— Тебе не обязательно идти с ним, если ты об этом просишь, - в конце концов сказал он.

— Это не так, - ответила она, снова колеблясь. — Я боюсь того, что он узнает.

— Но что может узнать Джеймс… О, - на его лице появилось понимание. — Чарльз знает.

— Чарльз знает, - повторила Эмма. — И он узнал это худшим из возможных способов. Я не могу… Я не могу позволить ему говорить с Джеймсом, чтобы брат судил меня, когда мой отец ничего не понимает - никогда не понимал - ничего что было связано со мной. Если Джеймс и узнает о Тёмной Метке, то он узнает это только от меня.

Регулус сочувственно посмотрел на неё, но все ещё недоуменно хмурился.

— Гм… Как бы я ни был польщен тем, что ты пришла ко мне первому, возможно, Алекто будет более полезна, когда дело доходит до чар такого рода? - осторожно спросил он.

— А, - сказала Эмма. — Не думаю, что ты до конца понял, что… ну, я не собираюсь сглазить отца с помощью чар памяти, если ты так думаешь. Я не хочу, чтобы что-то пошло не так, и я не думаю, что все равно смогу подобраться к нему так близко. Каждый раз, когда я вхожу в больницу, у меня на лбу появляется клеймо. Я думала… ну, - она ​​нервно посмотрела на свои шевелящиеся пальцы. — Единственными людьми, которым будет позволено сблизиться с Чарльзом Поттером, будут его сын Джеймс Поттер и его приемный сын…

— Сириус Блэк, - закончил Регулус, его черты упали на тщательно сдержанное лицо, которое было раньше. — Ты просишь меня выдать себя за моего брата.

— Только… Ну, ничего делать не надо, если не хочешь, а просто…

— Я сделаю это, - прервал её заикание Регулус. Она посмотрела на него почти недоверчиво. — Я не настолько бессердечен, чтобы оставить твои последние отношения с семьей разорванными в клочья, - пробормотал он.

Если бы она не знала лучше, Эмма поклялась бы, что щеки Регулуса стали розового оттенка.

«Наверное, это жар огня» , - подумала она. Её лицо также слишком много раз краснело в этот день.

«Это единственная, причина» - сказала она себе. Скоро они вернутся в школу, и непроницаемые маски станут еще более непрозрачными. Поэтому она проигнорировала благодарность, которую чувствовала за его монументальное усилие, как если бы это была простая просьба, и продолжила.

— У меня есть плащ-невидимка, - сказала она, извлекая его из кучи вещей. — Я пойду с тобой, если это поможет.

— Конечно, - Регулус взъерошил волосы, верный признак того, что ему было не по себе.

«Конечно, он обеспокоен», - подумала она, идя за порохом. – «Он выдает себя за единственного человека, которого любит и ненавидит одновременно. Это не может быть легко». По иронии судьбы, она подумала, что он спасает её от человека, которого она любила и ненавидела. Иногда она ненавидела юмор природы. Повернувшись к Регулусу, она заметила, что он расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке и взъерошил волосы, чтобы больше походить на своего брата. Сходство было пугающе сильным. К счастью, волосы Регулуса были слишком короткими, чтобы их можно было принять за прядки Сириуса, которые беспорядочным образом свисали до самых плеч. Ей пришлось сдержать смех из-за того, что он казался отвращенным к своей неряшливости, как будто он перешел на совершенно новый уровень.

Отряхнув пальто через голову, она последовала его примеру и сказала очень четко.

— Больница святого Мунго для магических болезней и травм.

Это снова мы.

========== Глава 52. Ожоги и предательства. ==========

Сердце Эммы забилось быстрее, чем когда-либо, когда Регулус назвался именем своего брата на стойке регистрации. Конечно, пока она находится под мантией-невидимкой, там было полно людей. Никто не хотел врезаться в воображаемую стену, поэтому она старалась не мешать никому — кто знал, что больницы могут быть такими загруженными? В последний раз, когда она приходила сюда, казалось, что тут было почти пусто.

