Это место резко контрастировало с остальной частью Малфой-мэнора. Если бы ситуация была куда менее напряжённой, Эмма бы пошутила о том, что это помещение похоже на тайное логово Абраксаса Малфоя. Окна были плотно зашторены, комнату освещал только зажжённый камин, создавая странный полумрак. В воздухе чувствовался странный запах сигар, в то время как по остальной части поместья витал лёгкий запах цветов, которые были искусно помещены в вазы в каждой из комнат. Здесь растений не было. Не было и фотографий. В углу стоял сундук, запертый на семь замков, а стол укрывали аккуратные стопки бумаг.

Но осмотр комнаты ушёл на второе место, когда Эмма увидела славно известного Тёмного Лорда. Мужчина сидел в кресле с высокой спинкой, его руки небрежно покоились на подлокотниках. Он был красив, но по-своему: высокий, с чёрными волосами и аристократическими чертами лица, которые напоминали ей семью Блэков. На этом сходство заканчивалось. У Волдеморта были ярко-красные глаза со змеиными зрачками, а кожа была настолько бледной, что казалась полупрозрачной. Тем не менее он излучал ауру величия. По спине Эммы пробежал холодок то ли от трепета, то ли от страха, то ли от волнения — она не могла понять.

— Соответствую ли я рассказам? — саркастически спросил он, когда Эмма перестала глазеть.

— Да, — сказала Эмма, прежде чем успела подумать, и покраснела.

— Эйвери говорит, что ты заинтересовалась моими идеями, — говорил он тихо, но слова были настолько отчётливыми, будто он шептал их ей на ухо. — Будь ситуация тривиальной, я бы позволил тебе проявить себя вместе с остальными, но твои обстоятельства довольно… особенные, — он сделал паузу. — Твои родители не осведомлены о текущей политической ситуации, не так ли?

— Можно и так сказать, — дипломатично ответила Эмма, её внутренности сжимались от страха. Что он от неё хочет?

— Ты, наверно, удивлена своим присутствием здесь, — высказал Волдеморт её мысли. — Скажи мне, Эмма Поттер, какова причина того, что ты сделала с Гектором Миллером?

— Я ненавижу грязнокровок, — на автомате сказала девушка. В последнее время это было любимой темой обсуждения среди старшекурсников Слизерина. — Он думал, что он лучше любого чистокровного слизеринца, поэтому я прокляла его.

— Назови настоящую причину, по которой он тебя спровоцировал, — волшебник наклонился вперёд.

— Джеймс проклял его, и Миллер подумал, что сможет отомстить ему через меня — это причина, по которой его прокляла я, — поправила себя Эмма. Она не могла отвести взгляд от его глаз.

— Верно, — сказал лорд Волдеморт. — Теперь назови настоящую причину.

— Я… — начала Эмма, но глаза напротив не позволили ей солгать. Её голос ослабел. — Я ненавижу чувствовать себя бессильной. Я ненавидела его ещё больше за то, что он видел мою слабость.

Эмма покраснела, когда сказала это. Девушка мысленно ещё раз поблагодарила Мерлина за то, что слизеринцы ничего не видели. По правде говоря, её не заботила чистота крови Миллера, она просто хотела заставить его заплатить за его действия сполна. Лорд Волдеморт улыбнулся, казалось, этот ответ удовлетворил его.

— Это то, что я хотел услышать, — сказал он. — Я вижу в тебе потенциал, Эмма Поттер.

Он позвал всех в комнату.

— Пора устроить небольшое представление. Кэрроу, готов получить свою метку?

Амикус вошёл вместе с Родольфусом и Беллатрисой (теперь Лестрейндж). Он с нетерпением кивнул. «Она уже Пожиратель Смерти», — подумала Эмма. Что это за метка? Она знала, что у последователей Тёмного Лорда были разные «ранги». Для полезных, но слабых были специальные мантии. Они были просто чёрными, но Эмма ещё таких не видела. Потом шла маска. Чем ближе они были к лорду Волдеморту, тем рискованней была их позиция. Маска должна была защитить от действий Министерства. И, наконец, внутренний круг: Эмма знала, что Беллатриса и Люциус входили в него, но остальные оставались тайной. Для многих слизеринцев это было верхом амбиций и гордости.

— Поттер, Кэрроу, вы знаете правила дуэли. Теперь забудьте их. Вам нужно вывести противника из строя любыми необходимыми способами.

— Но она всего лишь девушка, — сказал Амикус. Эмма выглядела встревоженной. Дуэль? С семикурсником? Лорд Волдеморт кивнул Беллатрисе.

