— Никогда не знаешь, что задумают змеи, — презрительно возразил Сириус, и Эмма снова посмотрела на старшего Блэка, иронично смотря на всё происходящее.
— Сириус, — предупредил Ремус, хотя в его голосе слышался нерешительный упрёк, да так тихо, что Эмма даже не была уверена, что Сириус слышал.
Джеймс положил руку на плечо своему рассерженному другу, явно не зная, на чью сторону встать. Сириус стряхнул её. — Держу пари, тебе не терпится бежать, чтобы рассказать своему хозяину, каким хорошим маленьким Пожирателем смерти ты был, избавляясь от предателей крови.
Прозвучало несколько вздохов со стороны, и Эмма на мгновение перевела взгляд на Регулуса. Она ничего не могла с собой поделать, задачи, которые им поставили, оставались в её памяти такими свежими, как будто это произошло только на прошлой неделе. Один раз она проснулась в холодном поту после кошмара, в котором однорукий мужчина гнался за ней по тёмным переулкам. Регулус, конечно, оставался невозмутимым.
— Насколько я могу судить, ты единственный здесь предатель крови, — выплюнул Рабастан, вытаскивая палочку. Он был одним из немногих, кто знал об истинной природе ухода Сириуса из дома. — Как ты вообще можешь смотреть на себя в зеркало?
— По сравнению с тобой, Лестрейндж, он — утрада для глаз! — раздался голос из-за спины Сириуса, его палочка неуверенно направилась через плечо последнего. Сириус также посмотрел в лицо слизеринцу, немного сдвинувшись, так что маленького мальчика было видно сквозь его широкие плечи.
«Отлично», — подумала Эмма, — «Теперь к вечеринке присоединился причудливый друг Джеймса, Петтигрю. И всё вернулось на круги своя»
— Ой, смотрите, — усмехнулась Люсинда, свысока глядя на гриффиндорцев. — Похоже, не всех львов волнует честный бой. На мой взгляд вы больше похожи на испуганных котят. Хотя я думаю, что это крысёныш на самом деле не считается, не так ли, Раб?
— Смотри, что ты говоришь о Питере! — запротестовал Джеймс, снова обнаружив, что он на твёрдой ноге. Он был хорош в защите своих друзей.
Внезапно оказалось, что у всей комнаты вытащили палочки. Один за другим все, казалось, оскорбляли кого-то, кто ещё не присоединился к драке, пока только Ремус, Регулус, Эмма и пара хаффлпаффцев не вытащили палочку. Краем глаза она заметила, как студенты в жёлтых галстуках уходят.
— Джеймс, — взмолилась она, обращаясь к брату, желая, чтобы он увидел причину. Она посмотрела на Сириуса, почему он всегда должен всё разрушать?
— Держись подальше от них, Эмс, — её брат даже не взглянул на неё, — Я говорил тебе, что ты должна была меня послушать.
Лицо Эммы ожесточилось, гневные заклинания наполнили её сознание.
А затем Регулус небрежно вошёл на линию огня, одной рукой заставив Рабастана опустить руку с палочкой. Он посмотрел на Сириуса, как будто он был проклятием всего сущего, и сказал самым холодным голосом: — Этот мерзавец того не стоит.
Хотя слова послужили только для разжигания гнева Сириуса, Рабастан согласился, немного сдувшись. Возможно, его резкие перепады настроения не всегда были плохими.
—Правда-а. Вот что я вам скажу: вы, Гриффы, уходите, и вы так уж и быть останетесь целыми.
— У Джеймса тоже день рождение! — заскулил своим скрипучим голосом Петтигрю.
Губы Люсинды скривились в насмешливой ухмылке, но Эмма опередила её, стремясь избежать ещё большей ссоры. В любом случае вечеринка оставила горький привкус во рту, — Петтигрю прав. Кроме того, эта вечеринка всё равно закончилась.
Русоволосый недоверчиво посмотрела на неё, но Эмма только пожала плечами. Хотя её брат иногда вёл себя как полный идиот, но он тоже заслужил время, чтобы отпраздновать своё семнадцатилетие со своими друзьями. Кроме того, она не хотела, чтобы результат этой дуэли был забрызган на стенах. Она отомстит Сириусу, когда Слизерин растопчет Гриффиндор в пыль через две недели на Квиддичном поле.
— Подожди, Эмс, — почти требовательно сказал Джеймс. — Я хотел, чтобы ты осталась.
