— Да, эссенция Murtlap отлично подходит для всех видов боли, — услужливо ответила гриффиндорка. — Вот, я приготовлю немного в другом котле, а мы оставим настояться. Я уверена, что Слизнорт не будет возражать, и если он спросит, мы скажем, что это практика для ЖАБА.

— Спасибо, — голос Эммы был полон благодарности.

«Нет никого лучше Лили Эванс», — подумала она. Префект Гриффиндора была для слизеринки парадоксом. Во многих книгах по истории говорится о трудностях, с которыми маглорожденные сталкиваются в Волшебном мире, но Лили справлялась с большинством уроков с легкостью, которой позавидовали бы многие чистокровные. Она была исключением из правила Тёмного Лорда, часть, которая не совсем вписывалась в мысли Эммы. Это разрушило всю её логику. Если бы больше маглорожденных походили на Лили, тогда война была бы напрасной. Почему-то Эмме стало плохо от одной мысли об этом. Затем она вспомнила, как Тёмный Лорд объяснил ей мир, насколько всё это имело смысл. Предстояло рассмотреть и другие магические расы. Может быть, им удастся пересмотреть своё мнение о маглорожденных.

В конце концов, она была уверена, что маглам нужна была помощь, чтобы научить их действовать вместе с волшебниками, хотя все остальные слизеринцы, похоже, думали, что все они такие же плохие, как и другие. После окончания войны маглы больше не будут беспокоить волшебников, и не будет причин различать магглорожденных и чистокровных. Но, возможно, Лили была просто исключением, не более того. В конце концов, Эмма никак не могла забыть тех гриффиндорских маглорожденных с первых нескольких лет в Хогвартсе.

— Эмма? — Лили махала рукой перед лицом Эммы.

— Извини, — она ​​поняла, что смотрела в космос, позволяя котлу пузыриться.

— Может, тебе стоит пойти в больничное крыло? — обеспокоенно нахмурилась другая девушка.

— Нет, я в порядке, — улыбнулась Эмма. — Просто устала.

У Тёмного Лорда будет объяснение всему.

***

— Сегодня мы собираемся рассмотреть возможные маневры, — сказала Эмма своей команде по квиддичу.

Раздался коллективный стон.

— Вы бы предпочли полетать на улице? — спросила она.

Как по команде, раздался гром, и дождь пошёл сильнее. Озеро снаружи представляло собой массу бурной пены, повсюду были маленькие пузырьковые водовороты. Время от времени раздавался слабый стук, когда рыбу толкали в огромное окно общей комнаты. Игроки в унисон покачали головами. Может быть, было бы неплохо посидеть у тёплого потрескивающего огня, даже если бы это означало теорию. Пока гигантский кальмар не разбился об окно, они были в безопасности внутри.

К тому же даже Эмма не знала, сможет ли она выдержать ещё двухчасовую тренировку. Ей нужно было, чтобы вся её команда была в отличной форме перед матчем, не была в синяках и не изодранной, отчаянно нуждающейся в полноценном ночном сне. Энтони выглядел храбрым, но засыпал на кушетке, и Барти время от времени приходилось его будить. Эмма сделала вид, что не заметила.

— Итак, гриффиндорцы знают о нашей уловке против Хаффлпаффа, — начала Эмма, расхаживая взад и вперёд перед кольцом диванов. Она прогнала всех, и даже семикурсники подчинились своему желанию увидеть разгром Гриффиндора. Кроме того, любой, кто видел лицо Эммы, знал, что она имела в виду очень важное дело. — И если я хорошо знаю своего брата, то он будет постоянно собирать свою команду, отрабатывая как нашу игру, так и контр-ходы. Знаете ли вы, что это значит?

Смертельная тишина повисла в их углу комнаты, пока Антоний робко не поднял руку.

— Да, Антоний?

— Нам нужно найти новые маневры?

— Обычно мы так и делаем, — с энтузиазмом согласилась она с безумным блеском в глазах. — Но у меня есть идея для этого матча, которая может сработать. Я хочу обсудить это с вами сегодня, и вы проголосуете за неё. Если вы откажетесь, мы придумаем новые идеи. Вот почему у нас сегодня вечером практика в общей гостиной. Нет смысла занимать поле в такую ​​погоду, чтобы просто посидеть и обсудить тактику. Хотя я зарезервировала поле, чтобы гриффиндорцы не могли его использовать.

