Да, я помню, когда это произошло. В тот момент мы оба струсили признать то, что считали своей слабостью. Если бы я знала, о чём он думал, глядя на меня, когда солнечные лучи медленно пробивались сквозь уходящую темноту. Но я не знала, как и он не знал, о чём думаю я, когда слышала лишь биение его сердца, прижимаясь к груди. В тот самый момент мы могли изменить исход всей истории.

Нашей с ним истории.

Глупая привычка просыпаться за несколько минут до звучания назойливого будильника въелась в моё привычное утро. Сегодня первый официальный рабочий день после выматывающей стажировки. До сих пор не вериться, что я буду работать в одной из престижных клиник города. Я даже и не надеялась, что на моё резюме без опыта работы обратят внимание, но это произошло и, ответив на все вопросы во время собеседования, на следующий день я приступила к обучению всех тонкостей профессии.

Каждое утро я смотрю на эти отвратительные обои. Я давно задумываюсь над ремонтом, но всё никак не доходят руки, поэтому решила отвлечь своё внимание яркими моментами из своей жизни в виде маленьких фото. Впрочем, если бы при смотринах этих апартаментов, я бы не спешила и удосужилась посмотреть спальню, думаю, тогда я бы просыпалась не здесь. Я живу в маленькой однокомнатной квартирке на седьмом этаже около центра города с уютной кухней в стиле лофт, где компактно размещен небольшой стол возле окна с мягким подоконником и несколькими стульями. Меня покорил этот вид, деревянная мебель и лаконичный дизайн, не считая тусклых стен спальни.

Долго простояв у шкафа, я всё-таки выбрала светлые джинсы, свободную белую рубашку и серый пиджак. Остаток свободного времени я провожу за книгой. Я прочитала немало романов, но этот перечитываю в который раз – «После» А. Тодд. Эта история оставила яркий след на моём книжном сердце. Прочитав несколько глав, остается пару минут до выхода, и я собираю свои волнистые волосы в небрежный хвост и выхожу из квартиры. По пути к остановке, пишу смс Мэту – моему парню. Он поступил в юридический институт в другом городе. Мы вместе почти два года и всё хорошо, иногда, даже слишком. Мэт обладатель модельной внешности, обаятельного характера и до жути приятного голоса. Мне пришлось привыкнуть к частым улыбкам мимо проходящих девушек и осуждающих разговоров за спиной, темой которых была наша несовместимость. Поначалу я жутко ревновала и бесилась, но вскоре всё прошло. Отношения на расстоянии совсем не то, что мы ожидали, но оба понимали, что стать студентом элитного университета доводиться совсем не каждому. Мы осознанно приняли этот выбор, поэтому сейчас наше общение проходит через мессенджеры и недолгие телефонные разговоры.

Заняв место у окна, не могу налюбоваться городом Таури штата Огайо: на просторах улиц размещаются клумбы с цветами, стены зданий украшают разные рисунки, высказывания и граффити не известных, но весьма талантливых художников; тротуары переполняют студенты, дети, старики, которые идут в разных направлениях, но находятся на одной волне. Уличные музыканты излучают чарующие звуки гитары, саксофона, скрипки, флейты, маракас, что прекрасно дополняет романтическую атмосферу города.

Выхожу из транспорта и, наслаждаясь свежим воздухом, подхожу к больнице, хотя с виду она больше напоминает изысканную работу очень талантливого архитектора. Хирургическое отделение находиться в переднем корпусе на пятом этаже. Первые дни стажировки я буквально записывала, как туда добраться. Захожу в отделение и направляюсь в раздевалку. Надеваю форму синего цвета, собираю волосы под шапочку и жду недавнюю подругу и коллегу Джин. Не смотря на то, что она немного старше меня, мы быстро с ней поладили и нашли общие интересы. Она здесь пока единственная, кто общается со мной на равных.

– Как всегда без опозданий, – с улыбкой замечает Джин, скидывая с себя форму. – Готова к первому рабочему дню?

– Честно говоря, не уверена, что меня отсюда не попрут в первую неделю, – мы начинаем смеяться.

– У нас сейчас нехватка кадров, так что не волнуйся и делай свою работу, у тебя всё отлично получается, – успокаивает она.

