Быстро собираю пропечатанные листы в кучу и кладу в сумку. Прощальные объятия – самые крепкие. Вчера Адам обнял меня на прощание. От этой мысли у меня подкашиваются ноги, и обессилено сажусь на лавку. Я хочу думать, что он позвонит мне. Хочу надеяться, что всё это было по настоящему, но это так же глупо, как идея прийти сюда. Я тяжело вздыхаю, натягиваю улыбку и иду к юной пациентке. Послушав несколько рассказов, я попрощалась с ней.

По приезду домой я сделала крепкий чай и легкий салат. Аппетита особо не было, сидя у окна, я наивно смотрела в телефон, ожидая звонка. Он позвонит, должен позвонить, не мог же он вот так просто исчезнуть, если только… Если только вчерашнее желание его поцеловать не стало победой той самой игры, о которой я знала в самом начале. Чёрт, этого не может быть, он был искренен и такой настоящий, я поверила ему, но это было зря.

Я переоделась в растянутый мягкий свитер серого цвета моего брата, который он носил года два назад. Я всегда надеваю его, когда нуждаюсь в поддержке. Последний раз набираю первый номер в списке вызовов и, отсчитав гудки, ставлю телефон на тумбочку и пытаюсь уснуть, прежде чем снова начну размышлять о причинах исчезновения кареглазого парня.

Уже несколько дней я пытаюсь связаться с Адамом, но тщетно. Сначала он просто не отвечал на мои смс и звонки, потом стал недоступен. Я не могу поверить, что он так поступил со мной. Хотя с самого начала стоило ожидать именно этого. Все его слова и действия были иллюзией, а стоило мне поверить – он просто исчез, оставив лишь чёртову записку. Я доверилась ему, была с ним честна, чёрт я даже хотела дать нам шанс, но теперь это уже не важно. Текст на бумаге был так очевиден: Хардин предал Тессу, Адам предал меня. Всё просто. Для него это была просто игра. Печально осознавать, что я это знала в самом начале. Знала, что не нужно верить, знала, что нужно держаться подальше от таких как он, но… В конце концов, я сижу в кресле напротив зеленых листьев в одинокой комнате с очередной кружкой крепкого кофе и склеенной книгой, ощущая знакомое чувство пустоты, боли и разочарования. Родители считают, что мы сами решаем чего заслуживаем и чего будем достойны. В этом я с ними полностью согласна. Я настолько сильно запуталась в себе, что решила открыться первому попавшемуся парню.

На протяжении недели я звонила ему каждый вечер, наивно и глупо надеясь, что в какой-то из дней он соизволит ответить. Я скучала… безумно. Это так странно: мы были знакомы всего несколько недель, но я довольно остро ощущаю его отсутствие. Мне не хватало его хриплого голоса в трубке, лаконичных смс и кривой ухмылки после неуместной шутки. Я пялилась на единственное фото в моём телефоне, которое так и не удалила и пыталась понять в какой момент я перешла грань. Сначала я думала, это произошло, после его слов в раздевалке, но потом я вспомнила, как он рассказывал об аварии и своих искренних чувствах. Да, именно тогда он запустил механизм в моей голове. Я так сильно привыкла к нему и это смешно.

Спустя эту же неделю я, наконец, прекратила попытки связаться с Адамом. Я стала больше времени проводить в одиночестве, ограждая себя от новых знакомств и новых проблем. Джин злилась не него не меньше меня, наверно, так и выглядит дружеская поддержка. Я не могла влюбиться в парня, вроде Адама, но между нами возникла связь, по крайней мере, мне так казалось. Доверие всегда ведет к близости и это самое паршивое, что могло случиться со мной.

Очередное утро. Включив утренний плейлист, я начала собираться на работу. Остановившись возле зеркала, я заметила девушку с маленькими плечами, грудью среднего размера и не совсем худыми ногами. Мне не особо нравилась моя внешность: волнистые темно-русые волосы с посеченными, еле розовыми кончиками, покрывали лопатки, не совсем пухлые губы и темно-голубые глаза, хотя многие говорят, что они серые, бледная кожа с дефектами на лице. Я подкрасила ресницы, чтобы хоть как-то подчеркнуть глаза и приготовила завтрак: овсянка с молоком и фруктами.