Тогда она испытала только облегчение, узнав о выздоровлении матери. Теперь она точно знала, что было на кону. Она не только рисковала Джеймсом и Сириусом, узнав, что Регулус приехал навестить её отца под именем своего брата — но и предупредила их о том, что всё не в порядке, — но и Регулус мог узнать, почему её мать умерла. Она не думала, что сможет справиться с его открытием правды, не тогда, когда она была единственным человеком в его жизни, который не выдал его о его семейной ситуации. Что бы он сказал тот, кто пожертвовал бы всем ради своей семьи, — если бы Чарльз сказал ему, что это Эмма убила свою мать?

Она не сомневалась в том, что вызвало стресс, положивший конец жизни Натали Поттер. Она могла только надеяться, что он не поверит тому, что сказал ему её отец, но в глубине души она знала, что он не может лгать. Не о чём-то подобном. Кроме того, однажды она защищала свою гордость, солгав ему, и больше не станет этого делать. Не тогда, когда она увидела его преданное выражение лица, подумав, что она действительно спала с Сириусом.

«Он уходит», — сообразила она, вздрогнув. Девушка поспешила за ним дальше по коридору. Никогда ещё Эмма не была так благодарна за актерские способности Регулуса. С того места, где она стояла, он казался спокойным и собранным, его поза выдавала малейший намёк на беспокойство, необходимое, чтобы лучше передать свою роль. Он ходил беспечно, легко подражая походке брата. Она просто надеялась, что не требует от него слишком многого.

***

— Садитесь, мистер Блэк, — сказал целитель, встав и наклонившись вперёд, через стол, чтобы пожать руку Регулусу. — Меня зовут Генри Джеймс, я целитель, назначенный в семью Поттеров.

— Поверьте мне, Блэк — это всего лишь моя фамилия, не больше, — заверил его Регулус, пытаясь изобразить презрение брата к своей семье.

Его внутренности неприятно скрутились, ещё раз напомнив ему о предательстве брата. Он воздерживался от взгляда назад — это не только вызвало бы подозрения, но он даже не смог бы увидеть Эмму. Он надеялся, что ей удалось пройти через дверь до того, как она закрылась.

Вместо того, чтобы отвести его в карантинную комнату Чарльза Поттера, его направили в кабинет Целителя — небольшую комнату за коридором приёмной на первом этаже. Он задавался вопросом, почему этого не было на втором этаже, где держали Чарльза, но затем понял, что у него есть более важные проблемы, о которых нужно беспокоиться.

«Мерлин, позволь мне пережить это», — мысленно молился он, надеясь, что Джеймс не вернётся раньше срока из Румынии и не сорвет план. В этом была проблема — плана не было. Просто Эмма навязала ему это, ожидая, что он всё решит, подражая своему брату. Регулус предпочитал заранее спланировать все исходы, возможно, даже сварил бы Оборотное зелье. Конечно, на это не было времени, и он не мог отказаться, увидев отчаянность в её глазах.

В конце концов, его собственные отношения с семьёй улучшились только после того, как он приобрёл Тёмную Метку в таком молодом возрасте. Он только хотел, чтобы его мать была не такой проницательной… или недостаточно проницательной. Он понятия не имел, почему она сделала эти небольшие комментарии по поводу женитьбы на Эмме — это только ухудшило положение. Он примирился с этим молчанием, хотя Рабастан был против. Он был её лучшим другом, человеком, которому она доверяла больше всего на свете, и он не бросил бы это ради чего-то столь тривиального, как безответная любовь. Кроме того, по крайней мере, какое-то время она не думала об этом после того, что случилось с её матерью. Он ненавидел себя за то, что радовался тому, что был так близок с ней, даже когда она плакала из-за этой трагедии.

— С вами всё в порядке, мистер Блэк? — спросил Целитель.

— Простите, — слегка улыбнулся Регулус. — Мои мысли были в другом месте.

Потом он понял, что это Регулус, а не Сириус Блэк. Действия брата предугадать было легко — прямо противоположное его собственным.

— Послушайте, могу я уже пойти к нему или нет? — агрессивно спросил он, радикально изменив своё поведение.

Целитель, казалось, слегка опешил, но затем расслабился. Родственники могли быть непредсказуемыми в тяжелые времена, и этот мальчик уже потерял мать — во всех смыслах этого слова, кроме традиционного. Генри Джеймс слышал о фиаско Блэка, даже если он узнал это только потому, что прочитал досье своего пациента.