Рината убрала трубку от лица, вскинула голову. Ей хотелось послать его ко всем чертям. Он ненавидит её, презирает. Что же… Кивнула самой себе и снова приложила телефон к уху.

– Игорь, пожалуйста. Пожалуйста, разреши Алисе выступление за США. Пожалуйста. Пожалуйста, – последнее «пожалуйста» она проговорила так тихо, будто его и не было вовсе. Она может сказать ему миллион этих «пожалуйста», а он может смеяться ей в лицо. Все тот же миллион раз.

– Хорошо, – немного подумав, наконец ответил Игорь. – Убедила. Но взамен я попрошу у тебя желание.

– Какое?

– Я пока не придумал. Давай договоримся так: ты соглашаешься исполнить любую мою просьбу, когда я этого захочу.

– Обещать то, не зная что? Ты издеваешься надо мной? – не выдержав, возмущенно воскликнула Рина.

– Возможно, – довольно хмыкнул Игорь. – Но мои условия таковы. Одно желание, которое я могу потребовать в любой момент, в обмен на релиз для твоей подружки. Она сможет выступить на Олимпиаде и исполнить свою мечту. Хотя… В Сочи она уже каталась, и не думаю, что она сможет вползти даже на пьедестал, не говоря о победе. Но, кто не мечтает, тот не выигрывает, правда, Рината?

– Я согласна, – сухо ответила Рина.

– Я знал, что ты проявишь благоразумие, дорогая. Увидимся на соревнованиях. Целую.

Больше не в силах сдерживать клокочущую в груди ярость, Рина оборвала звонок и откинула телефон на край скамьи.

Ей нужно прийти в себя. Нужно успокоиться. Потому что Алиса не должна видеть, что её тревожит это обещание. А она ведь узнает, догадается. Потому что только её вмешательство могло сдвинуть получение разрешения с мертвой точки. Главное сейчас, чтобы Алиса выступила в Корее. А там… сделанного ведь уже не вернешь?..

Россия, Москва, апрель 2021 года

– Я просила, – улыбнулась Рината. – Но теперь… Не собираюсь я исполнять никакие твои желания. Забудь! – не улыбка – оскал волчицы. – Иначе я… – она не смогла договорить. Игорь больно схватил её за руку и зло процедил:

– Иначе ты что? Что, Бердникова? – с силой встряхнул и продолжил, впиваясь в её лицо взглядом: – Пожалуешься папочке? Так он ничего уже не решает. Жениху своему? Демаре? Что он может сделать?

– По морде тебе съездить, если понадобится! – в лицо ему исступленно закричала Рината. – Что ты хочешь? Переспать со мной? У тебя есть, кому греть твою постель, Крылов! Или заставить меня кататься до Пекина? Не выйдет! Я сказала, что завершила карьеру, значит, я её завершила.

– Низко берешь, Рината, – пальцы Игоря переместились вниз по её руке. Все так же не отпуская, он сжимал её кисть и подушечкой большого пальца поглаживал бархатистую кожу вдоль рукава олимпийки. Глядя ей в глаза, мягким, бархатистым, пробуждающим в ней самые опасные чувства голосом Игорь проговорил: – У меня ведь есть власть. И я могу настоять на любом желании. Абсолютно на любом, – его губы изогнулись в снисходительной улыбке.

– У тебя ничего нет, Крылов, – возразила Рината, не делая попыток вырваться.

Он стоял так близко, что она ощущала его запах. Этот запах обволакивал её, забирался в легкие, воскрешал воспоминания. Против воли. Против её воли. Рината улыбнулась ему в ответ. Игра «слабо-не слабо»? Отлично, в ней она достигла совершенства.

– Ты никто. Ничтожество. Пустое место, – слова, призванные вскрыть застарелые нарывы, выпустить гнойную ярость наружу. Довести до грани. – Ты живешь слепой ненавистью, лелеешь её, взращиваешь, ставишь палки в колеса и мне, и моим близким. Переступить не можешь, тупые желания придумываешь. Знаешь… – она рвано выдохнула и поджала губы. – Если бы ты был отцом моей дочери, она никогда бы об этом не узнала.

– Моего ребенка ты убила, – Игорь продолжал говорить сдержанно, но Рина понимала, что творится у него внутри. Она задела те самые, самые болезненные раны, но заставить себя остановиться не могла. Больнее, еще и еще. – Жестоко расправилась с ним, не позволила ему появиться на свет. Не дала шанса. Ни единого. Ни ему, ни нам.

