Однако сегодня, несмотря на погожий день, глаза Ирины покрывала едва заметная пелена печали. С самого утра ее не покидало гнетущее, ноющее ощущение тревоги. Нахмурившись, она оторвала взгляд от зеркала и выбежала из спальни. Стараясь идти тихо, она аккуратно спустилась по лестнице на первый этаж и, миновав холл, влетела в кабинет мужа. Но Андрея там тоже не оказалось. На рабочем столе царил идеальный порядок, на подлокотнике кресла лежала раскрытая книга Стивена Кинга. Ирина удивленно пожала плечами и, в растерянности глядя себе под ноги, вышла из кабинета. Пройдя несколько метров, она, наконец, услышала в конце коридора отдаленный, едва уловимый голос мужа. Стало понятно, что он разговаривает по телефону. Облегченно вздохнув, Ирина поспешила в сторону ванной. Заглушив угрызения совести, она осторожно прислонилась к двери и, затаив дыхание, прислушалась к разговору. Но из-за грохочущего шума льющейся воды ничего, кроме мало значащих междометий, слышно не было.
Ирина сердито нахмурила брови и напряглась. Странно. Она не могла припомнить, чтобы кто-то в столь ранний час звонил им по телефону. Может, что-то случилось в клинике? А вдруг что-то стряслось с ее родителями? Своих родных Андрей уже давно похоронил. От этих мыслей сердце в ее груди неприятно сжалось и, сделав пару глухих, остро ощутимых ударов, словно перевернулось. Ирине было стыдно признаться даже самой себе, что она не раз ревновала своих родителей к Андрею. Ей всегда казалось, что их любимчиком был он. Ведь по поводу большинства дел, особенно тех, которые касались бизнеса, они прежде всего советовались с Гриневским. Нет, Ирину они, безусловно, любили и даже оберегали, но почему-то считали неприспособленной к жизни. Мама все время твердила, что ее дочь – неисправимый романтик, что в ней нет ни капельки практичности и ее, маминой, бизнес-хватки. Особенно повлияло на мнение родителей о дочери то, что произошло с ней в молодости. Правда, времени после этого прошло много, но недоверие так и осталось.
Шестнадцать лет Ирина Викторовна Гриневская работала главным врачом клиники пластической хирургии и эстетической медицины «Клеопатра». Это название она выбрала не случайно. Ирина всегда восторгалась этой легендарной, сильной и неординарной царицей. К тому же, еще со студенческих лет, друзья не раз говорили ей, что она очень похожа на актрису Элизабет Тейлор, сыгравшую эпохальную роль прославленной на века царицы Египта. Клиника была для Ирины вторым домом и гордостью! «Клеопатра» досталась им с Андреем как подарок на свадьбу. Раньше, еще при Советском Союзе, клиникой руководила ее мама, Галина Марковна Звягинцева. Отец, Виктор Борисович, в работу жены не вмешивался, изредка, чем мог, помогал и поддерживал финансово. Занявшись любимым делом, он полностью посвятил себя научной работе, возглавил кафедру травматологии медицинского университета и был горд тем, что вырастил не одну плеяду знающих специалистов. Так что клиника была детищем Галины Марковны! Говорят, она была хирургом от бога! Сильная, смелая, целеустремленная, в сорок два года Галина Марковна получила звание «Заслуженный врач Украины», а чуть позже, ровно через год, защитила докторскую диссертацию. Но посвятить всю свою жизнь клинике у нее не получилось. После смерти ее отца – Марка Захаровича Марченко, профессора медуниверситета, – маме предложили возглавить его кафедру. Галина Марковна без колебаний согласилась. Это было делом ее чести. Так, подгадав под свадьбу своей дочери подарок, родители передали клинику Ирине и своему новоиспеченному зятю – Андрею Гриневскому.
