Она дергает ручку двери, и салон наполняется холодным осенним воздухом. Несмотря на солнечную погоду, температура уже давно опустилась до пяти-семи градусов. Не лучшее время для катания на колесе.

— Они не работают, — ускоряю шаг и ловлю Еськину ладошку. — Не сезон.

— И ты ничего не можешь с этим сделать? — она прищуривается и заглядывает в глаза. Настоящая хитрая лиса, которая берет меня на слабо.

— Если это проверка, то я ее прошел.

Тяну Токареву к небольшому зданию. Знаю, что именно там сидят технари, которые отвечают за всю эту ржавую рухлядь. Как и то, что в парке идет частичный ремонт и персонал просто обязан присутствовать тут в полном составе.

Батя провел масштабную агиткампанию и взял ремонт парка под личный контроль, но интересно здесь совсем другое… Например, то, сколько бабла он успеет отмыть…

Конечно, в лицо меня тут никто не знает, но фамилия скажет все за себя.

В итоге так и получается. Пара шуток, немного прямолинейный намек на отца, и вот, персонально для нас, запускают это чертово колесо.

— Будешь должна, — шепчу ей на ухо, притянув к себе, пока мужичок в темно-синем комбинезоне запускает аттракцион.

— Вообще, я пошутила, — запрокидывает голову, — но раз так, можно я буду честной?

— Валяй.

— Это странно, но мне льстит, что ты можешь чуточку больше, чем остальные в этом захудалом городе.

— После такого признания общество, как правило, припишет тебе меркантильность.

— А ты?

— А мне по барабану.

— Сколько раз девчонки выпрыгивали из трусов не перед тобой, а перед осознанием того, кто ты?

Я вздергиваю бровь, а она громко хохочет.

— Что? Забрал девочку с философии, — пожимает плечами, продолжая смеяться.

У Еськи заразительный смех. Легкий. Она и сама такая же… воздушная. Но, если надо, когти выпустит быстро. Проверено на собственной шкуре.

— В следующий раз я буду предусмотрительней. Пальто застегни.

— Эта забота?

Она ловит мой взгляд, продолжая улыбаться.

— Раньше я бы и подумать не могла, что ты можешь быть таким внимательным, и вообще…

— Я законченная сволочь, — закидываю руку на ее плечо, — сегодня у меня временное помутнение рассудка.

— Магнитные бури или луна в третьем доме?

— Все сразу. Садись.

Есения переступает железный бортик и практически падает в пластиковое кресло, крепко вцепляясь в ручки. Кабинка покачивается из стороны в сторону с мерзким скрипом.

— Хороший сюжет для «Пункта назначения», — откидываюсь на спинку.

— Дурак.

Успеваю увернуться, чтобы она не зарядила кулаком по моему плечу. Кабинка снова покачивается, и скрипучий звук повторяется.

— Андрей! — взвизгивает. — Боже, это моя самая глупая идея. Можно мне на землю?!

— Три оборота.

— Не уверена, что переживу хотя бы один.

— Я в тебя верю.

Колесо медленно начинает ход, и Еська сразу же сжимает мою руку. Она не смотрит вниз, держит взгляд прямо, где-то на уровне моего подбородка.

— Ты боишься высоты?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Кажется, да.

— Это как?

— Раньше такого не было. Расскажи мне что-нибудь. Я должна отвлечься от мысли о падении.

— Наклонись ближе.

Еська упирается локтями в руль, что установлен посередине чаши кабинки, и я машинально делаю то же самое.

У нее распахнуты глаза. Она смотрит на меня. Заключаю ее ледяные пальцы в кулак и целую красные губы, не позволяя разобраться в ситуации. Ладонью второй руки обхватываю женскую талию, стараясь вселить в Еську ощущение безопасности и того, что она не полетит вниз, если перестанет держаться.

Колесо совершает оборот. Оцениваю расстояние до земли и, чуть отстранившись, удерживаю Есению за плечи.

— Если сейчас не сойдем, попадем на второй круг, — понижаю голос, вдыхая сладкий аромат ее духов. На холодном воздухе он не кажется таким приторным.

— Да…

Когда кабинка проходит ровно над посадочной площадкой, придерживаю Есению за талию, помогая выбраться из чаши. После выпрыгиваю сам и благодарю мужика, что запустил для нас колесо, парой купюр.

