У меня чуть не случился инфаркт, потому что сердце, как и всегда от присутствия Тола, подпрыгнуло! Я не знала, куда себя деть, ведь в кровь тут же выплеснулась огромная порция адреналина. Импульсивно я нажала на кнопку «ответить», хотя боялась, что он решил поквитаться со мной и пригласить на свою свадьбу.

— Алло! — громко и весело вскрикнула я, чуть не умерев от стыда. — Это кто? — набивая себе цену добавила я и прокляла свою взволнованность за такие глупые выходки.

— Привет. Это Салтыков. Помнишь такого? Хотя мы уже полгода не виделись.

Ах. Теперь для меня ты Салтыков? Ну-ну.

— Припоминаю! — засмеялась я. — Ты как там? Как дела? Чего звонишь?

Голос Тола звучал странно, но размеренно.

— У меня все отлично и у тебя тоже, судя по всему. Я рад. Но я слышал, что тебя уволили. Не спрашивай откуда.

Боже… Неужели он хочет предложить мне работу…? Юноша продолжил:

— Ты не подумай, работы у меня для тебя нет, но есть предложение. Может слышала, какой концерт у нас будет послезавтра. Организаторы уж очень хотят, чтобы ты тоже спела. Типа большой «комбек», придет больше народа и больше денег в фонд для детей. Эльман наотрез отказался с тобой петь, но зато я согласился. Ты как? Всего одна песня, ты и я, дуэтом. Ты бы меня очень выручила. Я даже заплатить тебе могу.

Я поджала губы от услышанного. Ах вот оно что…

— А невеста ревновать не будет? — выдала я, накрытая странными эмоциями, будто Тол мог звонить мне по какой-то другой причине.

В трубке послышалась усмешка.

— А говорила, что не знаешь, как у меня дела… Нет, не будет. Я больше не мешаю работу и личную жизнь. Она все поймет. Так что? Решить надо прямо сейчас, прости уж.

И мне стало так мерзко и противно. Я снова сама себя выдала и опозорила. Группа все еще ненавидит меня, а Толу на меня глубоко плевать… Я бы очень хотела помочь несчастным деткам, но, боюсь, что мне просто не хватит сил…

— Я… — начала я свой отказ, как вдруг из кухни выплыл понурый Антон, который тут же исчез в нашей спальне. И я поняла, что если буду и дальше плющить зад, то просто сойду с ума. Надо бороться за нас! Надо что-то менять! — Я с удовольствием.

Где-то в глубине души мне было даже приятно, что организаторы этого благотворительного концерта посчитали, что анонсируя мое выступление они смогут получить больше денег и помочь большему количеству детей. Хотя, когда мы с Эльманом выступали вместе, слушали нас действительно с восторгом. Наверное многим ценителям творчества «ДНК» не хватало девичьего голоска среди этих сексуальных парней на драйве. Чего-то такого нежного и милого. Оказалось, что я отлично подхожу на такую роль.

Да, я ни раз говорила, что не хочу быть певицей и мое мнение на этот счет никак не изменилось. Даже после всего того скандала (точнее на его пике) парочка студий предлагала мне записать синглы или спеть дуэтом с кем-то еще, но я всем им отказывала, хотя некоторые предлагали на мой взгляд просто баснословные суммы. Но раз на этом концерте так нужно мое присутствие, раз это поможет несчастным детям, то я считаю своим долгом выступить на нем. Тем более, что спеть надо всего одну песню.

Услышать то, что Эльман наотрез отказался составить мне компанию было неприятно, но я его понимаю. С Толом мы никогда раньше не пели, но, думаю, проблем возникнуть не должно. По крайней мере в плане творческого процесса…

Когда мы закончили разговор с Салтыковым, я еще долго сидела и пялилась в стенку, соображая, что только что произошло… Я никогда не носила часы с пульсометром, но, если бы они у меня были, думаю цифра вышла бы ошеломительной, потому что орган, перекачивающий в моем теле кровь, словно бежал дистанцию с препятствиями. Лишь когда все улеглось, я отправилась в нашу с Антоном спальню, чтобы сообщить ему обо всем случившемся. Как и ожидалось, скрючившейся над пустым листком Феникс принял мои новости без энтузиазма. Он даже не выразил желание прийти и поддержать меня. Хотя этого я от него и не требовала. Думаю, видеть, как с «ДНК» на его месте играет кто-то другой и слышать, как они поют его песни Антону было бы очень тяжело.

