Отбор все меньше казался мне веселым приключением.

– Как все прошло? – обеспокоенно спросила Ромерта, когда я, словно мрачная туча, вплыла в комнату, – не справилась?

– Справилась. И даже не с самым плохим результатом, – ответила приглушенно и поплелась в гардеробную, на ходу расстегивая браслет.

– Что же не улыбаешься?

– Настроения нет… – и в двух словах рассказала о том, как прошло испытание, как вылетела опоздавшая девушка и как улыбалась Натаэлла.

– А чего ты ждала? Это отбор, а не увеселительная прогулка.

– Теперь я это поняла.

– Собираешься бросить?

– Ни за что. Просто все оказалось немного не так, как я думала. Справлюсь.

Хотелось переодеться во что-то полегче, попроще, но моим планам было не суждено сбыться.

Едва я потянулась к пуговкам на лифе, как в дверь постучались, и Ромерта поспешно пошла открывать. Из гардеробной я слышала лишь неразборчивые голоса, а потом камеристка появилась на пороге, протягивая мне маленький конвертик из бежевой бархатной бумаги.

– Это что? – я озадаченно не него уставилась.

Вряд ли кто-то из дворца будет писать мне тайные послания.

– Приглашение на обед.

– Да? С чего бы это? – похоже, во мне пробуждалась подозрительность.

– Твоя мечта обедать за общим столом сбылась. Всех претенденток приглашают в малую столовую.

– Жених тоже будет? – тут же встрепенулась я.

– Вряд ли. Обычно такие обеды устраивают позже, когда большая часть соперниц уже вылетит с отбора.

– Значит, мне придется наслаждаться обществом этих змеюк?

– Именно так.

Особым желанием я не горела, но и отказаться не могла. Традиции – это святое. Поэтому вздохнула, с тоской посмотрела на простое платье, в которое мне так и не удалось переодеться, и отправилась на обед, как всегда, в сопровождении своей сухонькой служанки.

***

Семнадцать девушек собрались за вытянутым столом. Белоснежная скатерть, серебряные столовые приборы, посуда, сверкающая, как зеркало.

Слева от меня сидела Ундина, справа – Бренна. Чуть поодаль – Люси между двух тоненьких, словно тростинки, блондинок, одну из который звали Тея, вторую Лея. Хмурая Бет в самом конце стола. Практически напротив меня – Натэлла и две ее самые верные приспешницы: рыжая Леона и еще более рыжая Клэр. Остальных я не запомнила, и, если честно, не очень-то и старалась. Смысл? Если через несколько дней кто-то опять вылетит?

Надеюсь, что не я.

Не знаю, в чем был смысл этого обеда. То ли мы должны были присмотреться друг к другу, то ли подружиться. Понятия не имею. Я просто ела. Как всегда. И мне было очень вкусно. Настолько вкусно, что даже настроение стало повышаться, и я уже поглядывала по сторонам не хмуро, а с каким-никаким интересом.

Сначала девушки держались скованно, отстраненно, исподтишка наблюдая друг за другом, но постепенно начали переговариваться, а к концу обеда уже болтали без умолку.

– Я не хотела ехать на этот отбор, – произнесла Клер, поднимая страдальческий взгляд к потолку, при этом кокетливо накручивая на палец рыжую прядь, – меня заставили.

Правда, что ли? Вот бедняга.

Следом подала голос другая девица, имени которой я не знала:

– И меня. Я так рыдала, упрашивала отца, но он был непреклонен.

– И я рыдала, – вставила еще одна претендентка.

– А я не рыдала, – гордо выдала Натаэлла, – я твердо сказала родителям, что так просто не сдамся и не собираюсь выходить замуж по приказу. Им меня не заставить.

– Я так же сказала, – тут же добавила Люси, – и вообще, кто захочет выходить замуж за такого? Он несносный! Надменный…

– А я терпеть не могу блондинов…

– И он вообще не в моем вкусе…

– Это нас должен покорять, а не мы его…

Я смотрела на них во все глаза и не понимала – что же это такое происходит? Что это за коллективный плач и жалобы на несправедливую судьбу, пригнавшую их в Восточную столицу на отбор, посвященный сыну наместника? Что за бунт? Никто не хотел сюда ехать? Всех заставили? Пригнали, как на каторгу? Это что, заговор какой-то?

