«Казармы...» — ответил Змей.

— Мне знакомо это слово, — обрадовался поэт.

— Мне тоже, — вторил ему Ями. — В казармах живут солдаты. Это слово принадлежит одному из старых языков.

— Правильно, — подтвердил Гео. — Тогда еще существовали армии.

— Так это там скрываются армии Эптора? — удивился Михайло. — Никогда бы не подумал, что там...

— Там? — переспросил Гео. Неровные края стен теперь посветлели, окрашенные бледнеющей луной. — Возможно... Похоже, крылатые твари появились именно оттуда.

— Куда нам теперь идти? — спросил Змея гигант.

Мальчик повел их в густой лес, где россыпи светящихся пятен облепили стволы деревьев. Из леса они вышли к реке, — широкая лента серебра исчезала среди скал.

— Да, вначале мы были на верном пути, — заметил Гео. — Надо было и дальше идти вдоль реки.

Журчание и плеск воды, шорох листьев на опушке леса вновь окружали их. Наконец путники решили устроить привал и улеглись на сухой мох под защитой огромных валунов. Ветви, поросшие мхом и увитые лианами, скрывали их от посторонних наблюдателей. С чувством облегчения, словно камни в колодец, провалились они в туманный мир снов...

...Туманный мир сна...

Безграничный, непрестанно расширяющийся.

Но вот уже ясно проступили из тумана мачта, фальшборт, белое, как пудра, море за бортом. На палубе появилась фигура, костлявая, как скелет. Черты, искаженные белизной и превращенные голодом в карикатуру, принадлежали капитану.

— А, боцман, — сонно протянул капитан.

Последовал ответ Джорде, недосягаемый для слуха наблюдателей.

— Да, — ответил капитан. — Я тоже не понимаю, чего она хочет.

Его голос звучал гулко и был лишен оттенков, словно цветок, выросший в темноте. Капитан постучал в дверь каюты жрицы Арго. Дверь отворилась, и моряки вошли.

Рука жрицы, открывшей дверь, казалась такой тонкой, что напоминала зимнюю ветвь. Стены были задрапированы тканью, ветхой, словно слой пыли. Бумаги на столе вздымались огромными стопками и грозили рассыпаться от одного выдоха. От едва горящей свечи в канделябре тянулся вялый белый дым, а сухие ветви в вазах и резные чаши с маслом походили на скопище пауков.

Бесцветный голос жрицы Арго прозвучал, как звук раздираемой паутины.

— Итак, — заговорила она. — Мы остаемся у берегов Эптора по крайней мере еще семь дней.

— Но почему? — удивился капитан.

— Я получила добрый знак.

— Не хотелось бы подвергать сомнению ваше право отдавать приказы... — начал было капитан.

— И не надо, — прервала его жрица Арго.

— Мой боцман считает...

— Ваш боцман однажды уже поднял на меня руку, — грубо отрезала жрица. — Только из снисходительности, — здесь она сделала многозначительную паузу, когда же она продолжила, голос ее звучал неуверенно, — я не... убила его на месте.

Ее скрытое вуалью лицо походило на череп.

— Но... — снова начал было капитан.

— Мы будем ждать здесь, у острова Эптор, еще семь дней, — повелительным тоном объявила жрица Арго.

Она отвернулась от капитана и встретилась взглядом с боцманом. Сквозь вуаль из черных глазниц жрицы ключом била ненависть.

Моряки повернулись к выходу.

Оказавшись на палубе, они остановились и долго молча смотрели на море. Волны бежали прочь, словно серый дым. Вдали, у самого горизонта, острый язык суши лизал пики гор. Издали прибрежные утесы казались белыми, как мел, с одной стороны, и мраморными с красно-голубыми прожилками — с другой. За одним из пиков виднелось красноватое свечение, напоминающее вспышки вулкана. И даже в ночи, несмотря на значительное расстояние, джунгли за серебряным полумесяцем пляжа выглядели густыми, зелеными, пьянящими, полными жизни...

И вдруг до моряков донеслись слабые крики...

Гео перевернулся на другой бок и проснулся. Камешки и мох кололи плечо.

