— А вот и мы!

Ходж, высокий, скуластый, с глубоко посаженными глазами, был в своем одеянии. Черный капюшон откинут на плечи. Когда он на мгновение замешкался на пороге, эмблема на рукаве качнулась, словно ядовитая змея, изготовившаяся к прыжку. Его черное одеяние заставило меня по-новому взглянуть на окружающую обстановку. Даже картины, которые до этого казались мне мрачными, просветлели.

Мы поболтали еще немного, и когда настало время обеда, я оставила Одноглазых наедине с Ходжем, взяв, как всегда, в провожатые Тима.

На этот раз я не стала закрывать глаза. Я наблюдала, как множество Одноглазых прыгало на Кольцо. Тим догадался, о чем я думаю.

— Знаешь, Ходж хорошо плавает в невесомости. Не хуже любого Одноглазого, но все же для перехода на Кольцо ему нужна помощь. Не хватает практики.

Тут Тим отвязал веревку, за которую тащил меня, и втолкнул в коридор, по которому я пришла сюда. Я повернулась, помахала ему на прощание и отправилась в свою каюту.»

Вторая запись:

«Паркс разбудил меня в три тридцать утра, чтобы сообщить неприятную новость. В эту ночь он нес вахту на Базаре, поэтому узнал новость одним из первых. Я вылезла из постели, прошлепала к интеркому и включила связь:

— Что случилось?! Возрос счет песка? Отмель пошла на убыль?

— Капитан, это я, Паркс.

— Что случилось? Разве нельзя было подождать до общего подъема?

— Счет песка стабилен, Капитан... Но тут возникло одно обстоятельство, которое, пожалуй, еще хуже!

— Говори!

— Жесткая радиация в черте города утроилась. Это не так страшно, как кажется на первый взгляд, но меня волнует ее влияние на развитие эмбрионов. Я закрыл ячейки щитами, но не уверен, что это надежная защита.

— Скажи, что вышло из строя на этот раз? Неполадки в одном из реакторов?

— В том-то и дело, что излучение идет извне.

— Ты уверен? Ты связался с другими городами?

— Я решил сначала посоветоваться с вами.

— Тогда я должна вызвать «Эпсилон шесть».

— Можно мне послушать?

Я набрала вызов и минут пять ждала ответа Риччи. Наконец он ответил:

— Как себя чувствует моя крошка?

— У нас неприятности, — начала я. — Откуда-то извне на нас обрушился поток радиации. Пока ее уровень еще невысокий, но он растет.

— У вас тоже? — Видно у Риччи были те же проблемы, но он не сообразил связаться с другими Капитанами. — Минут двадцать назад меня тоже разбудили... Я приказал помощнику проверить реакторы и снова уснул. У меня выдалась тяжелая ночь. Пришлось выдержать неприятный разговор с Судьей Филлотсом. Один из обитателей невесомости промахнулся и размозжил себе голову о стенку. Два Одноглазых пытались его спасти, но он умер. И Судья хотел навесить на них обвинение по вмешательству в чужие дела. Пришлось хорошенько поговорить с ним, пока он не заткнулся под натиском моих доводов. Честно признаться, я страшно устал... Так что там с радиацией? Помню, мы вчера только выбрались на отмель...

Неожиданно налетел вихрь радиопомех. Динамики ревели с полминуты, как будто в космосе за бортом корабля началось настоящее столпотворение. Потом помехи чуть стихли, и сквозь них пробился тревожный голос Риччи:

— ...что происходит?..

— Понятия не имею, — ответила я. — У вас там все в порядке?

Но в середине моей фразы помехи возобновились с прежней силой, и на этот раз на моей консоли замигали огоньки местной связи. Я ответила на один из вызовов. Это оказался Микер из радиорубки:

— Что-то происходит на «Эпсилоне шесть». Они все время пытаются связаться с нами, но связь никак не наладить.

— Подключите меня к линии.

— Есть, Капитан!

Помехи налетели вместе с неразборчивыми голосами. Шум невероятно коверкал слова Микера:

— Включите видео.... Вывожу на визуальную связь!

