Обернувшись, Ирина увидела перед собой Андрея. Судя по тому, как Гриневский выглядел, было понятно, что случилось что-то серьезное. Взволнованное лицо мужа было не просто красным, а с легким оттенком бордового, что вообще являлось редким явлением. Огромные темные глаза сузились и непривычно блестели. Весь его внешний вид желал лучшего. Зацепившись за пуговицу рубашки, одна сторона его пиджака была неаккуратно приподнята, галстук безалаберно съехал набок. Такой вид ее супруга – аристократа и денди – был для нее непривычным и даже странным.

– Андрюша, что случилось? – испуганно протянула Ирина и, опустив чашку на стол, суетливо подбежала к Гриневскому.

– Сейчас, – пытаясь перевести дыхание, выдавил он и быстро по-хозяйски запер дверь на замок. Отдышавшись, словно подкошенный, плюхнулся в кресло и, не глядя на жену, приказал: – Сядь!

Не отводя от него взгляда, Ирина послушно опустилась в кресло напротив.

– Ну, – пытливо протянула она и крепко, до красноты, сжала ладони.

В этот момент, казалось, она даже перестала дышать.

– Ир, – перейдя на шепот, заговорщически начал Андрей и снова сузил глаза, – нам поступило мегашикарное предложение.

– Какое? – взволнованно осведомилась Ирина и подняла на него напряженный взгляд в ожидании ответа.

– Только что на мою электронную почту пришло сообщение от неизвестного абонента, – продолжал Гриневский и, глубоко вдохнув, словно перед прыжком в воду, набрал полную грудь воздуха. – Нам предлагают полмиллиона долларов за ряд операций по полному изменению внешности четверых человек. Перекроить надо все: фигуру, лицо. Понимаешь?! Короче, надо сделать так, чтобы после операции их никто не узнал, даже родная мама! Из пациентов – двое мужчин и две женщины. Но самая главная фишка в том, что этот заказчик требует от нас полной приватности. Он требует, чтобы об их пребывании в клинике не знал никто: ни врачи, ни персонал, никто посторонний. Понимаешь?! Только те, кого мы задействуем в операциях, и всё. И еще он настаивает на том, чтобы во время нахождения пациентов в клинике, никого, кроме них, не было. То есть никаких левых клиентов. Это его обязательное условие.

– Андрюша, здесь что-то не так, – неуверенно замялась Ирина и сжалась. – Мне это предложение не нравится.

– Да ты что, Иришка! Это же супер! – глядя на нее безумными от возбуждения глазами, затараторил Андрей. – Ты даже не сомневайся! Мы не должны отказываться! Это наш шанс! В общем, я пообещал, что через час дам этому мистеру Икс ответ. Я так рад, Иришка, так рад! Уверен, ты справишься с этим заданием за день! Я все продумал: поменяем график госпитализации, разбросаем на два дня всех пациентов (больше они тут не пробудут) – и вуаля! – вперед! Остается открытым только один вопрос: когда мы сможем их прооперировать? Когда, Ирочка? Тут только твое решение.

– Никогда! – коротко отрезала Ирина и резко поднялась. Остановившись напротив Гриневского, она слегка наклонилась вперед и медленно, чеканя каждое слово, произнесла: – Я за такие грязные дела, Андрюшенька, не берусь! Ты что, не понимаешь, что это, скорее всего, какой-то проворовавшийся чинуша хочет неузнанным слинять из страны? Он просто хочет сбежать от ответственности! Причем не один, а прихватив с собой весь свой выводок! Все свое благородное семейство. Они раздеребанили нашу страну, довели людей до нищеты, организовали на крови наших ребят бизнес, а теперь стайками разлетаются кто в Панаму, кто на Мальдивы, кто в Аргентину! Да куда угодно! Главное – поближе к своим «нажитым непосильным трудом» капиталам. И мы должны им в этом помочь, стать их подельниками? Нет! Нет и еще раз нет! Я в такие грязные игры, запомни, мой дорогой, не играю! От этого предложения на километр тянет дерьмом! И, поверь мне, не только!

– Ты что, сдурела?! – угрожающе прошипел Гриневский. Резко поднявшись, он с силой ухватил Ирину за плечи и начал трясти. – Ты вообще понимаешь, о чем говоришь? Какое тебе дело до того, зачем он это делает?! Он просит нас об услуге и платит за это, заметь, офигенные бабки! – выкрикнул Андрей и снова побагровел. Казалось, еще немного, и он задохнется от ярости. – Ты понимаешь, что он предлагает нам за это пол-ляма зеленых?! Да мы на эти деньги сможем открыть новое отделение клиники для Машки!

