Лестница вела к высоким распахнутым дверям, каждую из которых украшал герб Ралесса: степной орел, сжимающий в когтях ветвь вековечного дерева. Замок оказался настолько высоким, что пришлось задрать голову, чтобы взглядом добраться до верхних этажей, а башни взметнулись до самых небес. На чистейших окнах сверкали солнечные блики, отражалось лазурное небо и скользившие в нем темные силуэты птиц.

Тем временем мой чемодан оказался на брусчатке, возничий учтиво поклонился и, заскочив на козлы, дернул поводья. Я проводила взглядом пыльный после долгой дороги экипаж и вздохнула, впервые оказавшись так далеко от дома совершенно одна.

Хотя нет, не одна. Народу на площади было предостаточно.

К лестнице подъезжали все новые экипажи. Из них выбирались взволнованные девушки-конкурентки, вокруг которых тут же начинала суетиться прислуга…

– Позвольте, – раздался немного картавый голос, и из рук попытались вырвать чемодан.

– Не позволю! – дернула его на себя.

Рядом со мной стоял щуплый парнишка в темно-синей ливрее с вышитым золотой нитью гербом города на груди. Сначала он растерялся, уставился на меня во все глаза, а потом упрямо повторил:

– Отдайте чемодан!

– Не отдам! – припечатала, грозно нахмурившись. Ростом я немного повыше него и смотрелась на его фоне весьма внушительно, поэтому паренек снова растерялся.

– Это моя работа. Я должен…

– Зато я не должна!

Будут тут еще всякие мое добро хватать! Вдруг пропадет что-то? Мне эти проклятые платья таких мучений стоили, что я к ним никого на пушечный выстрел не подпущу.

– Все отдают! – привел несокрушимый аргумент и махнул в сторону других девушек, чью поклажу уже уносили мужчины, наряженные в такие же ливреи, как и мой бедолага.

– А я не отдам, – произнесла решительно и глянула на него так, что он только крякнул и отступил.

Под пристальным взглядом недовольного лакея я демонстративно нажала на маленькую педальку, опуская колесики у чемодана, схватилась за потертую ручку и, гордо вздернув подбородок, направилась к лестнице.

– Вот и тащи сама, – пробурчал себе под нос, думая, что я не услышу.

Ха! Испугал! Дотащу, конечно! Подумаешь, десяток ступеней!

Легко поднявшись, я остановилась на верхней площадке, обернулась, глянула на него, дескать, учись как надо. Он нахмурился, ливрею оскорбленно одернул и устремился к другой девице, которая выбиралась из только что подъехавшей розовой кареты.

Едва я переступила порог, как у меня перехватило дыхание и сердце восторженно споткнулось. Холл меня сразил торжественностью. Светлые стены украшены скульптурами древних героев и изысканной позолоченной лепниной. В центральной нише три бронзовые статуи: могучий воин – защитник города, почтенный старец, олицетворяющий мудрость, и дева – символ плодородия. Две беломраморные лестницы полукругом поднимались на второй этаж. Высокие окна, нарядный блеск золоченых люстр наполняли помещение светом и воздухом, а косые солнечные лучи падали на пол, играя бликами на причудливо выложенной мозаике всех оттенков серого от почти белого до благородного графитового.

Я даже на миг растерялась, почувствовал себя неуютно в своем мятом дорожном плаще и со старым чемоданом в руках, но быстро справилась с волнением и приветливо обратилась к солидному мужчине в черном фраке:

– Добрый день!

– Здравствуйте, – он ответил с учтивым поклоном, – чем могу помочь прекрасной даме?

– Я на отбор приехала, – произнесла не без гордости, – и не знаю, куда идти.

– Вас ожидают в северной башне, – он покосился на мой чемодан, но ни слова не сказал.

– Спасибо, – я его искренне поблагодарила и побрела в ту сторону, где по моим ощущениям находился север.

Пока я блуждала по залам да переходам, другие претендентки куда-то делись, и у меня возникло нехорошее предчувствие, что я немного заблудилась.

На пути, как назло, не попадалось ни единого человека. Здесь вообще есть кто живой? Или они от меня прячутся?