– Спасибо, Джин, – искренне благодарю я, – как прошла смена?

– Где-то до полудня всё было отлично, а потом привезли одного парня, он попал в аварию, получив множественные переломы ребер и сотрясение. Его прооперировали, сейчас лежит в седьмой палате.

– Ох, не повезло же ему, погоди в седьмой? Это же VIP палата? – Не могу скрыть своего удивления. Тут и обычное обслуживание обходиться не дёшево.

– Да, все сразу начали шушукаться, что у него здесь связи, никто не знает какие именно, но, как я поняла, помимо богатенького отца, о нём волнуется кто-то из больницы, – с легким раздражением говорит она. – Я заходила к нему утром и, помимо напыщенного выпендрежа, ничего больше не увидела.

– Тогда мне стоит запастись терпением, – поддерживаю я.

– О да, будь с ним паинькой, потому-что как раз из-за таких у нас и происходит системная нехватка кадров, – я тяжело сглотнула. – Ты справишься, всё будет хорошо.

Джин, пожелав мне удачи и обняв на прощание, уходит домой. Стараясь не думать об этом парне с седьмой палаты, прохожусь по всем пациентам в списке и выполняю процедуры, которые указаны в листе назначения.

Хирургическое отделение не совсем то место, где бы хотела работать, но выбора особо не было, поэтому я здесь выполняю обязанности палатной медсестры, но пациенты называют это «обслуживающий персонал». За время стажировки было не трудно привыкнуть к перевязкам, гнойным ранам и капризным больным. Хоть и больница частная и пациенты в ней, мягко говоря, невыносимые, иногда, здесь появляются очень милые и благодарные люди. Например, дедушка Керри с четвёртой палаты – бывший комик. Всё время обучения он меня веселил и это он еще шутит перед сложной операцией на сердце. Конечно, я надеюсь, она пройдет успешно, и он будет радовать меня своими шутками пока не уедет домой.

Итак, я стою перед этой пугающей дверью с цифрой семь. Не понимаю, чего так волнуюсь. Я не глупая чтобы сделать какую-то ошибку и потерять работу, но, возможно, в этом и проблема. Я боюсь потерять работу из-за этого засранца, которому не понравиться мой внешний вид, например, или манера речи… Чёрт, этот парень ни чем не лучше остальных людей здесь, не вериться, что он почти запугал меня своей только «репутацией». С этой мыслью я вхожу и вижу темноволосого парня с темно-карими глазами и пухлыми губами, лежащего на кровати с пультом в руках. Он довольно симпатичный и не такой злой на вид, каким я себе его представляла.

– Доброе утро, меня зовут Эмилия, сегодня я ваша медсестра, – взяв листок назначения и просмотрев его, дополняю, – приготовьте, пожалуйста, вашу руку, я поставлю вам капельницу с обезболивающим.

– Угу.

Как многословно. Ну, пусть лучше так. Заполняю систему, сверяюсь с листком назначения, ввожу во флакон лекарство и подхожу со штативом к постели.

– Можно вашу руку? – Тихо говорю я. Но в ответ тишина, что ж ладно. – Адам, можно вашу руку, чтобы поставить капельницу? – Громче говорю я.

– Я Адам. Восклицание на первый слог, – рычит он.

Я смотрю на его имя в карте и пытаюсь понять, каким образом, я должна было это знать.

– Прошу прощения, я передам лечащему врачу, чтобы он, помимо назначений, ставил знаки восклицания в этой карте, – раздраженно произношу.

– Сколько тебе лет? Кто тебя сюда впихнул? – С усмешкой спрашивает он. Мне послышалось?

– Что, простите? – С недоумением произношу я.

– Ты, наверное, одна из пассий заведующего отделением или, может, охмурила кого-то повыше? – Совершенно спокойно и невозмутимо спрашивает он.

Я, конечно, ожидала нахального поведения, но это уже слишком. Чувствую, как жар приливает к лицу и я, сцепив зубы, быстро вышла из палаты и направилась к старшей медсестре. Не понимаю, как можно позволить себе такое сказать. Это просто ужасное поведение, я с такими людьми еще не сталкивалась.