Зато родители и Коля тут же купили билеты, которых осталось чертовски мало. Через пару часов девчонки из фан-клуба скинули мне новый пост из сообщества концерта, в котором анонсировали мое выступление. К моему глубочайшему удивлению, негатива там было просто по минимуму, в основном все прибывали в полнейшем восторге, в особенности от того, что спою я именно с Толом. Это оказалось финальным аккордом для моей мотивации и я полностью убедилась в том, что поступаю правильно.

До назначенного дня я старалась держать себя в форме и не поддаваться унынию, временно поселившемуся в нашей квартире. Я много пела, репетировала перед зеркалом, смотрела видео прошлых выступлений, чтобы вспомнить как это было. Надеюсь, что Антону это никак не мешало.

Честно говоря я думала, что Тол предложит встретиться и провести хоть одну репетицию, но либо его невеста и правда очень ревнивая, либо он не хотел лишний раз видеть меня, что тоже вполне вероятно. После той ноты, на которой мы тогда расстались…

Правда Салтыков все же позвонил, вечером, за день до концерта. Сказал во сколько за мной приедет машина и коротко описал, как будет проходить прогон и тому подобное. Я естественно, приеду уже после него. Ничего удивительного.

Все внутри меня просто кипело и сжималось от того, как Тол разговаривает со мной, но я старалась держаться. Я даже не успела спросить, что именно мы будем петь, как он уже положил трубку.

На следующий день в назначенный час я приехала в концертный зал. Антон пожелал мне удачи и сказал, что обязательно посмотрит концерт онлайн. Я решила, что это добрый знак. Первый шаг на пути к «выздоровлению».

На входе меня встретила веселая и бойкая девушка с планшеткой и наушниками, которая тут же повела меня в гримерку. Кругом было столько народа. Все куда-то бежали, что-то делали. Как же я скучала по этой атмосфере… Пока я работала с «Чарли и шоколадная фабрика» я почти не бывала на их концертах, так как моя работа заключалась немного в другом.

Визажистка делала всем такой классный макияж. Очень яркий, с блестками и акцентом на глаза, а также рисовала всем на щеках эти ленточки, которые означают борьбу с раком, и каждому своего цвета. Мне достался желтый. Вообще весь мой макияж был выполнен в этих тонах. И только после всего этого мы встретились с Толом…

Он сам пришел в гримерку и мне тут же вспомнился тот день, наш последний разговор, когда мы тоже остались в гримерке. Солист «ДНК» попросил визажиста оставить нас одних и все мое тело тут же начали щипать невидимые пальцы.

— Привет, — улыбнулась я, — отлично выглядишь.

Тола «оформили» в виде какого-то ворона, потому что его глаза подвели ярко-черным карандашом и тенями, а на его щеке была нарисована черная ленточка.

— Привет. Ты тоже, — ответил он, — на солнце похожа.

Он подошел ближе и я встала, решив, что он хочет обнять меня, но Салтыков потянулся к столу и вытащил из него концертную программу, показав ее мне.

— Вот тут, — ткнул он пальцем на временной отрезок «19:37–19:41», — сразу после песни «Океаны рек» выступаем мы.

Я покивала, пробежавшись по списку того, сколько номеров будет перед нами, а затем подняла взгляд на Тола.

— Так что мы будем петь?

— «По дороге из желтого кирпича». Очень символично, кстати.

Тол намекал на мой макияж. Я покивала, потому что песня и правда подходила под тематику концерта, была очень доброй, призывающей не сдаваться. Только я будто бы ждала чего-то другого… Да и эту песню я раньше никогда не пела, хоть и знала наизусть.

— А где твоя невеста? Очень бы хотелось с ней познакомиться, — решила я заполнить паузу.

— Только если на фуршете. Вы же с Фениксом придете?

Я покачала головой.