– Вот почему я не люблю иметь дело с женщинами. – Вынужденно вздохнул Гурин.

– Да брось. Ты вне конкуренции. – Заверила я, а он надулся.

– Болтаете много. – Вздохнул он, поясняя свои слова.

– Ну, хорошо. – Решительно кивнула я, теперь уже вполне осознанно пропуская в себя нечаянную радость. – Рекомендации по моему свободному времяпрепровождению будут или…

– Займись чем-нибудь общественно полезным. – Поторопился прервать мои мысли Виктор Евгеньевич, и я снова согласилась.

– В институте хочу преподавать. В том, в котором училась. Поможешь? – Я недвижимо зависла, а Гурин сделал вид, что не услышал. – Тебе ведь ничего не стоит, а мне приятно.

– Я недостаточно раз делал тебе приятно? – Растянул он губы в жуткой улыбке, а я и глазом не повела.

– Порадуй ещё разок. Так сказать, на прощание.

– Ты, кажется, у Громова своего работать хотела? Могу взять под арест его сотрудника. Расчистить, так сказать, посадочную площадку.

– Своё желание я уже озвучила.

– А разве я похож на Деда Мороза?

– Виктор Евгеньевич…

– Если продолжишь в том же духе, я подумаю, что решение о твоей свободе принял преждевременно.

– Да не будет никакой свободы, мне-то можешь не врать. – Жёстко хмыкнула я, а он выдал взгляд. Недобрый. Сосредоточенный.

Гурин встал из-за стола, приблизился ко мне, вскинул руку, чтобы тут же до боли сжать шею.

– Я тебя не боюсь. – Проронила я, едва шевеля непослушными губами.

– Тогда отдам тебя Морозову. Посмотрим, как запоёшь. – Безразлично отозвался он, но хватку не ослабил.

– Витя, мне это нужно! – Прорычала я сквозь зубы, вцепившись ногтями в руку его.

– Я подумаю. – Прищурился он, глядя, как моё лицо наливается краской напряжения. – Я подумаю. – Согласно кивнул, шею мою отпуская.

На этом и разошлись, а через месяц он позвонил сообщить, что принял решение в мою пользу.

– Что-то вы сегодня рано, Наталья Викторовна. – Улыбнулся Татарин, видя, что его неожиданное появление меня напугало.

– Сбежала с работы. – Отозвалась я, отворачиваясь обратно к окну.

Осень вступила в свои права. Заливала дождями, выстуживала души промозглым ветром. Смотреть на тяжёлые серые облака казалось делом непростым, но я с лёгкостью отдавала им предпочтение, когда на горизонте появлялся мой студент. Общаться с Татариным становилось всё сложнее. Он загонял в угол, давил, а потом это давление чуть ослаблял. Неизменно нагло улыбался, начисто вычеркнув из памяти любые мои ограничения. И делал это с такой лёгкостью, что о каких-то там границах совсем скоро я просто устала напоминать. Вот и сейчас позволяла нависать над своим плечом, делая вид, что подобного не замечаю.

– Давайте попробую угадать… не клеится с любимым мужчиной, верно? – Он сделал заброс с другой стороны, а я флегматично повела глазами.

– Отчего же? Хоть сейчас в его койку прыгай – не прогонит.

– Тогда что?

– Просто не люблю осень.

Безразлично пожала я плечами, искренне надеясь, что у парня возникнут неотложные дела или вездесущий Чиж потянет его к очередному приключению, но в коридоре все словно вымерли и эти мысли заставляли нервно стиснуть зубы. И настолько я погрузилась в мнимое напряжение, что даже не смогла толком отреагировать, когда его губы вскользь коснулись моей щеки.

– Холодная совсем. – Он протянул руку к моему лицу и лёгким касанием стёр прошлое прикосновение. – Замёрзли? – Спросил вроде и безобидно, а меня аж подбросило от этого его извечно вежливого, предельно вежливого обращения!

– Чувство такое, что отопление никогда не включат! – пожаловалась я, высказываясь слишком эмоционально, а он вроде и не заметил. Секунда – и накинул собственный пиджак на мои плечи, заставляя нервно взвыть.

– Зачем ты это делаешь?! – Зло посмотрела я, а Татарин вёл себя так, будто и не знает, что ответить. Отступил на шаг и посмотрел на меня свысока.

– Не нравится?