— Диффиндо, — небрежно сказала она, и брат Алекто прижал к себе руку, резко вздохнув от боли.

— Мне нужны люди, которые серьёзно воспринимают войну и могут быть способными бойцами. Мы можем встретить сопротивление магией. Проигравший… ближе познакомится с Беллатрисой, — коротко сказал Волдеморт.

Кудрявая ведьма поблагодарила его, затаив дыхание. Мерлин, Сириус был прав. Она безумна… Однако у Эммы не было возможности подумать о несправедливости этого поединка. Сначала нужно выжить, а потом уже подумать. Это нереально…

Дуэль началась: Амикус посылал заклинание за заклинанием. От большинства из них Эмма просто уклонялась, остальные — отбивала. Многие заклинания были невербальными: не стоит забывать, что Амикус был на седьмом курсе. Девушка не успевала посылать заклинания в противника, а у него, в свою очередь, тоже ничего не получалось, и от этого парень становился всё более и более разочарованным. «Может, стоит подождать, пока он выдохнется?» — подумала Эмма. Слизеринец был совсем не в духе и начал тяжело дышать от их «танца» по маленькой комнате. Эмма спряталась за диваном и задумалась. Казалось, он предугадывал каждое её заклинание, а у неё даже не было уроков по невербальной магии. «Мне нужно что-то придумать, — подумала девушка. — Что-то, чего он не ожидает».

— Хватит прятаться, — Амикус послал заклинание, превращая диван в пепел.

Эмма схватила со стола книгу и бросила ту в него со всей силы (тут стоит поблагодарить квиддич). От удивления парень пошатнулся: книга попала в плечо, и палочка в его руке потеряла былое равновесие. Идеально. Они ещё не научились заклинанию, с помощью которого можно связать руки, хотя Джеймс несколько раз использовал его во время их дуэлей. Эмма смогла преобразовать ручку в верёвку и с помощью волшебства обернуть её вокруг рук и ног парня.

— Силенцио! — выкрикнула Эмма, прежде чем противник смог придумать заклинание. Она гордилась собой.

Некоторое время Амикус пытался бороться со своими путами, пока не упал, потерпев поражение. Эмма вытащила палочку из его рук и только после этого сняла заклинание немоты.

— Я сдаюсь, — сказал он, тяжело дыша. — Развяжи меня.

Она сделала, как он просил, и с торжеством повернулась в Волдеморту. Тот холодно посмотрел на неё своими жуткими красными глазами. Внезапно она упала на землю, прикусив язык при падении. Амикус вырвал свою палочку из её рук.

— Диффиндо! — он использовал то же заклинание, что и Беллатриса на нём. Эмма с шипением от боли выронила палочку. Затем Амикус сделал то, чего она совсем не ожидала — ударил по лицу. Девушка почувствовала вкус крови, когда её голова коснулась пола.

— Какого чёрта? — спросила она, но Пожиратели Смерти молча смотрели на неё. Вам нужно вывести противника из строя любыми необходимыми способами. Ей не следовало развязывать Амикуса. Но это было нечестно, дуэль закончилась! Она снова посмотрела на парня, он смотрел на неё убийственно, очевидно, в ярости от того, что его одолела пятикурсница.

— Депримо! — выкрикнул он. Парень будто забыл, что может посылать заклинания невербально.

Глаза Эммы расширились, и она отскочила в сторону, но луч заклинания попал в её ногу. Что-то невидимое и мучительно тяжёлое начало давить на неё, пока её лодыжка не сломалась с громким треском. Амикус усмехнулся с садистским удовольствием. Страх вернулся к Эмме: для него это не игра. Слишком поздно она вспомнила историю, которую ей рассказывала Алекто, о том, как её брат отрывал мухам крылышки и наблюдал, как они вертятся. «Неудивительно, что все так боятся слизеринцев, — подумала она, — когда Амикус в таком настроении».

Собственный страх придал ей сил, и она потянулась за палочкой. Амикус всё это время посылал в девушку заклинания, и это делало её злее. Она вспомнила о словах Волдеморта и поняла, что это испытание для неё, чтобы увидеть, как она отреагирует под давлением. «Что ж, будет ему небольшое представление», — подумала Эмма в ярости. В квиддиче Джеймс часто давал бладжеру врезаться в него, чтобы забить ещё один гол. Эмма всегда слишком боялась получить травму, потому что, в её понимании, игра того не стоила. Впервые она поняла, почему именно он стал лучшим Охотником: её брат был готов получить удар, если он позволит выиграть игру.