Я искренне недоумевала, переводила взгляд то на одну, то на другую и слушала их стенания, пустые угрозы, чопорное фырканье. А потом внезапно поняла.

Они все врали! Все до единой! Это просто игра. На мой взгляд, совершенно глупая и бесполезная. Каждая из них глазами пожирала Нольда, стоило ему оказаться рядом, и я до сих пор не могла забыть, как они вокруг него в Красном зале крутились и в рот заглядывали.

Ничего не говорила только хмурая Бэт. И на том спасибо, хоть какая-то молчаливая правда в этом щебечущем море хвастливого вранья.

М-да. Я была в полной растерянности. Вникать в эти игры совершенно не хотелось. Но к счастью, у меня есть золотое правило, которое выручало и не раз: в любой непонятной ситуации – молчи и ешь. Поэтому я просто положила себе еще кусок тортика, соскребла с него воздушный крем и с удовольствием отправила в рот.

Увы, в этот раз золотое правило не сработало.

– А ты… эээ… Сандра? – Натаэлла посмотрела прямо на меня с легкой и одновременно какой-то пренебрежительной улыбкой.

– Ксана, – поправила я.

– Ах да, Ксана, извини, перепутала, – очередная ядовитая полу улыбка-полуусмешка, – тоже не смогла противиться родительской воле?

Поняв, что отмолчаться не получится, я отложила в сторону приборы и посмотрела на нее. Строить из себя несчастную жертвенную овцу не в моих правилах, да и с раздражением от окружающего лицемерия мне справиться не удалось, поэтому улыбнулась, плечами пожала и спокойно ответила:

– Нет. Меня никто не заставлял. Я сама захотела.

– Сама? – Натаэлла сморщила нос, глянув на меня с деланным удивлением. Дескать, разве можно такого хотеть.

– Да. Когда Барсон к нам приехал, отодвинула в сторону сестру и поставила свою подпись. Она так визжала, ей так хотелось на отбор. Думаю, бедняга до сих пор ядом брызжет.

– Да ты что? – встряла Люси. – Что же тебя вынудило на такой отчаянный шаг?

– Хм, дай подумать… – приложив палец к губам, я задумчиво посмотрела в потолок. – Может, желание победить? Я, в отличие от вас, сюда не поныть приехала, а за женихом. И если он так вам всем противен, то, может, сэкономите мне время и провалитесь на следующем задании? Буду очень благодарна.

На зал обрушилась такая тишина, что стало слышно, как шелестят шторы на окне и кипят кровожадные мысли в голове у претенденток. Возразить они ничего не могли, потому что пять минут назад с пеной у рта утверждали, что нет хуже участи, чем попасть на этот проклятый отбор, и если сейчас начнут говорить обратное, то это будет выглядеть глупо и пошло.

Натаэлла пошла багровыми пятнами и вперила в меня яростный взгляд. Я пожала плечами, подчерпнула еще кусочек торта и отправила его в рот. Наверное, потом придется пожалеть о своей несдержанности, но это будет потом.

– Я, кстати, тоже приехала за женихом, – подала голос Бэт, и впервые на ее хмурой физиономии проскочило что-то похожее на улыбку, – так что нас двое. Остальных можно в расчет не брать. Они здесь не по своей воле и ждут не дождутся, когда их отправят домой.

Похоже, она одна из присутствующих оценила мое выступление, остальные точно не прониклись.

***

Еда была приятная, а компания не очень, поэтому после обеда остались смешанные ощущения. К своему стыду я пришла к выводу, что семнадцать претенденток – это лучше, чем двадцать: меньше концентрация яда на квадратный метр. Подругами здесь точно не обзавестись, да и не за тем я сюда приехала, чтобы дружбу водить. Ромерта права: каждый сам за себя.

В комнате я, наконец, сделала то, о чем мечтала – переоделась, распустила волосы, собранные в тугой пучок, от которого уже начинала болеть голова, и вышла на террасу.

Погода стояла прекрасная – легкие облака лениво ползли по небу, отбрасывая ажурные тени на мощеную площадь перед замком, едва заметный ветерок неспешно перебирал волосы, шуршал подолом и покачивал розовые бальзамины, цветущие в напольных вазонах. Один кустик совсем пожелтел, не цвел и скинул половину листьев. Я с сожаление коснулась его рукой, а потом снова обратила взгляд на город.