Танцуя, она оглядывала зал.

Красавица Аня расположилась за столом в живописной позе и что-то увлеченно обсуждала с Ириной Петровной, жестикулируя чуть больше, чем обычно.

Вика, судя по всему, просто хотела напиться, забыться и отплясывать до утра: сказано – сделано.

Наташа даже на корпоративе не выпускала из рук телефон: обсуждение новогодних подарков в родительском чате началось еще с утра и сейчас, видимо, достигло кульминации.

Татьяна затеяла разговор «за жизнь» с замом директора Антон Палычем. Со стороны трудно было понять, кто кому из них ездит по ушам: похоже, в этот вечер собеседники нашли друг друга по обоюдному согласию.

Отдел продаж почти в полном составе пил, отмечая выполнение квартального плана. Каждые пять минут раздавался звон бокалов, дополняемый криками «ура», «за план», «с Новым годом» и «за нас». Еще бы – им светила нехилая премия, которую рядовому бухгалтеру не заработать даже за четыре месяца.

Максим танцевал с Олей.

После «Рюмки водки на столе» Леночка в тоске выпила шампанского. От неразделенной любви.

Ко второй половине вечера коллектив стал неузнаваем.

Два парня спали на широком подоконнике, за шторами: им было хорошо.

В женском туалете в одной из кабинок раздавались характерные звуки: там кому-то было плохо.

Особенно активно танцевавшие дамы скинули туфли на шпильках и отплясывали босиком.

Народ мигрировал от столика к столику, чокаясь с сидящими.

Коллективное бессознательное прогрессировало.

Команда кладовщиков, из года в год отличавшаяся изобретательностью в конкурсах, отплясывала «Танец маленьких лебедей». Танцевали они неплохо, пока крайний не упал.

Затем была ламбада с конкурсом на самую длинную змею. Все выстраивались друг за другом, вытаскивая людей из-за столиков. Охрана ресторана давилась от смеха, просматривая картинку на видеокамере, закрепленной сверху над танцполом. Три змеи сплелись в один большой клубок, а затем одна из них случайно сомкнулась в круг, укусив саму себя за хвост.

После ламбады наступила та стадия вечера, когда просыпается любовь к русским народным танцам. Девчата хватали друг друга под руки, кружась в такт песне «Я ж тебя, молодого, с ума-разума свела», и не забывая громко выкрикивать «ох» или взвизгивать после каждого куплета.

Танька обнимала колонну сбоку от танцпола, демонстрируя «all that she wants» и периодически закидывая вверх то одну, то другую ногу.

Несколько дам отняли у Деда Мороза жезл и стали показывать вокруг него не то хоровод, не то стриптиз в одежде.

Отдел продаж пил уже на брудершафт, целуясь в щечки. Особенным рвением к лобзаниям отличались, как обычно, Мариша и Юльчик.

Директор по продажам все время пожимал руку генерального. Похоже, их диалог как раз дошел до стадии «Ты меня уважаешь?» Помощник главного по безопасности скромно сидел в уголке и сканировал происходящее. Перед ним стояла чашка кофе. Его оставили дежурным, ведь бдительность никогда не помешает.

Сам же главный по безопасности весело скакал вместе со всеми в центре танцпола, периодически вытирая лысину огромным клетчатым платком.

Иногда разгоряченная толпа выходила на улицу. Первый раз – посмотреть фейерверк, второй раз – снять на телефон заботливо слепленных кем-то у входа Снежную Бабу и Снежного Мужика, кстати, во всех физиологических подробностях.

Один из айтишников, забыв про невесту, сидящую за соседним столиком, пошел участвовать в конкурсе «Кто дольше продержит девушку на руках». Он уже почти выигрывал, когда его партнерше показалось, что она падает. Издав пронзительный визг, дама попыталась оседлать кавалера и взгромоздиться обратно, на ручки. Оба упали, и конкурс пришлось закончить досрочно, так как из-за смеха никто не смог принимать в нем участие. Победили дружба и Ирина Петровна, которая последней из конкурсантов опустила на пол разомлевшего от счастья начальника складского хозяйства.

Коллективное бессознательное достигло апогея. Вечер потихоньку завершался.

