Голубые глаза Кассандры метались с одного лица на другое. Её семья была одной из немногих в Слизерине, не имевших никакого отношения к Тёмным Искусствам. Фактически, половина из них была в Когтевране, а её мать была ученым в области исцеления, разрабатывая то или иное анти-проклятие.

— Нет… Все в порядке, — наконец ответила она, хотя её голос был слабым. — Я уверена, что они справятся с этим. Кроме того, мой друг Энтони; Я хочу быть здесь, когда он проснется. И в любом случае, мы не все догадались, куда ты идешь, когда в общежитиях нет седьмых классов, кроме Люсинды. Знаешь, мы не глупы.

Эмма почувствовала прилив привязанности к своему товарищу Чейзеру. В каком-то смысле это было правдой. Слухи поползли, хотя они пытались ограничить свою деятельность участниками организации Тёмного Лорда. Эмма догадалась, что именно благодаря Кассандре и таким, как она, младшие курсы не распространились по другим факультетам.

— В любом случае первым заклинание наложил Сириус, — вмешался Регулус, явно желая покончить со всем этим. Он посмотрел на кровать своего брата, когда они проходили через вход. — Рабастан и я защищали Нотта, а Сириус пытался — я могу добавить, безуспешно — раскрыть мою Тёмную Метку.

Рабастан кивнул, но Кассандра вмешалась: — Это правда, но Рабастан действительно пытался ударить другого парня до этого, — Она повернулась к Эмме. — Вот как Люсинду ударило заклинание для удаления волос, оно предназначалось для Рабастана, но она помешала.

— Спасибо, Кэсси, — ответила Эмма, зная, что самые беспристрастные показания были бы получены от неё. — Остальные, я не довольна этим, но, по крайней мере, дуэль была достаточно невинной, прежде чем Алекто встала на пути. Я знаю, что то, что я собираюсь сказать, звучит ужасно, но мне нужно, чтобы вы рассказали, что Алекто была в некотором роде одиночкой, что в этом году она все больше и больше уходила в себя. Все шокированы тем, что она использовала Непростительное, особенно ты, Барти, — она ​​взглянула на парня — Расскажи им свою лучшую плаксивую историю о том, что они думали, что твой отец сделал все более безопасным или что-то в этом роде.

— Есть, капитан, — ответил Барти, выпрямившись.

Хотя он по-прежнему больше всех уважал Регулуса, он также относился к Эмме с особым уважением. По большей части это было связано с тем, что любая подруга Регулуса должна была быть достойна этого титула, но его уважение отчасти было порождено многими стратегиями квиддича, обсуждавшимися с ним наедине.

Эмма не оскорбляла его интеллект, давая ему какие-либо дальнейшие инструкции, как и не подавляла его во время их тренировок по квиддичу. Барти был намного умнее остальных и перехитрил их всех, если бы имел шанс — и опыт. Вместо этого она кивнула и повернулась, расправив плечи.

— Хорошо, — неслышно выдохнула она, набравшись храбрости, чтобы пройти несколько футов к скоплению семикурсников с Гриффиндора, на другом конце комнаты.

Она подождала, пока мадам Помфри закончит с Сириусом, прежде чем подойти, и теперь, когда она была здесь, она не была уверена, что это все-таки хорошая идея.

Питер был первым, кто заметил её, его глаза-бусинки смотрели на всех. Неудивительно, что он попятился вперед:

— Оставь его. Разве вы, змеи, уже не сделали достаточно?

Эмма подавила желание запугать маленького червяка, заставив его встать — у него не хватило бы и половины мужества, если бы Ремус не был рядом, — и вместо этого направилась к Джеймсу который был возле кровати Сириуса. Как она и ожидала, Сириус не спал и в основном был в сознании, хотя и был слаб.

Сама Эмма только раз в жизни испытала на себе проклятие пыток; когда Тёмный Лорд проверил её сопротивление допросу. Это было не то, что она когда-либо хотела бы повторить, и, к счастью, Тёмный Лорд остался доволен её реакцией. Будь это Беллатрикс, она была уверена, что было бы намного хуже.

Глубоко вздохнув, она присела возле койки Сириуса: — Мне очень жаль, что она сделала с тобой. Я пыталась это остановить.