— Это вообще разрешено? — ахнула Кассандра.

Вероятно, она была одной из самых милых девушек в Слизерине. Иногда Эмма думала, что ей следовало поступить в Хаффлпафф, она была очень трудолюбивой, но была рада, что пятикурсницу поместили в Слизерин. Она отлично играла в квиддич, и все согласились, что через два года она без конкурса станет старостой. Её мягкие манеры в сочетании с огромными амбициями означали, что она была одним из самых ценных членов Клуба слизней. Не говоря уже о том, что её семья уже преуспела в обществе. Они мудро выбрали курс нейтралитета в назревающей войне, что признали обе стороны.

— Если это не так, то я скажу, что забыла, какое это было число, — Эмма улыбнулась своей команде макиавеллистской улыбкой. — Кроме того, они зарезервировали поле на большую часть прайм-часов этой недели, так что я совсем не расстроена.

— Так что это за грандиозный план? — нетерпеливо перебил Барти.

— Плана нет, — просто ответила Эмма.

Она была встречена множеством пустых взглядов. Скрывая ухмылку и зная, что она привлекла их внимание, она продолжила.

— Мы играли каждый матч так агрессивно, с таким количеством фолов и чрезмерной тактикой, что они будут ожидать чего-то необычного, — объяснила она, гордясь своей идеей. — Джеймс, вероятно, предупредил их, чтобы они чего-нибудь ожидали. Но чего они не ожидают, так это чистого матча с использованием простейших тактик. Они будут на грани, ожидая, что мы пойдем налево, когда логическим решением будет идти направо. Они не будут знать, что делать.

Наступило короткое молчание, прежде чем лицо Рабастана расплылось в широкой ухмылке. — Я понял теперь. Их реакция будет отлажена, что позволяет им гибко подходить к любым новым представлениям, но манёвры, которые стали для нас нашей второй натурой, будут пролетать сквозь их радары. Сложные маневры требуют больше времени, поэтому они им противостоят, а простые не требуют мысли. Эмс, возможно, это самая гениальная мысль, которая у тебя когда-либо возникала!

— К тому же, — присоединился к этому энтузиазм Барти, — со временем они будут все больше и больше беспокоиться, ожидая большой игры, которая выбьет их из игры. Но ничего не будет!

Команда по квиддичу несколько секунд радовалась воображаемой победе.

— Итак, остальные, — нарушила молчание Эмма. — Что вы думаете?

— Это безумие, но может сработать, — согласилась Люсинда, поддерживая подругу улыбкой, не только о квиддиче. Эмма знала, что Люси беспокоилась о том, что она думает о ситуации с матерью.

— Я в деле, — просто пожав плечами, сказала Кэсси.

— Я тоже, — кивнул Антоний.

Все они выжидательно повернулись к Регулусу.

— Ну, я думаю, всё в порядке, — монотонно сказал он, получив удар в руку от Рабастана.

— Способ убить настроение, Блэк.

Регулус ухмыльнулся в ответ, и вскоре вся команда обсуждала, какие ходы можно назвать классическими, а какие необычные тактики всё ещё были обычным явлением в слизеринской команде. Полчаса спустя их планы были выполнены. Когда команда распалась и ушла к своим другим занятиям, Эмма похлопала Кассандру по плечу.

— Эй, извини за то, что в последнее время так к тебе относилась, — извинилась она.

— Всё в порядке, — отмахнулась Кэсси, но Эмма не закончила.

— Шутки в сторону. Я помню, как это было в прошлом году, когда Эйвери слишком сильно нас нагружал. Я возилась с квоффлом больше раз, чем хотела бы сказать. И если тебе нужна помощь с твоими СОВами или меньше времени на патрулирование, просто крикни мне. Я ничего не могу обещать в отделе гербологии, но я неплохо разбираюсь в чарах, а Регулус — единственный человек в мире, который любит историю магии.

— Все это знают, но он никогда не делится своими записями из этого класса, — пожаловалась Кэсси.

— Я знаю, — подмигнула Эмма и вытащила пачку пергамента. — Но также я знаю, где он их хранит.

— Как ты… — изумительно спросила Кассандра, делая записи на своих руках, как если бы она была первокурсницей.