Федорова пользовалась успехом у мужчин, ее несколько раз пригласили на танец. Но вот незадача – Козлов к ней так и не подошел. Каждый раз, когда она украдкой искала его в толпе, он был занят, с кем-то беседовал и, казалось, совершенно ее не замечал.

Заиграла очередная медленная песня. Лена решила, что ничем хорошим этот вечер для нее уже не закончится, с трудом нашла в сумочке телефон и вызвала такси.

Фразу: «Можно Вас пригласить на танец?» – она даже не сразу услышала. Вопрос повторился. Леночка удивленно подняла глаза, сообразив, что ей не мерещится и спрашивают, скорее всего, у нее. Рядом стоял Максим и улыбался, протягивая ей руку.

Именно сейчас, в такой долгожданный момент, когда ее мечта практически сбылась, пьяненькая Федорова с ужасом поняла, что танцевать она в принципе не может. Однако любовь оказалась сильнее и сделала свое дело: Лена молча кивнула, не в силах выговорить ни слова, взяла мужчину за руку и прошла за ним пару шагов от столика.

Безвольно повиснув на партнере и покачиваясь, она честно попросила (точнее, слабо пискнула) сильно ее не крутить и держать крепче, иначе она упадет.

Максима, кажется, это забавляло. Он крепко обхватил Леночку и начал медленно вести в танце. Говорить она уже не могла, но ноги пока не подводили – она даже не путалась в длинном платье.

Неожиданно Максим наклонился и шепнул на ушко:

– Ты сегодня просто потрясающе выглядишь.

Лена снова молча кивнула и улыбнулась. Потом подумала, что улыбку партнер сейчас не видит, и ободряюще «случайно» провела рукой по его спине.

Он вздрогнул и вздохнул:

– Ты такая красивая. У меня стоит почти весь вечер… Даже сейчас…

Это был лучший комплимент за сегодняшний день. Все-таки сборы достигли цели. Леночка собралась с силами и выговорила:

– Сп…сиб… Я ст…ра…лас…

– Как ты поедешь домой?

– Та…кси.

– Уже вызвала?

– Д…да.

Танец закончился. Пьяная от шампанского и головокружительных слов Максима, Лена взяла сумку и, шатаясь, с усилием направилась к выходу.

Разгоряченные алкоголем и слегка скучающие от предсказуемости сценария вечера, Петр и Максим вышли на воздух.

Петр воспринимал корпоратив как одно из немногих мероприятий, которое почти никогда не заканчивалось интрижкой или романчиком. Дамский поклонник не хотел осложнять постельные дела рабочими моментами. В офисных рамках ему было тесновато, ведь он привык действовать, как шторм, – налететь не пойми откуда, подуть в уши, чтобы аж дух захватывало, и улететь в неизвестном направлении. Едва только очередная дама предпринимала попытку ограничивать, ущемлять или держать в ежовых рукавицах, в их связи ставилась точка.

Максим же, чересчур волновавшийся, «как бы кто не подумал что-нибудь не то», старался весельем не злоупотреблять, хотя иногда, втайне от посторонних в нем прорывался задор.

– Дружище, а ты счастливчик, – хохотнул Петр, с удовольствием вдыхая ночной морозный воздух.

– Не понял? – удивился Козлов.

– Я же вижу, как она на тебя смотрит. Вот-вот готова из платья выпрыгнуть. Да ладно, не дури. Я про Ленку говорю. Сегодня она очень даже. Короче, действуй.

– Мне потом проблемы не нужны.

– Да какие от нее проблемы? Венерические? Она из перестраховщиц, чую, – еще больше развеселился Петр

– Расскажет всем, – с сомнением в голосе предположил Максим.

– Кто? Федорова? Я тя умоляю! Она даже под пытками не признается. Я, правда, люблю, когда каждый день, как на бал, а не когда раз в год – принцесса. Но фактура там есть. Я проверял. Так что давай, пришвартовывайся к ней, штурман, – Петр, ухмыляясь, хлопнул друга по плечу. – Пошли внутрь, пора домой отваливать.

В фойе ресторана тем временем происходило цирковое представление.

На лавке в пальто и туфельках, крепко сжимая сумку обеими руками, богатырским сном спала Федорова.

Над ней грозно возвышалась Ирина Петровна и какой-то незнакомый мужчина, по всей видимости, таксист.