Он схватил саблю и вскочил на ноги. Ями уже стоял рядом с клинком наготове. Сквозь верхушки деревьев проглядывало предрассветное небо. От реки веяло прохладой. Было слышно, как плещутся о берег холодные волны.

Снова послышался слабый визг, напоминающий шипение раскаленной проволоки, опущенной в лед. Теперь уже проснулись и Змей с Михайло.

Звуки доносились со стороны разрушенных казарм. Гео осторожно прошел вперед, движимый любопытством.

Остальные последовали за ним. Так они дошли до опушки леса, откуда открывался вид на разрушенное здание и площадку перед ним. Как по команде, люди пригнулись к земле и стали наблюдать.

Существо, нечто среднее между обезьяной и человеком, рыскало среди теней, отбрасываемых полуразрушенной стеной здания. Ростом создание было со Змея, а сложением напоминало Михайло. У него были толстые ступни и огромные ладони. Через его плечо была переброшена шкура животного, прикрывающая бедра, так что выглядело оно более одетым, чем любой из наблюдавших за ним людей. Существо прошлось по площадке, пронзительно завизжало и набросилось на тело одного из крылатых чудовищ. Мотая головой туда-сюда, чудовище стало рвать труп зубами. На мгновение распрямившись с пастью, полной мяса, оно снова согнулось и продолжало пожирать свою добычу.

Вдруг из леса выскочило еще одно точно такое же существо. Буквально в десяти футах от того места, где укрывался Гео, оно остановилось и присело над трупом еще одной ночной твари. Людям было хорошо видно, как огромные пальцы, увенчанные острыми когтями, то и дело вонзались в тело, а клыкастые зубы отрывали огромные куски мяса. Вскоре из леса не торопясь вышел еще один пожиратель падали. Размерами он был меньше других. При виде мертвого тела, оставшегося после ночной схватки, он остановился, наклонился и, оскалившись, впился в шею. И в это время — был ли тому виной легкий ветерок или остаточный рефлекс — полотнище одного из крыльев распрямилось и сильно ударило двуногое чудовище.

— Хватит, — прошептал Михайло. — Пошли отсюда.

И тут тонкий вскрик заставил людей вздрогнуть.

Первое из появившихся на площадке существ по-обезьяньи присело перед людьми, склонив голову набок и моргая глубоко посаженными под нависающими бровями глазками. Во всклокоченной шерсти запутались комочки грязи и мелкие веточки. Когтистые пальцы сжимались и разжимались в такт свистящему дыханию, вырывавшемуся сквозь неплотно сжатые толстые губы.

Рука Михайло потянулась к сабле, но Гео прошептал:

— Не надо.

Поэт вытянул руку и медленно шагнул вперед. Неуклюжая человекоподобная обезьяна отступила назад и мяукнула.

И тут Ями понял... Он встал рядом с Гео, защелкал пальцами и заговорил голоском, каким обычно успокаивают детей:

— Ну... ну... ну...

Гео тихо рассмеялся и попытался успокоить Михайло:

— Эта тварь нас не тронет.

— Если мы его не тронем, — добавил Ями. — Это какая-то разновидность некрофагов.

— Что? — переспросил Михайло.

— Он ест мертвечину, — объяснил Гео. — О таких существах упоминают древние легенды. После Великого Огня их было великое множество. Правда, на нашем острове они давным-давно вымерли.

— Иди ко мне, крошка, — позвал Ями. — Хорошенький... миленький... красивенький...

Существо мяукнуло, склонило голову, подошло и потерлось головой о бедро Ями.

— Ну и запах, — сморщился чернокожий матрос, почесывая тварь за ухом.

— Эй, осторожнее, парень! — воскликнул он, когда зверь потерся сильнее, чуть не сбив моряка с ног.

— Оставь свою зверюшку в покое, — попросил Михайло. — Пора в дорогу.

Гео потрепал пожирателя падали по холке:

— Пока, красавчик.

И люди не торопясь направились к реке.

Когда они вышли на каменистый берег, Гео сказал:

— По крайней мере, теперь мы знаем, что у нас есть еще семь дней, чтобы добраться до храма Хама и вернуться обратно.

— А? — удивился Ями.

— Помнишь сон про корабль?

— Ты его тоже видел?