— Это странно.

— Его зрачки закатились, и он грохнулся, как будто его кто-то нокаутировал. — Я вылила на половицы немного чистой воды. — А после этого глаза вампира загорелись красным, и ОПА открыли огонь. С Гастеком было еще трое людей. В первые пару секунд одного из них ранили, и кровосос бросился на него.

— А дальше?

— А дальше я привела сюда нас четверых и заперла дверь. Остальное ты знаешь.

Андреа вздохнула.

— Не следует отказывать в доступе ОПА. Им это совсем не нравится.

— Скажи мне то, чего я не знаю.

Например, где ты пряталась последние два месяца. Может, она подалась в женский монастырь? Или вступила в иностранный легион во Франции.

— Ты могла бы позвонить в Казино. Они бы спустили на них всех юристов. — Андреа вылила перекись на мокрое дерево.

— Подразделение быстрого реагирования — просто бездумно палящие по мишеням вояки. — Я привстала. — Они были в эйфории от ликвидации кровососа. Я почти пять минут слушала, как они палили по тротуару. Это перебор. Единственный вариант, при котором их день мог стать ещё лучше — это убив еще одну нежить. Или, возможно, нескольких. Если бы я позвонила в Казино, неважно, что бы я им сказала, Племя отправило бы вампира. Это их ответная реакция по умолчанию. ОПА выстрелило бы по нему, тогда Племя ответило бы снова. Все вышло бы из-под контроля, а я хотела, чтобы все успокоились, и Эмили смогла дышать дальше.

— Гастек объяснил, почему от них сбежал вампир?

Я поморщилась.

— Говорит, из-за обморока беременной женщины.

Андреа сморщила нос в характерной ухмылке оборотня.

— Чувствую, пахнет чушью.

Конечно, она права. Два погонщика, оба потеряли сознание, управляя одной и той же нежитью. Чтобы Гастек и потерял сознание? Да, этого просто не может быть.

Я взяла сухую тряпку и вытерла перекись. Пятно теперь выглядело лучше. Тем не менее, как только кровь заливала поверхность, она осталась там навсегда, даже если вы больше не желали этого видеть. Мой офис теперь был окрещен кровью Эмили. Ура.

Я бросила тряпку в ведро и посмотрела на Андреа.

— Мой день не удался.

— Вижу.

— ОПА, вероятно, захочет прикрыть мой бизнес. Племя найдет способ обвинить меня в убийстве вампира и ожидать возмещения убытков. А Кэрран обнаружил, что я рисковала своей жизнью ради спасения мастера мертвых, что означает за ужином мне придется много и долго объясняться, потому что Его Пушистость, видите ли, считает, что я хрупкая ваза. Если бы меня подстрелили, и Стая узнала, что подруга Царя Зверей, его «сладкий зайчонок», была ранена в результате выходки Племени, они бы получили коллективный апоплексический удар и уже штурмовали Казино.

— Ага, — согласилась Андреа. — Давай, я проигнорирую ту часть, где ты называешь себя «сладким зайчонком» и перейдем к сути дела?

— А суть в том, что у меня не осталось терпения. Ты должна рассказать мне, куда ты отправилась, когда исчезла. Сейчас же.

Андреа вздернула подбородок, будто бросая вызов.

— Или что?

Что значит «что»?

— Или я ударю тебя прямо в глаз.

Андреа молчала. На секунду я подумала, что она бросится к двери. Вместо этого она вздохнула.

— Могу я сначала выпить кофе?

*** *** ***

Мы сидели на кухне за старым потрепанным жизнью столом, я налила нам в кружки подгоревший кофе двухчасовой выдержки.

Андреа уставилась в свою чашку и заговорила:

— Я была на северной стороне Кротовой норы, когда твоя тетка появилась на последней битве. Я все еще злилась на. . всякое, и это крутилось в моей голове. Так что я выбрала для себя удобную позицию на куче обломков прямо на краю кратера и установила винтовку. Тогда это казалось неплохой идеей. После парадного выхода Эрры, я попыталась выстрелить ей в глаз. Вот только она сдвинулась, а я промахнулась. Затем она начала разжигать огонь по всему периметру. Здесь-то отсутствие ясности в голове и ударило меня под зад. План отступления отсутствовал. Она поджарила меня, словно порцию ребрышек на гриле. К тому времени, как я была вызволена из-под обломков, более сорока процентов тела уже были покрыты ожогами третьей степени. Боль была невыносимая. Я потеряла сознание. По-видимому, на больничной койке я превратилась в свое другое «я».