Мелькнувшие светлые косы промелькнули перед её взором, воспоминание исчезло ещё до того, как она уловила его. Но этого было достаточно. Несмотря на её опасения по поводу служения Тёмному Лорду, она тайно поклялась себе никогда не использовать это Непростительное на ком-либо и не позволять никому делать это, если в её силах было остановить это.

Левый глаз Сириуса повернулся, чтобы встретиться с ней, правый всё ещё содрогался от истерзанных нервов, но Эмме было достаточно, чтобы понять, что они достигли взаимопонимания. Чувствуя, как с груди срывается тяжесть, Эмма выпрямилась и пошла обратно в слизеринскую сторону комнаты.

***

— Подожди, — сказал Джеймс, схватив её за руку и повел в полу-уединенный угол комнаты, рядом с шкафами для зелий.

Пришло время спросить её о Регулусе, спросить её об Уилксе, расспросить обо всем в её жизни, чего он не понимал. Но вопросы замерли на его губах, когда он заметил серый оттенок её лица, испуганный взгляд в её глазах, который исчез во время рождественских каникул.

Вместо этого он просто обнял её и сжал, игнорируя приглушенные протесты, и зарылся своим грязным лицом в её волосы. Эмма робко ответила на объятия, и Джеймс попытался всеми фибрами своего существа передать свое тепло её телу, напомнить ей, что война скоро закончится и что она оправится от обмана Алекто.

Над головой сестры он мельком увидел разбитую стайку слизеринцев, которую видел через плечо Эммы, их глаза метались по сторонам, словно боялись, кто будет следующим. Все мысли о том, что Эмма помогла Алекто сбежать, покинули его разум. Он сразу же решил, что никогда не будет недоверчиво относиться к своим друзьям или семье. Это было единственное, что отделяло его от отчаяния.

========== Глава 78. Новые обязанности. ==========

Три недели спустя, знакомый узел в животе Эммы закручивался, паника кипела в ее венах, как кислота. Она заставила себя дышать ровно, расхаживая взад и вперед по берегу Черного озера. Регулус лениво прислонился к ближайшему дереву и листал свои записи в Истории Магии.

Хотя шарф и волосы Эммы развевались ветром, она не чувствовала холода. На следующий день они должны были отправиться в Хогсмид, но не для развлечений, а для следующей церемонии посвящения. Три человека из Рейвенкло и два из Слизерина должны были быть представлены Волан-де-Морту для утверждения, и Барти, наконец, собирался получить Темную Метку, которую он так жаждал.

Изначально слизеринцы планировали пойти пораньше, а затем всем вместе встретиться в «Трех метлах», чтобы выпить. Пить на пятых курсах с семикурсниками было не так уж и странно, особенно когда было многолюдно. На соседнем столе один из Рейвенкловцев упомянул о том, что они собираются увидеть Визжащую Хижину, после чего слизеринцы выждали пять минут, а затем громко начали переговариваться друг с другом, мол, что это хорошая идея. На дальней стороне Хижины их встретит Альберт Ранкорн, так как лицо Рудольфуса было расклеено по всему Хогсмиду через плакаты с разыскиваемыми Министерством.

Один небольшой недостаток в этом плане заключался в том, что вся команда по квиддичу отбывала наказание вместе с гриффиндорцами. Вдобавок они лишились своих привилегий в Хогсмиде до пасхальных праздников. Барти не получил бы свою Метку, если бы он не появился, и, кроме того, все знали о последствиях восстания против Тёмного Лорда. Таким образом, Эмме пришлось найти способ как-то вывести их из двухчасового заключения в Хогсмид через полчаса.

Рабастан вел себя наилучшим образом и справлялся со всеми своими заданиями в библиотеке, что не требовало особых усилий. Его паранойя по поводу разоблачения не только не уменьшилась с уходом Боунс, но и вернулась вдвойне, после проблем с Алекто. Он стал необычайно серьезным, лукавый огонек исчез из его глаз. Эмма не хотела оказывать на него большего давления, чем это было необходимо, поэтому его не включили в мозговой штурм.

Барти всегда собирал дополнительную информацию о будущих членах Ордена Феникса — Фенвик, очевидно, думал, что сын человека, который ненавидел Волан-де-Морта больше всего на свете, заслуживает доверия.