Я, наверное, пол замка обошла, пока, наконец, не вывернула к узкой винтовой лестнице, рядом с которой на стене красовалась табличка с золотыми тиснеными буквами: Северная башня. Сей факт меня крайне обрадовал, и, преисполненная оптимизма, я начала свой подъем.

Через три длинных пролета я остановилась, чтобы поудобнее перехватить чемодан. Еще через три пришлось снова останавливаться, чтобы перевести дух и стереть пот с взмокшего лба. Еще через пять я уже начала причитать, как старая бабка:

– Башня! Почему именно башня? Неужели нельзя было встретить нас внизу, на первом этаже?

М-да, чемоданчик-то надо было отдать. Чем выше я поднималась, тем тяжелее он становился.

Ступеням не было конца и края, и когда я, наконец, добралась до верхней площадки, то была похожа на взмыленную после долгого забега лошадь. Но стоило увидеть приветливо распахнутые двери, а за ними силуэты девиц, как мое настроение мигом взлетело до самых небес, и я бодро ринулась вперед, забыв об усталости.

– Здравствуйте! – поприветствовала всех собравшихся в комнате и смело переступила через порог.

При моем появлении все дружно, словно по команде, повернулись к дверям. Разномастные девушки-конкурентки – брюнетки, блондинки, рыженькие – уставились на меня подозрительно, безо всякой радости. Ближняя ко мне даже буркнула весьма неприветливо «еще одна приперлась». Я скользнула по ним взглядом, быстро пересчитывая. Всего девятнадцать дев, я – двадцатая. Хм, не лишку ли для одного мужика, будь он даже трижды красавцем и сыном наместника?

Чуть поодаль у стены стояла пожилая женщина в длинном изумрудно-зеленом платье. На ней было столько украшений, что от их блеска рябило в глазах. В седые высоко забранные волосы вплетены нити розового жемчуга, на худосочной груди покоился внушительный медальон, а пальцы увешаны таким количеством перстней, что сами пальцы почти невозможно рассмотреть. Женщина лишь мазнула по мне взглядом и отвернулась, что-то лопоча себе под нос.

У окна стоял еще один персонаж – седовласый Ленд Барсон, которого я уже имела честь лицезреть в нашем родовом поместье. Увидев меня, он как-то нервно оттянул воротничок идеально белой рубашки и кашлянул:

– А вот и вы, – прозвучало немного обреченно, с надрывом. Он размотал свиток и сделал жирную пометку, – Ксана Уортон из Боунса.

– Да, это я. Как дела?

– Пока все было хорошо, – осторожно ответил Ленд и с натянутой улыбкой добавил: – я уже думал, что вы передумали и не приедете.

– Да вы что! Такое событие ни за что в жизни пропускать нельзя!

Улыбнулась, прошла в центр круглой комнаты, волоча за собой поскрипывающий чемодан, и с интересом осмотрелась – куда жених спрятался?

Мебели в комнате почти не было – только старинное бюро из красного дерева, на котором женщина в изумрудном платье раскладывала какие-то штуки, и странного вида арка, увитая голубой лианой. Жениху прятаться решительно негде.

– Что-то я не заметила, чтобы он с распростертыми объятиями встречал нас.

– Думаю, вам бы хотелось сначала отдохнуть, прийти в себя после долгой дороги, принять ванну, поужинать, хорошенько выспаться, а потом уже предстать перед взором жениха и его родителей? – учтиво поинтересовался мужчина.

В его словах определенно было здравое зерно.

– Вы правы. Отдохнуть не помешает, – смиренно улыбнулась, – да и поесть тоже хотелось бы.

– Я как раз начал объяснять претенденткам что их ожидает в ближайшие дни, – Ленд обвел рукой присутствующих девушек, каждая из которых волком смотрела на меня. – вы опоздали.

– Простите. Я просто немного заплутала, – пожала плечами, – замок у вас, надо сказать, огромный. Красивый, конечно, внушительный, но пока до нужного места доберешься – из сил выбьешься.

– Почему вы, собственно говоря, с чемоданом? – спросил он как-то грустно и, подняв брови, посмотрел на меня, – надо было отдать лакею.

– Угу. Сейчас. А потом ищи-свищи, куда он мое добро подевал. Нет уж. Я лучше сама.