так что же вы на самом деле собирались делать?

— Выпить за то, что мы победили львят, — быстро ответил Регулус.

Эмма была впечатлена, пока не вспомнила, что он уже думал об этом до того, как Рабастан подошёл к ним. Им действительно нужно было собраться вместе. По крайней мере, когда они были на публике. Её мог услышать любой, и более того, она знала, что если бы Северус мог, он бы использовал это против её брата. Внутренне проклиная себя за свою глупость, она налила себе сливочное пиво. Только Рабастан мог пить огневиски в пять часов вечера. Смутно ей пришла в голову мысль, что в этом году у них было слишком много вечеринок. Потом она вспомнила, что это был год «семнадцати».

— Тост за их неполноценность! — она улыбнулась с максимальным энтузиазмом, отодвинув на задний план свои семейные проблемы.

— Пойдёмте все в вестибюль! — радостно добавила Люсинда. Она не забыла, что гриффиндорцы испортили её мастерски спланированную вечеринку в день рождения Эммы.

Все они жадно чокнулись друг с другом, разливая сливочное пиво повсюду, и двинулись вниз, чтобы посмотреть на огромные песочные часы. Оказавшись там, их рты раскрылись.

— Хаффлпафф? — жалобно пискнул Рабастан.

— Как им это удалось? — Даже Регулус выглядел слегка ошеломленным.

— Разумеется, — разумно сказала Люсинда. — Они самые трудолюбивые и самые справедливые люди в Хогвартсе, поэтому они получают меньше баллов за задержание и больше баллов за то, что прочитали перед уроком. К тому же, мы обыграли их в финале примерно на десять очков.

Никто не мог оспаривать эту логику, поэтому они постояли ещё несколько минут. Песочные часы Хаффлпаффа были заполнены более чем на три четверти, тогда как слизеринские — чуть больше двух третей, включая очки с их последнего матча. Следующим на полпути был Когтевран, за которым по пятам следовали очки Гриффиндора. Гриффиндорцы потеряли кучу очков от Мародеров, поэтому обычно компенсировали это в матчах. Однако на этот раз их было на двести меньше, чем в любой другой год.

— Извините, — сказала третьекурсница с Хаффлпаффа, спрыгивая с лестницы. Она увидела, как они смотрят на пункты факультета, и слегка захихикала, а затем помахала рукой, когда убежала в класс, предположительно «Уход за магическими существами» или «Гербология».