«Ну что ж, по крайней мере, теперь она пришла в себя», — нежно улыбнулась Эмма подруге.

— Это может сработать, — согласился Джеймс и прежде чем кто-либо смог его остановить, он уже повернулся вокруг своей оси.

— Я в это не верю, — выдохнула Эмма, снова вернувшись к уроку.

Её брат стоял целиком в маленьком красном кружке, нарисованном Хопкирком.

Брови Люсинды взлетели так высоко, что челка скрывала их из виду. Сириус чуть не упал с ноги, на которой балансировал. Ремус Люпин только покачал головой, как будто ничто из того, что делал Джеймс, больше не могло его беспокоить. Джеймс вскрикнул от восторга, и, прежде чем кто-то смог его остановить, он перемещался по Большому Залу, крал разные вещи у студентов и надевал их на других.

— Джеймс Поттер! Прекрати это сейчас же! — Но предупреждение Хопкирка прозвучало слишком поздно.

Джеймс только что трансгрессировал прямо на голову профессора Кеттлберна.

***

— Простите, профессор! –Джеймс ахнул, пытаясь удержать беднягу, но вместо этого схватился за его рукав.

Они оба упали на пол. Кеттлберн выдернул рукав своей мантии, зарычав на семнадцатилетнего парня.

— Возьми себя в руки, парень! Ты мог кому-то навредить.

Джеймс выглядел достаточно пристыженным. Он любил «Защиту о магических существах» в основном потому, что он и Сириус повеселились с потенциально опасными магическими зверями Кеттлберна.

«Честно говоря, этот мальчишка когда-нибудь получит по голове», — подумала Эмма и оттащила своего брата назад, чтобы он больше не стоял на мантии учителя.

— Ах, мисс Поттер, вы тоже здесь. Это значительно облегчит мою работу.

Эмма недоуменно посмотрела на профессора. Она отказалась от этого урока быстрее, чем кто-то успел сказать «существо», когда она выбирала предметы для пятого курса. «Уход за магическими существами» по-прежнему связан с растениями, и все знали, что если Фрэнк Лонгботтом был зелёным пальцем, то Эмма была оранжевым, потому что всё, к чему она прикасалась, увядает, умирает или взрывается.

— Вас обоих вызывают в кабинет директора. Идите за мной.

Кеттлберн не стал ждать ответа, а вместо этого повернулся и ожидал, что остальные будут идти с ним в ногу. Близнецы колебались достаточно долго, чтобы взглянуть друг на друга и в унисон пожать плечами, прежде чем броситься за учителем. Эмме было интересно, что может хотеть от них профессор Дамблдор. Прошёл как минимум месяц с их дня рождения, который успешно прошёл под радаром персонала — или они просто проигнорировали его — и если бы это было из-за одной из шуток Джеймса, то Сириус был бы на её месте прямо сейчас.

Это правда, что Нарцисса намекнула на более важную роль в войне, когда их выпустят из школы, но ни она, ни Регулус еще ничего не сделали, застряв в Хогвартсе. Рабастан продолжал терроризировать молодых маглорожденных, но Эмма в этом году вела себя сдержанно, в основном из-за того, что она была настолько одержима квиддичем, что было невозможно делать обходы старосты, выполнять домашнюю работу и как следует высыпаться. Она совершенно не понимала, зачем требовалось их присутствие. Когда они подошли к горгулье, она всё ещё была погружена в раздумья, едва заметив открывающуюся спиральную лестницу.

— Мистер Поттер, мисс Поттер, присаживайтесь, пожалуйста, — сказал Дамблдор, когда они вошли в его кабинет.

Они осторожно сели, обратив внимание на то, что присутствовали два декана их факультетов. Лицо МакГонагалл ничего не выдавало, но Слизнорт смотрел на них с жалостью. Эмма сразу забеспокоилась.

— Мы узнали, что ваша мать болеет драконьей оспой. Полагаю, вы оба знаете, что это за болезнь? — Джеймс и Эмма уставились на него остекленевшими глазами. — Ну, на всякий случай, — он достал свиток пергамента с гербом святого Мунго. — На прошлой неделе госпожа Натали Поттер поступила в больницу с тяжелой формой драконьей оспы. У неё есть все признаки: зеленовато-лиловая сыпь на руках и ногах и искры, выходящие из её носа, когда она чихает. Господин Чарльз Поттер был помещён на карантин, чтобы убедиться, что он не является переносчиком болезни. Как вы знаете, это очень заразно, поэтому мы должны убедиться, что вы двое не заражены.