– Потому что «нас» никогда и не было! И я не хочу об этом разговаривать, я услышала от тебя достаточно. Сейчас я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Меня, Николаса и моих родителей, – с ледяной серьезностью произнесла Рината и, все же вырвав руку из его ладони, прижала её к бедру.

– Нет, – просто ответил Игорь, чуть отходя назад. Он до сих пор был в пальто, из-под которого виднелась черная рубашка. Расстегнув, он снял его, бросил на кресло и снова обратил внимание на Ринату. – Твоя мама очень любит эту школу, верно? – лениво, растягивая слова, продолжил он. – Она её детище, её любимое дело.

– К чему ты клонишь? – напряглась Рина.

– Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, дорогая, – Игорь обошел письменный стол и уселся в добротное кожаное кресло, где обычно сидела Богославская. Оценивающе поерзал, откинулся на спинку и крутанулся в нём. Только затем, пройдясь взглядом по застывшей словно статуэтка Ринате, ухмыльнулся и сказал: – У Миронова намечается ремонт. Стадион, на котором тренируется первая пара страны, не отвечает их уровню. А у твоей матери нет топ-пары и даже топ-одиночников пока нет. Зато есть великолепно оснащенная школа с двумя катками и тренажерным залом. Денег школа сжирает немерено. И я…

– И что ты хочешь? Отобрать школу? Закрыть её? Поставить главным тренером Миронова? Перевести его группу сюда? – Ринату захлестнули эмоции. Она подлетела к Игорю и, ухватившись руками за подлокотники по обе стороны от кресла, наклонилась к нему, поравнявшись взглядами и заговорила, цедя каждое слово: – Как быстро ты забыл, что именно Алла Львовна сделала тебя олимпийским чемпионом! В своем стремлении отравить мне жизнь, ты забываешь, что рушишь жизни ни в чем не повинных людей, Крылов! Сколько это еще будет продолжаться? Когда ты оставишь меня в покое?!

– Никогда, – приблизив к ней лицо, Игорь провел ладонью по её плечу. Полосочки триколора, украшавшие её олимпийку, натянулись и, казалось, были такими же напряженными, как и вся Рината. – Смею заметить, что званием олимпийского чемпиона я обязан в большей степени Николаю Петровичу. И лишь немного – Алле Львовне. Но дело не в этом. Эта школа – слишком щедрый подарок, который когда-то сделал твоей матери Бердников. А все для чего? Чтобы его золотая дочурка ни в чем не нуждалась. Целая школа для одной сиротки… Несправедливо. Не находишь?

– Благодаря этой школе дети из регионов могут жить и тренироваться в Москве! Благодаря этой школе дети получают шанс заниматься у лучших тренеров! Они получают возможности, которые в других школах им недоступны!

– Я не спорю, – пожал плечами Игорь. – Не переживай, школу закрывать я не собираюсь. Но если ты не будешь хорошей девочкой, главным тренером здесь я назначу Евгения Миронова, а для Аллы Львовны лед может найтись только где-нибудь… м-м-м… в Ижевске!

– Тварь! – резко выплюнула Рина. Отцепив пальцы от подлокотников, она выпрямилась и посмотрела на продолжающего сидеть в бежевом кресле её матери Крылова. Он считает себя хозяином положения. Он наслаждается её бессилием, ему нравится смотреть, как она бесится. Нет, она не доставит ему такого удовольствия. Он не загонит её в клетку.

– Выбирай выражения, Бердникова! – повысил голос Игорь, опасно сверкнув глазами.

– Чего ты хочешь от меня?

– Наконец-то правильный вопрос, – Крылов поднялся и подошел к ней практически вплотную. Потянул собачку на молнии олимпийки вниз. Рината не сопротивлялась. Стояла, будто каменное изваяние, и ждала. Полностью расстегнув молнию, он обеими руками стащил олимпийку с её плеч и отбросил туда же, где лежало его пальто. Она осталась в черной маечке на бретельках. Тонкая ткань обтягивала её фигуру, повторяя каждый изгиб совершенного тела будто вторая кожа. Игорь прошелся по рукам, взгляд его блуждал по её шее, по её вздымающейся груди. Она была зла. Зла и едва сдерживалась. Подожди, Рината. Это еще не конец. Не конец.

Россия, Москва, апрель 2021 года