– Ничего, – солгала я, но она видела меня насквозь.

– Плохо держать все в себе.

– Я ничего в себе не держу.

Апрель подняла бровь, в то время как ее взгляд скользнул с моего лица к пустой тарелке передо мной.

– Ты за десять секунд запихнула в себя шоколадный маффин. Так что говори немедленно, что случилось?

Вздох. Я пришла сюда, чтобы отвлечься, я не хотела вспоминать ни о Луке, ни об экзамене. После всего, что я знала об испытаниях Эриксена, я точно была не единственной, кто провалился, но я не хотела признаваться ей, что не сдала экзамен.

– Ты уже говорила с Аароном о поцелуе?

Апрель фыркнула.

– Сага, очень элегантно. Ты увиливаешь от моего вопроса.

– А ты от моего. – Я отпила чай и скривила губы. Не сладкий. Я разорвала два пакетика и насыпала в чай сахар, когда за стойкой открылась дверь на кухню.

Камерон нес противень со свежеиспеченными круассанами. Он поставил его на стойку и с помощью щипцов положил круассаны на серебряный поднос в витрине. После того как выпечка оказалась на своем месте, он поднял глаза и наши взгляды встретились. Я дружески кивнула или даже улыбнулась, так как до сих пор босс Апрель всегда был добр ко мне. Однако сегодня он сощурился, а вокруг губ появилась жесткая линия. Мне это не понравилось. Камерон выглядел совсем не радостным. Я сразу почувствовала в животе тяжесть от маффина, и паника, которую я поборола при входе в кафе, попыталась снова выйти на поверхность.

Камерон вытер руки тряпкой и вышел из-за стойки. Я автоматически сжалась на стуле. От Апрель, конечно, не ускользнуло мое странное поведение. Она глянула через плечо на Камерона, который мимоходом что-то взял за стойкой и теперь нес к нам. Благодаря часам, которые провела с Меган в ее ателье, я сразу узнала холст.

С картиной в руках Камерон остановился перед нами и пристально посмотрел на меня.

– Что это? – Он развернул холст и показал мне картину.

Стиль Меган. Четкие линии в рисунке и буйные мазки в цветовом оформлении. Розовый и фиолетовый преобладали, зеленые и голубые тона дополняли. Картина была абстрактной, но мысль угадывалась: обнаженная женщина запрокинула голову, ее губы приоткрыты, словно в стоне, она сидит на коленях обнаженного мужчины, ласкающего ее грудь. Буйные мазки вокруг его пальцев позволяли предположить мнущие движения.

Я подняла глаза на Камерона, который все еще ждал ответа, и откашлялась.

– Картина?

– Конечно это картина! – гневно выпалил он и понизил голос. – Но зачем твоя подруга послала мне картину, на которой у нас секс?

Я посмотрела на рисунок еще раз. Теперь, когда это сказал Камерон, я узнала обе фигуры. В общем колорите это было не заметно, но у женщины действительно были розовые волосы, как у Меган, а контур на внутренней стороне ее правого бедра напоминал татуировку, которую она сделала год назад. Мужчина был заметно больше женщины – как Камерон в сравнении с Меган, – и, хотя его волосы были темно-синего цвета, прическа напоминала о Каме, как и угловатая челюсть. Апрель звонко засмеялась.

– Это не смешно! – фыркнул Камерон. Его щеки покраснели, от стыда ли или от жара на кухне – я не могла сказать. – Как Меган пришло в голову послать мне такое?

Я прикусила нижнюю губу. Если бы не мои неприятности, я бы присоединилась к смеху Апрель.

– Кажется, она при мне упоминала, что находит обстановку этого кафе немного скучной.

– Она серьезно думает, что я повешу здесь эту картину?

На это я не могла ему ответить, так как даже после всех лет дружбы с Меган мне иногда было довольно тяжело ее понять. Она не была оторванной от жизни и знала, что не каждый может принять ее экспрессионистическое искусство. И все-таки она потратила свое драгоценное время, чтобы создать эту картину, которая явно была не просто эскизом. То, к чему она стремилась, было для нее серьезно.

– Я хочу с ней поговорить, – внезапно сказал Камерон.

– Хорошо.

Он ожидающе смотрел на меня.

– Сейчас?

– Да, сейчас.

Я вытащила телефон и набрала номер Меган.