— Но… Даже если бы мы были, это могло бы повлиять на всю школу к настоящему времени, — сказала Эмма, думая обо всех людях, с которыми она и Джеймс общались с Рождества. Четыре месяца были немалым сроком.

— Вы заразны, только когда начинаете проявлять симптомы, моя дорогая, — профессор Дамблдор ласково взглянул на неё сквозь очки.

— Но мы не…

— Вы можете нести вирус без каких-либо признаков, мистер Поттер.

— О, — Джеймс снова упал на стул. — Так что же нам делать?

— Вы проведёте остаток дня в больничном крыле под присмотром мадам Помфри. После того, как она проведёт ряд анализов, она определит, выпустят ли вас. Минерва, пожалуйста, — Дамблдор кивнул Главе Гриффиндора.

— Конечно, — кивнула она, но Джеймс не закончил.

— Профессор… Сириус Блэк живёт в нашем доме. Он был там во время зимних каникул, не так ли…?

— Совершенно верно, мистер Поттер, отличное мышление, — сказал Дамблдор. — Гораций, если вы не против?

Слизнорт слишком нетерпеливо кивнул. Эмма предположила, что он с нетерпением ждал встречи один на один, чтобы попытаться убедить Сириуса вступить в «Клуб Слизней». Затем её осенило, и она в ужасе закрыла глаза: ей придется провести неопределенное количество времени с Сириусом и Джеймсом, и только мадам Помфри составит ей компанию.

Даже Беллатрикс не могла придумать худшего наказания.

***

— Пойдёмте, дорогие. Да, даже вы, мистер Блэк. — школьная медсестра провела озадаченно смотрящего Сириуса в больничное крыло.

Трое шестикурсников двинулись за ней, минуя койки, заполненные разными больными, в её кабинет. Эмма всегда думала, что это будет бесплодно белое, как в Больничном крыле, пространство. В личной комнате мадам Помфри было темно, жалюзи были закрыты. Перед столом стояли три деревянных стула и один стул побольше впереди. В комнате был минимум мебели и никаких личных вещей: будь то картины, фотографии или даже обои. Он выглядел едва живым. Увидев их оценивающие взгляды, мадам Помфри пробормотала, что она просто так и не добралась до смены комнаты, открыла жалюзи и снова выбежала, со строгими инструкциями не выходить из комнаты.

— А что, если мне понадобится ванная комната? — спросил Сириус, но медсестра уже ушла.

— Итак… — неловко сказал Джеймс, пока все трое болтались по комнате, не зная, что с собой делать.

— Почему мы здесь? — с любопытством спросил Сириус. — Не то, чтобы мне нужен какой-то стимул пропустить урок, но ты знаешь…

Джеймс открыл было рот, чтобы что-то сказать, но не произнёс ни слова. Он был странно похож на рыбу, разинув рот, как будто хватался за кислород, но никогда не вдыхал кислород. Улыбка Сириуса тут же спала с его лица, и он вопросительно повернулся к Эмме, оставив все ссоры в стороне.

— Нас проверяют на драконьую оспу, — рот Эммы шевелился, но казалось, что сама Эмма была странным образом отключена от всего этого. Она просто… онемела. Сказав это, она каким-то образом высосала все чувства из её тела. Она даже не возражала против того, что говорила именно с Сириусом.

Драконья оспа могла означать что угодно, от безобидного случая, подобно кори, до опасного заболевания, приводящего к смерти пациента, даже несмотря на то, что какое-то лекарство было доступно. Может быть, «лечить» — не то слово. Лечение было больше похоже на это, хотя ходили слухи, что Дамблдор работал над собственным лекарством. Когда его спрашивали, почему, он отвечал, что это было из любопытства, хотя Волшебный мир никогда не был полностью удовлетворен ответом. Всё это им рассказал профессор Слизнорт, когда близнецов отвели в Больничное крыло, но семнадцатилетние подростки были слишком потрясены, чтобы ответить. Похоже, он не возражал… или не заметил, если на то пошло.

— Почему? — Сириус выглядел сбитым с толку, но это был весь разговор, который он собирался получить от двоих, которые почти одновременно сели на деревянных стульях и смотрели в пространство.