Постепенно клиника из одного небольшого отделения при городской больнице превратилась в современный медицинский центр, ничем не уступающий подобным учреждениям Европы. Не жалея средств, молодые руководители закупали новейшее медицинское оборудование, расширяли перечень услуг и неустанно заботились о сервисе для своих пациентов. Правдами и неправдами они переманивали в клинику именитых специалистов и отправляли врачей на стажировку в ведущие клиники Израиля и Германии. И это дало свои результаты! С каждым годом их бизнес становился все более и более успешным. Хотя Андрей не раз упрекал Ирину в транжирстве и просил закупать более дешевое оборудование, экономить на зарплате сотрудников и меньше заниматься благотворительностью. Но Ирина не хотела его слушать. Ведь несмотря на то, что именно Андрей стал генеральным директором «Клеопатры», он обязан был согласовывать все действия со своим компаньоном и главным врачом клиники – Ириной. Вместе с тем все, что касалось плана лечения, графика проведения операций, было полностью в ее ведомстве. Так было указано в дарственных документах. Так решили ее родители. Еще до свадьбы Ирины с Андреем они заранее предусмотрели распределение обязанностей между будущими супругами и прочие детали, выплывающие из их личных взаимоотношений. Тогда Ирина этим особо не заморачивалась, как и не вчитывалась в те дарственные документы и дополнительные договора, которые к ним прилагались. Юная и доверчивая, она тем не менее прекрасно осознавала, что умудренные жизненным опытом родители лучше нее знают, как распорядиться своим имуществом. В любом случае плохого они ей не пожелают. Только Андрей, просматривая все документы, тогда пошутил, что теперь это будет кодекс семьи Гриневских.
Задумавшись, Ирина не заметила, как шум от воды стих. Прекратив разговор, Андрей начал весело напевать какую-то песню. Наверное, настроение у него было все-таки хорошее! Затем послышался грохот. Уронив что-то на мраморную столешницу под раковину, муж зло, как сапожник, выругался и забурчал. Это было на него не похоже. Рафинированный интеллигент, он всегда считал себя образцом аристократического поведения и изысканного этикета. Испугавшись, Ирина резко отпрянула от двери. Ей совершенно не хотелось, чтобы Андрей уличил ее в подслушивании. В конце концов, она надеялась, что он сам расскажет, кто и по какому поводу так рано его потревожил. Встрепенувшись, она машинально смахнула с лица непослушные волосы и, тихо ступая на цыпочках, помчалась в сторону кухни.
Быстрыми, порывистыми движениями Ирина почти одновременно включила свет, телевизор, кофеварку и опустила в тостер пару кусочков хлеба. Кухня ожила. С экрана телевизора начали настойчиво предлагать чудотворное средство, увеличивающее мужскую потенцию в три раза. Ухмыльнувшись, Ирина подхватила со стола пульт и переключила телевизор на любимый канал «Дискавери». Здесь ей хотя бы не врали! Не теряя времени, женщина наклонилась над мойкой и быстро, постоянно оглядываясь на двери, умылась. Даже после шестнадцати лет брака она не позволяла себе показываться перед мужем с заспанным лицом. Так быть не должно, и точка! Мурлыча под нос веселую детскую песенку, она проворно достала из морозильной камеры маленький замороженный кусочек настоя ромашки и начала интенсивно, до красноты, натирать им лицо. Так она делала каждое утро.
В этот момент из коридора послышались тяжелые уверенные шаги. Через минуту, широко распахнув дверь, в кухню вошел Андрей. Следом за ним потянулся шлейф тяжелого восточного амбре его любимого парфюма Code Profumo итальянского бренда Giorgio Armani.
Ирина незаметно обронила в мойку янтарный осколок льдинки и, слегка приподняв правую бровь, внимательно посмотрела на мужа. Даже в растоптанных домашних тапочках и плотно облегающих упругие ягодицы трусах-боксерах Андрей выглядел весьма эффектно. И это в сорок один год! Гриневский следил за своей внешностью, фигурой и весом так трепетно, как это делают только юные девушки! Высокий, худощавый, но весьма подтянутый, он считал себя образцом современного мужчины, который зло ненавидел всех мускулистых мачо, считая их бесполезной грудой накаченных мышц и тупоголовыми. Несмотря на его проблемы со сном, лицо его выглядело ухоженным и свежим. На темных густых волосах с маленькими симпатичными завитками проглядывала начинающаяся, едва заметная седина. Идеально зачесанные назад волосы обрамляли высокий, красивый лоб и плавно переходили по вискам в аккуратно выстриженные бакенбарды. Подбородок и щеки покрывала небольшая бородка. Усы Андрей никогда не носил. Борода же для него была не так веянием моды, как необходимостью. Благодаря густой, темной щетине, визуально расширяющей острый, довольно зауженный подбородок, его лицо приобретало более строгий и интеллигентный вид. У Андрея были тонкие, аристократические черты лица с заостренным, немного опущенным книзу носом, узкими, четко очерченными губами и немного впалыми щеками, которые он старательно прикрывал щетиной. Под темными, слегка сросшимися на переносице бровями горел обжигающий, пронзительный взгляд красивых раскосых глаз. Цвет их Ирине почему-то напоминал шоколад: темно-коричневый, с отблеском сладости. Глядя в эти глаза, многие женщины испытывали головокружение. Многие. Но не Ирина.