– Слушай, Гриневский, – вырвавшись, вскипела Ирина. – Ты только дочку сюда не впутывай! Не дави, пожалуйста, на слабые места! Я тебе понятно ответила? Я эти операции делать не буду! А кроме меня, их никто не сделает. Все! Мне пора в операционную. Меня ждут нормальные пациенты.

– Ирина, не решай сгоряча! Пожалуйста, подумай! – взяв себя в руки, не унимался Андрей.

Ничего не ответив, Ирина неторопливо подошла к столу и, взяв чашку, демонстративно медленно, маленькими глотками допила кофе. Всем своим видом – горделивой осанкой и твердым взглядом – она демонстрировала Гриневскому самообладание и непоколебимую уверенность в своем решении.

– Ты останешься здесь? – не глядя на него, безразлично спросила она. – Мне надо закрыть свой кабинет.

В голосе Ирины прозвучала едва уловимая нотка насмешки. Андрей это сразу почувствовал. Лицо его исказилось от злости, красивый высокий лоб покрыли мелкие, едва заметные капли пота, глаза округлились, на висках запульсировали темные, налитые кровью, синие жилки. С трудом сдерживая разрывающую его изнутри ярость, он до скрежета сжал зубы и, положив руки в карманы, задышал так неестественно громко и часто, что Ирина слегка испугалась.

– Я знал, что ты дура, но не ожидал, что настолько! – в сердцах выпалил он и брезгливо скривил губы.

Онемев от такой оскорбительной грубости, Ирина удивленно приподняла брови и, саркастически ухмыльнувшись, уверенно направилась к двери.

– Освободите, пожалуйста, помещение, господин генеральный директор! А когда вернетесь в свой кабинет, обязательно хорошо умойтесь! А то ваши глаза от алчности стали такими круглыми, как у самой большой золотой рыбки из вашего аквариума! – леденяще холодным голосом сказала она и цепко ухватилась за ручку двери.

Андрей замер от неожиданности, потрясенный ее дерзостью. Наверное, такой поворот событий его не устраивал. Понимая, что он, конечно же, ляпнул лишнее, Гриневский виновато положил руку себе на грудь и прытко подскочил к жене. С каждым мгновением выражение его лица заметно преображалось. Злость сменилась на удивление, затем на испуг и воплотилась в нежность. Расплывшись в обворожительной улыбке, он беспардонно обхватил Ирину за бедра и, жадно сжав ее ягодицы ладонями, с силой притянул к себе.

– Какая ты сексуальная, когда злишься! – тяжело задышав, выдавил он и приоткрыл рот для поцелуя.

– Гриневский, отвали! – упершись кулаками в его грудь, взвилась она. – Я тебе уже все сказала. Впрочем, как и ты!

– Ириша, прости, я был не прав! – опомнившись, примирительным тоном пролепетал Андрей и виновато склонил голову. – Дурак, сорвался! Каюсь! Но я прошу тебя, пожалуйста, подумай, как следует!

Ирина с силой оттолкнула Гриневского от себя.

– Я повторяю, у меня операция. Мне надо идти, – сурово отчеканила она и распахнула двери: – Ты свободен!

– Хорошо, хорошо, – эхом, без пререканий согласился Андрей и, пытаясь придать своему голосу уверенность, несколько раз кашлянул. Натянуто улыбнувшись, добавил: – Иди! Но прошу тебя, давай не будем сейчас закрывать этот вопрос. Я приду к тебе сразу после операции. К тому же ты обещала со мной пообедать!

– Знаешь, я сыта уже по самое горло! – не глядя на мужа, резко ответила она и, закрыв за собой дверь, вышла из кабинета.

Ирина не заметила, как оказалась возле широкой белой двери операционного блока. В душе ее клокотал настоящий Везувий. Подавляя в себе обиду, она едва сдерживалась, чтобы не разреветься. Так грубо, так грязно Гриневский никогда еще с ней не говорил. Никогда раньше Ирина не видела в его глазах столько агрессии и ненависти. В ее ушах все еще звенели его слова. Колючие, жестокие и очень злые. Ирина была убеждена: так он поступил только из-за жажды денег. Оказывается, ради них Андрей был готов на все. Ему было совершенно наплевать на совесть, на честь и даже, оказывается, на нее. Теряясь в мыслях, она совершенно не знала, как ей быть дальше. И если бы не эта плановая операция, если бы она не обязана была держать себя в рамках приличия, она бы этого так не оставила. Нет, она бы сказала ему все, что думает! Это немыслимо, что он ей предложил! Торговать репутацией клиники?! Стать пособниками этих нелюдей! Нет, она этого не допустит! Причем ни за какие деньги!