– Извини… – Неодобрительно головой я покачала, признавая собственную глупость.

– Уверен, под слоем помады губы у вас будут синие. Точно как ногти. – Он указал кивком головы на руки мои, а я уставилась на них, хотя подобному заявлению не удивилась. – Утепляйтесь, Наталья Викторовна.

– Не люблю лишних вещей. – Устало выдохнула я, а он странно улыбнулся.

– Потому что с пустыми руками легче убегать?

– Ты отвратительный тип, Татарин. – Невесело улыбнулась я, стараясь, чтобы губы не скривились. – Когда ты рядом, я чувствую себя уязвимой.

– Уверен, когда-нибудь всё будет по-другому. – Нагло заявил он, а я лишь вздохнула.

– Я люблю другого человека. – Проговорила, а Татарин ядовито ухмыльнулся, подступился максимально близко и посмотрел в глаза.

– Да люби ты кого хочешь! – Проговорил напряжённым шёпотом, заставляя меня содрогнуться от страха. Того самого, что поселился внутри в первую нашу встречу, да так меня и не оставил. Прятался иногда глубоко внутри, а в моменты слабости выбирался наружу и парализовал, точно как сейчас.

Татарин, казалось, был абсолютно спокоен, расслаблен, а внутри… я чувствовала… малейшее колебание воздуха и он может взорваться. С такой силой, что меня в пыль сотрёт. Я посмотрела на него, прищурилась, примеряясь, и осторожно проговорила:

– Зачистили твой файл, да?

Я нервно улыбнулась возникшему пониманию и сама шагнула к нему навстречу, обезоруживая. Грудью в его грудь упёрлась, голову задрала чуть вверх и почувствовала то, как упёрлась губами в колючий подбородок. Именно почувствовала, потому что не видела перед собой ничего, кроме его всеподавляющей злости.

– Татарин, вы почему не на лекции? – Прозвучал строгий голос одного из преподавателей, и я сдавленно выдохнула.

– Это я его задержала, извините. – Выглянула я из-за широкого плеча и извинительно улыбнулась. – Он у меня староста подгруппы. Удивительно ответственный молодой человек.

– О, Наталья Викторовна, а я вас и не заметил. Это он, наверно, перед вами выделывается. Прежде такого рвения к учёбе не проявлял.

К нам приблизился смутно знакомый очкарик и от Татарина я отступила.

– Ладно, беги, мы потом поговорим. – Кивнула парню, отпуская, а он что-то прошептал одними губами. Что-то тихое и угрожающее, я это поняла, а вот расслышать или разобрать не вышло. Значит, не хотел, чтобы понимала. Хотел только, чтобы боялась и почаще оглядывалась.

От очкарика я отделалась парой общих фраз и ничего незначащих обещаний. Полы пиджака запахнула на груди плотнее, придерживая их пальчиками изнутри, и осторожно улыбнулась тому, окутал меня как его запах, как он проник под кожу и теперь отзывался лишь приятным томлением.

На практическом занятии мы встретились глазами вновь, но аудитория быстро заполнилась другими студентами, а свидетелей Татарин не уважал, теперь я это точно знала, выучила за последние два месяца, уяснила. Он был вынужден отступить, а совсем скоро отвлёкся. Звонок не успел прозвенеть, как принялся канючить Чиж.

– Наталья Викторовна, а баллы за эту работу идут в зачёт?

– Ознакомьтесь с программой обучения, и большая часть ваших вопросов отпадёт сама собой. – Отозвалась я и выждала, пока студенты загрузят свои компьютеры.

– Кто, вообще, это придумал? Зачем мне уметь писать программы? Пусть этим занимаются специалисты.

– Вот ты и будешь специалист.

– Ага. – Усмехнулся кто-то из девочек. – Широкого профиля.

– Открываем свои файлы и смотрим на ошибки. Самые распространённые обсудим.

– А то мы не знаем, что вы обсуждаете, Наталья Викторовна. – Капризно пожаловалась соседка Чижа и мстительно глянула на Татарина. – Только на вопросы своего любимчика и отвечаете.

– Я всех на самом первом занятии предупреждала, что имею пристрастия. Будьте активнее и обязательно отвечу на ваши.

– Не завидуй, Сорока! – Ткнул её локтем в бок Чиж.

А вот Татарин, видимо, сказанул что-то обидное и девочка, раскрасневшись, опустила взгляд.