Дерьмо. Lyc-V, вирус оборотней, крал часть ДНК своего обладателя и перетаскивал его в новую жертву. По большей части звериная ДНК передавалась от животных к человеку, в результате чего получался оборотень: человек, способный принимать форму зверя. Время от времени процесс происходил в обратном направлении, и какое-нибудь несчастное животное превращалось в зооморфа. Большинство из них были жалкими созданиями, потерянными, умственно неполноценными и неспособными понять правила человеческого общества. Законы для них ничего не значили, и это делало их непредсказуемыми и опасными. Обычные оборотни убивали их не раздумывая.

Однако из каждого правила бывают исключения, и отец Андреа, гиена, был одним из них. Андреа совсем мало знала о нем. Однажды она сказала, что у него умственные способности пятилетнего ребенка. Это не помешало ему спариться с матерью Андреа, которая была оборотнем-гиеной, или будой, как они предпочитали называться. Его кровь делает Андреа зверенышем, и она приложила все усилия, чтобы скрыть этот факт. Она присоединилась к Ордену, притворяясь человеком, подвергла себя мучительным методам, чтобы пройти все необходимые испытания, окончила Академию и преуспела в рыцарстве. Она быстро поднималась по карьерной лестнице Ордена, пока все не пошло наперекосяк, и ее перевели в Атланту.

Глава отделения Ордена Атланты, рыцарь-заступник Тед Монахан чувствовал, что с Андреа что-то не так, но не мог этого доказать, поэтому оставил ее на службе в качестве помощника. Тед плохо ладил с оборотнями. Фактически, он даже не считал их людьми. Собственно, это была одна из причин, по которой я ушла. Несмотря на все это, Андреа оставалась фанатично преданной Ордену. Для нее он значил долг и честь, а также чувство служения высшему благу. Обращение в оборотня в больничной палате раскрыло все ее скелеты в шкафу.

Андреа не отрывала взгляда от своей чашки. На ее лице было напряженное пустое выражение, челюсти сжались, как если бы она тащила тяжелый валун в гору и была полна решимости добраться до вершины.

— В битве с твоей теткой все пошло не по плану. Тед вызвал подкрепление отовсюду. Двенадцать рыцарей погибли, среди них были два мастера по оружию, один прорицатель и мастер ремесла. Еще семеро получили тяжелые ранения. Орден устроил разбирательство. Поскольку мое прикрытие все равно было раскрыто, я подумала, что сейчас подходящее время, чтобы доказать, что кто-то вроде меня может быть полезен Ордену.

Теперь все стало понятно. Это был ее крестовый поход. Я должна была предвидеть это. Мы разговаривали незадолго до того, как я покинула Орден, и Андреа возражала против моего ухода. Она хотела, чтобы я осталась и сражалась вместе с ней за то, чтобы изменить устоявшиеся порядки к лучшему. Тогда я ответила ей, что даже если и попытаюсь изменить Орден, то не смогу. Я не являлась рыцарем. Мое мнение не имело значения. Но Андреа была рыцарем, ветераном с боевыми наградами. Она увидела в этом шанс оставить свой след.

Андреа сделала небольшой глоток кофе и закашлялась.

— Черт, Кейт, я знаю, что ты злишься, но зачем же подливать в мой напиток моторное масло?

— Это самый неудачный подкол, который я слышала от тебя. Хватит тянуть время. Что случилось дальше?

Она оторвала взгляд от чашки, и я присмотрелась к ее лицу. Ее глаза были полны горечи.

— У меня был один из лучших адвокатов Ордена на юге. Он считал, что есть шанс, что мы сможем как-то повлиять. В Ордене есть и другие рыцари, вроде меня. Не совсем чистокровные люди. Я хотела сделать их жизнь лучше. Мой защитник посоветовал отдалиться от оборотней, поэтому я написала тебе то письмо. Я собиралась вернуть Гренделя, но мы уезжали в спешке, поэтому я просто взяла его с собой и отправилась в Вульф Трэп.