— У меня пальцы дрожат, смотри, — Еся вытягивает руку.

— И губы.

Такая она смешная. Снова целую, потому что сейчас это кажется правильным и необходимым. Почти как воздух. Ловлю себя на мысли, что все больше помешиваюсь. Постоянно о ней думаю, постоянно…

— Пошли в машину, — тяну ее за собой.

Раздевать ее посреди парка перспектива так себе.

А вот в салоне тачки — совсем другое дело. Блокирую дверные замки, перетягивая Еську на свои колени.

— Андрей…

— Молчи.

Прикладываю пальцы к ее губам. Прижимаю к себе сильнее.

С какой-то маниакальной скоростью расстегиваю пуговицы на шерстяном пальто. Веду ладонями по плечам так, чтобы плотный материал скатился до локтей. Свобода и заключение одновременно. Ей неудобно шевелить руками, зато мне…

Целую длинную шею. Зарываюсь пальцами в непослушную копну волос.

Трогаю Еську и потихоньку скатываюсь в точку невозврата. Она часто дышит. Я тоже.

Меня разрывает изнутри от желания сделать ее своей во всех смыслах. Слова про девственность легкой дымкой витали в воздухе все это время.

Не скажу, что раньше меня вообще хоть как-то заботил этот факт, но сейчас все по-другому. Вот это дикое понимание, что она будет моя. Что я буду первым… бодрит похлеще любых допингов.

Стоит только задрать на ней платье, разорвать колготки, расстегнуть собственный ремень — и все.

— Андрей, я…

— Я помню, — вжимаюсь затылком в подголовник, стараясь поумерить пыл и охладить разыгравшееся воображение.

Еська закусывает нижнюю губу, ерзает на моих коленях слишком не вовремя. Внутренне я раздражаюсь, внешне же остаюсь спокоен.

— Прости, — она морщится и возвращается на пассажирское.

Боковым зрением наблюдаю за тем, как Еська поправляет платье, пальто. Разъединяет немного спутавшиеся на ветру волосы.

— Кофе хочешь? — огибаю пальцами руль, стараясь держать спину ровнее.

— Давай. Тут недалеко можно взять навынос.

— Отлично.

— Андрей, я…

Она хочет что-то сказать, но замолкает. Внимательно вглядывается в окно и резко переводит тему:

— Это твой отец?

Слежу за тем, куда она смотрит. Батя и правда отирается возле своей тачки. Телохранитель при этом ошивается неподалеку. И что папенька тут забыл? Посреди парка, в самый разгар рабочего дня?

— Он самый.

— Бывают же совпадения.

Еська поправляет воротник пальто, а к папаше подбегает рыжеволосая девица. На вид ей лет тридцать. Сколько в реале, не поймешь. Макияж и куча гиалуронки. Я уже видел ее пару раз.

— Еще какие, — киваю, пока отец расплывается в восторженной улыбке.

— Видимо, деловая встреча.

— Самая деловая, — теряю интерес к папаше, возвращая внимание к Есе. — Это его любовница.

— В смысле?

— В прямом.

— И ты вот так вот просто…

— Бить ему морду я пробовал. Не помогло.

Пару лет назад я действительно съездил отцу по физиономии. Только от этого мало что изменилось. Да и мать, как оказалось, была в курсе. Подумаешь, любовница. Из семьи он уходить не собирается. Примерно так мне она тогда ответила.

Светские отношения, мать вашу.

— Извини, я …

— Не бери в голову. Так что там с кофе навынос?

Есения

Поднимаюсь на свой этаж, не забывая при этом привстать на цыпочки и заглянуть в подъездную форточку. Стекло не мыли лет сто, и все, что происходит на улице, видно как в тумане. Но это не мешает мне разглядеть, как Андрей, разговаривая по телефону, ударяет ладонью по капоту и сразу же садится в машину.

Закусываю нижнюю губу и отцепляюсь от измазанного побелкой выступа на стене прямо под форточкой.

Понятно, что у него дома творится что-то неладное и делиться со мной он этим не намерен. Отгоняю от себя закрадывающееся чувство разочарования от подобного недоверия. Потому что не так близко мы и знакомы, чтобы вот так сразу выдавать нюансы жизни, тщательно скрываемые от чужих глаз.