– Привет, Сага, – сказала она. Ее голос звучал приглушенно. Видимо, она включила громкую связь. – Что случилось?

– Я сейчас сижу с Апрель в «Le Petit», и Камерон хочет с тобой поговорить.

– О! Он получил мой привет?

Я бросила быстрый взгляд на картину.

– Да, получил.

– Она понравилась ему?

– Почему ты сама не спросишь его об этом? – Я положила телефон на стол, чтобы Камерон мог его взять, не касаясь меня.

– О чем ты думала, посылая мне эту картину? – крикнул он в трубку.

Из-за посторонних звуков в кафе я не могла услышать ответ Меган.

– Ты спятила? Я не повешу эту вещь над своей стойкой.

– …

– И над кроватью тоже.

– …

– Дело не в том, считаю ли я тебя хорошенькой или нет! – С каждым словом Меган, обращенным к нему, щеки Камерона краснели все сильнее. Поднятым пальцем он дал мне понять, чтобы я подождала, и поспешил на кухню с телефоном и картиной.

– Я бы хотела присутствовать, когда ты была здесь с Меган, – сказала Апрель и, все еще веселая, посмотрела вслед Камерону.

– Она снова навестит меня не позднее Хеллоуина.

– Еще десять месяцев.

Я сделала глоток чая.

– Я думаю, Камерону тоже нужно время, чтобы оправиться от шока. – Мне стало его немного жаль, но недостаточно, чтобы попросить Меган оставить его в покое. Кроме того, картина действительно была очень эстетичной и представляла бы яркое зрелище в его коричнево-бежевом кафе.

Дверь на кухню снова открылась, и выбежал Камерон, на этот раз без картины, но все еще с пылающим лицом. Он так сильно хлопнул передо мной телефоном об стол, что я думала, треснет дисплей.

– Твоя подруга невозможна.

Я обхватила чашку обеими руками, чтобы никто не заметил дрожь моих пальцев.

– Она особенная.

– Особенно навязчивая.

– Я не понимаю, почему ты так разволновался из-за картины, – сказала Апрель и взяла свой сэндвич. – Она сексуальная, но с большим вкусом, и кафе действительно не помешало бы немного разнообразия.

– Смотреть на то, как Меган и я… Ну, знаешь, – сказал Камерон, понизив голос.

Апрель пожала плечами:

– Ну и?…

– Ну и? Люди бы подумали, что у меня с ней что-то есть.

– А это плохо, потому что?…

Камерон пристально посмотрел на Апрель, как будто не понял вопроса.

– Потому что это неправда, – сказал он наконец. – Кроме того, тебе бы понравилось, если бы я повесил здесь картину, на которой ты изображена обнаженной?

Апрель равнодушно пожала плечами:

– Мне бы это понравилось, только если бы я хорошо выглядела.

– Ты блефуешь. – Камерон вызывающе посмотрел на нее, но одновременно в его взгляде был оттенок неуверенности. В этот момент даже я не была уверена, лгала ли Апрель, чтобы спровоцировать Камерона, или она в самом деле так думала.

Они еще некоторое время обсуждали интерьер кафе, а я слушала их, пока не зазвонил мой телефон.

Это была Оливия.

О господи, о господи, о господи. У меня усилилось сердцебиение. Я схватила телефон и поспешила в более спокойный угол кафе, чтобы принять там звонок.

– Привет! – От волнения мой голос звучал слишком резко. Я откашлялась и начала снова. – Привет, Оливия.

– Привет, Сага, – ответила она. – Я невовремя?

Я покачала головой:

– Нет, нет, совсем нет.

– Окей. – Она глубоко вздохнула, и возникла маленькая пауза. Это не могло означать ничего хорошего. – Итак… по поводу квартиры, – начала Оливия. – Я встретилась со всеми желающими, и ты мне очень нравишься, Сага, но я, к сожалению, не могу дать тебе маленькую комнату. Если бы ты была готова взять большую, я была бы рада.

Конечно, проваленного экзамена было недостаточно – жизнь решила сделать ситуацию еще хуже. Я разочарованно прислонилась к стене и вздохнула. Вместе с деньгами за пересдачу экзамена большая комната была для меня немыслимой роскошью. Я повернулась спиной к людям, чтобы никто не мог видеть отчаяния на моем лице.