Я включила экран над консолью. Из серого тот стал черным, и группа светящихся дисков заискрилась на фоне звезд. Это было изображение городов, снятое датчиками радиотелескопа. На этой частоте помех было значительно меньше, и я услышала голос:

— «Эпсилон шесть»... Это «Эпсилон шесть»... Боевая готовность номер один... Как слышите... Как слышите... Говорит «Эпсилон шесть».

Должно быть, другие города тоже услышали. В эфир пробился новый голос:

— Говорит Капитан Вилон с «Эпсилон шесть»... Слышу вас хорошо, прием...

Видно, у «Дельты шесть» было меньше хлопот с помехами, чем у нас.

— На связи Одноглазый Пайк, корабль «Эпсилон шесть». Все остальные мертвы. Большая часть корабля мертва... Я не знаю, что случилось! Или люди сошли с ума, или случилось еще что-то. Появился кто-то или что-то с изумрудными...

Снова все заглушили помехи. А когда снова стало можно говорить, Капитан Вилон первым нарушил молчание:

— Простите, не понял... Пожалуйста, успокойтесь, Пайк... Повторите помедленнее...

— Наш корабль чуть не взорвался... Что-то около сорока минут назад... В городе шел ночной цикл... Потом все затряслось, и все проснулись... Ранило лишь пару людей... И тут все обезумели... Никто не понимал, что происходит... А в галерее... Я сам не видел... Появилась фигура, охваченная огнем, тварь с изумрудными глазами... Нет... Я не понимаю, что тут происходит... Все умерли... Двадцать минут назад мои приятели попыталась проникнуть в город... Повсюду трупы... Трупы... Одни трупы. Несколько уцелевших еще кричали... Они пытались сообщить нам что-то важное... Мы увидели сияние и отступили...

— Не спеши, Пайк!

— Это вы поспешите! Чтобы вас разорвало! Поспешите! Заберите нас отсюда! Мы прячемся в аппаратной, вышлите шлюпки! Ради всего святого, вышлите шлюпки и заберите нас...

Голос Пайка прервался, а потом раздался истошный вопль. Кричал сам Пайк. Тут я сообразила, для чего Микер переключил связь на видеочастоты. Один из дисков на экране — «Эпсилон шесть» — изменился. Вокруг него образовался нимб. Изображение задрожало, пошло волнами. Внезапно передача оборвалась, а «Эпсилон шесть» стал разваливаться на глазах. Сначала он съежился, потом распался на несколько фрагментов, которые разлетелись в разные стороны. То, что осталось от корабля, больше всего походило на раздавленное яйцо.

Катастрофу видели наблюдатели в остальных одиннадцати городах. В первый момент я лишилась дара речи.

Первым нарушил молчание Капитан Элва:

— Вилон, вы поняли, что там случилось?

Капитан Вилон отозвался:

— Да, я слышу вас... Я не... — Голос прервался, казалось он принадлежал другому человеку. Но разве могли мы остаться прежними после того, как на наших глазах произошла такая катастрофа! — Я не знаю... — наконец прошептал он».

Третья запись:

«Потрясение прошло, и город наполнился слухами.

Впереди была отмель, но это ерунда по сравнению с разрушенным городом. Разве можно считать отмель серьезной проблемой? В городе царила паника, потому что никто не знал, как защищаться, если неприятности начнутся на нашем корабле.

Судья Картрайт радушно приветствовал меня при встрече:

— У этой трагедии есть и положительная сторона... После катастрофы многие стали намного серьезнее относиться к обрядам.

Полагаю, он ожидал, что меня это сильно обрадует.

Микер и три радиста с других кораблей сохранили присутствие духа и записали происшедшее ночью на пленку. Все утро линии внешней связи работали на полную мощность. Офицеры-радисты проводили сравнительный анализ принятых передач, пытаясь докопаться до смысла заглушенных помехами слов Пайка. К концу дня они расшифровали около десяти новых слов, но это ничего не проясняло. Совет Капитанов успехом тоже не увенчался. Сначала минут пять длилось тягостное молчание, потом четверть часа мы рассуждали невесть о чем и расстались, так ничего и не решив.

Во время обеда Капитан Элва вызвал меня.

— Еще что-то случилось? — спросила я. — Снова какие-нибудь неприятности?

— Вы правы... У нас на корабле ходят слухи, что на «Эпсилоне шесть» власть захватили Одноглазые. И это именно они умудрились взорвать корабль.