Собралась пораньше, поэтому решаю пойти пешком. Проходя мимо того самого круглосуточного салона, не сдерживаюсь и захожу. В этот раз я обошлась без резких перемен и просто попросила отстричь мне весь тот ужас и оставить длину не короче плеча. Адам оценил бы моё перевоплощение. Я бы не отказалась от ещё одной чашечки холодного отвратительного кофе. Чёрт, почему я скучаю по нему так сильно?

На работе стало ужасно скучно, почти всё свободное время я провожу в раздевалке с книгой.

– Дэвис, новый пациент в седьмой! – Доноситься голос с коридора.

Седьмой? Чёрт, может это Адам? Недолго думая, я побежала прямиком в палату, но, к сожалению, или, к счастью, это была, милая с виду, девушка восемнадцати лет с удалённым аппендицитом.

– Привет, ты моя медсестра? – С улыбкой спрашивает Джесси.

– Да, если что-то понадобится, я к вашим услугам, – мило отвечаю я.

– Тут в матрасе я нашла клочок бумаги, ты не знаешь, кто такая Эмилия? – с интересом спрашивает она.

– Как видите, – я указываю на бэйдж, – это я.

– Кажется, прошлый пациент был без ума от тебя, – игриво улыбается она, а я непонимающе хмурю брови. – Извини за моё любопытство, но это предназначено для тебя. – Протягивает скомканный лист.

– Его можно выбросить, если вам ничего не нужно, мне пора, – коротко говорю я.

– Пожалуйста, не говори со мной как с противным клиентом, я умру со скуки, здесь, – мило просит она и моё сердце тает.

– Ну и о чём же ты хочешь поговорить?

– Расскажи что-то о себе, мне очень интересно узнать тебя, – с улыбкой просит она.

Я, пересмотрев объем работы, сажусь на кресло и уделяю немного времени прихотям этой милой леди. Этот лист лежал на тумбочке, и я поглядывала на него время от времени, предполагая, что там может быть. Да, мне очень хочется прочитать его, но у меня только всё снова начало налаживаться. Иногда лучше остаться в неведенье, если не уверен, что сможешь это принять. Да, чёрт возьми, я совершенно отказываюсь принимать всё, что связанно с парнем, который даже не удосужился объясниться! Я чувствую прилив жару к щекам и, вежливо попрощавшись, выхожу из палаты. Напрашиваюсь на несколько несложных операций, чтобы занять свои мысли чем-то помимо этого письма.

Под конец смены я ощущаю заметную усталость в ногах и заканчиваю обход, по традиции седьмой палатой.

– Всё хорошо? – Бегло спрашиваю я, проглядывая карту.

– Я практически ничего не чувствую ещё, так что…

– Значит, капельницу поставят тебе ближе к ночи, – с улыбкой говорю я. – Но я сейчас уточню и ещё зайду к тебе перед уходом.

Она кивнула в ответ, и я вышла и пошла к Линде, чтобы переспросить на счёт назначения, но её не было на месте. Иду в раздевалку, чтобы переодеться и собрать сумку и в коридоре останавливаю Линду:

– Джесси из седьмой ещё ничего не чувствует, на кого переписать назначение?

– Подготовь всё, я сделаю, – коротко отвечает она, и я киваю.

Накидываю одноразовый халат и возвращаюсь к Джесс.

– Давно не виделись, – хрипит она.

– Это точно, – улыбаюсь в ответ. – Я сейчас всё приготовлю для инфузии и на сегодня всё.

– Это твоя сумка? – С восхищением спрашивает она. – Я уже давно себе такую хочу, можно посмотреть поближе?

Я хмурю брови, взглянув на свою сумку, которой уже больше года.

– Конечно, – я кладу её рядом с Джесс и продолжаю подготовку.

Через несколько минут флакон был заправлен и я, попрощавшись, вышла в коридор. По пути домой я позвонила Джин и рассказала ей о новой пациентке, она была рада, что мне будет с кем поболтать, пусть и не долго. Приехав в квартиру, я принимаю душ и ужинаю. Умостившись в любимом кресле, достаю книгу из сумки и замечаю, как что-то падает на пол. Поднимаю небольшой клочок бумаги дрожащими руками.

– Сумка, значит, понравилась, – недовольно бормочу я.