Она ненавидела те моменты, когда он думал, что она была его частью. Конечно, это было правдой, но это сработало в обоих направлениях. Она не была куклой, которую он мог бы поставить на полку и ожидать, что он вернётся. Она не была продолжением его самого. Она холодно взглянула на него и пошла к выходу, уводя не обращающую внимания Алекто, подальше от своего парня. Но прежде чем она переступила порог, она не могла не оглянуться.
— Мне очень жаль, — произнёс Джеймс, на его лице отразилось замешательство. — Я люблю тебя.
«Я знаю», — подумала Эмма, внезапно сожалея о своих грубых поступках, потому что на самом деле это не его вина. Отчасти он стал таким, потому что она так сильно от него зависела, когда они были маленькими. Теперь они жили в совершенно разных мирах, и когда она осознала это, на глаза её навернулись слезы. Она одарила его лёгкой улыбкой и кивнула — старый жест, который они использовали ещё в первый год обучения. — Я тоже тебя люблю.
И на мгновение Джеймс всё понял.
Комментарий к Глава 37. Прогресс и самовыражение.
Пишите свои отзывы, задавайте вопросы (если таковые есть) необязательно именно про фанфик, можем просто поболтать…)✨❤️
========== Глава 38. Карантин. ==========
Люсинда застонала, когда Мафальд Хопкирк продолжил описывать необходимые требования для получения трёх Н. Эмма давно перестала слушать его и вместо этого наблюдала за своими однокурсникам. Хотя они практиковались почти шесть месяцев, большинству всё ещё не удавалось успешно трансгрессировать. Очевидно, это происходило каждый год, потому что спортивные матрасы были разбросаны по Большому залу — любезно предоставленные профессором Альбусом Дамблдором. Регулус — конечно же — овладел этой техникой, практиковав «Неспешность» в Окклюменции и, казалось бы, родился с «Настойчивостью». Не говоря уже о его поспешных тренировках непосредственно перед тем, как они решили продолжить свой «опыт работы», как Эмма называла это в уме. Если бы с великанами что-то пошло не так, им понадобился бы план быстрого выхода.
Излишне говорить, что Эмме это удалось — в конце концов. Впервые она успешно трансгрессировала только пару недель назад. Однако Джеймс, который не мог сосредоточиться на чём-то одном, чтобы спасти свою жизнь, был занят, раскидывая брови по всей комнате. В конце концов, даже добродушный инструктор сказал ему сделать перерыв, потому что его пять раз бросали, чтобы собрать различные части тела Джеймса. У Рабастана были похожие проблемы, но больше всего из-за недостатка усилий.
«Неудивительно, что он провалил свой первый тест», — подумала про себя Эмма. Будучи Рабастаном, он просто подумал, что получит это до конца года, и, зная Рабастана и его удачу, Эмма была уверена, что он это сделает.
Алекто пропустила этот урок, заявив, что ей нужно поспать «по крайней мере в эту субботу». Лили Эванс не ходила на уроки несколько месяцев, успешно сдав тест, с тех пор, как в январе ей исполнилось семнадцать. Ещё одним сюрпризом стал Питер Петтигрю, которому удалось с четвёртой попытки. Вся группа была потрясена этим. Даже МакГонагалл временно потеряла дар речи, услышав эту новость, и на этот раз ни один слизеринец не оспорил очки, присуждённые Гриффиндору.
— Может, тебе стоит попробовать представить Лили в круге, — Сириус Блэк бездельничал у стены, даже не пытаясь трансгрессировать.
Эмма недоумевала, почему она выбрала место так близко к друзьям своего брата. Ой, подождите, она не выбирала это место. Джеймс притащил её к себе, чтобы следить за ней. Видимо, она была его обязанностью. Он даже не мог отвечать за себя. Но он выглядел таким убитым горем, когда она пыталась избавиться от него, что она просто заставила Люсинду пойти с ними. Последней всё ещё нравилось смотреть на Сириуса.
Она также благоразумно перестала так говорить о Джеймсе, по крайней мере, с Эммой. На пятом курсе она рассматривала его как потенциального парня для встречи с родителями: хорошие оценки, харизматичный, высокомерный… В некотором смысле Джеймс был более совершенным чистокровным волшебником в глазах её родителей, чем те парни, которых они предлагали Люсинде сами. Эмме было трудно превратить эту идею в пыль. Конечно, так же, как Люсинда отказалась от Джеймса, она начала с Регулуса.
