Другой сын голохвастовского Петушка – Бычок, знаменитый рысак своего времени, состоявший производителем у Д.А. Энгельгардта и потом у М.Я. Сухотина, также имел далеко не безупречный ход. В «Журнале коннозаводства» за 1863 год (№ 9) дается описание бега на приз его величества, в котором принимал участие Бычок. Он остался за флагом. Описывая этот бег, автор отчета сообщил: «Из остальных бежавших на этот приз замечателен Бычок Д.А. Энгельгардта. Этот жеребец приведен в заводском теле и весною покрыл десять кобыл, его ход значительно исправился». Его родной внук – Бычок завода Энгельгардта, – которого следует называть дубровским Бычком, ибо он не только поставил на ноги этот завод, но и прославил его, также имел неприятный ход, что отмечалось в свое время Прохоровым. Дети дубровского Бычка, чья призовая карьера проходила у меня на глазах, в большинстве случаев имели не только неприятные, но и неправильные хода. Они приталкивали задней ногой или, как выражаются охотники, «находили пятую ногу», ныряли, делали бесконечные перехваты, и бег их был непривлекателен. В этом обвиняли почтенного дубровского наездника М.Д. Стасенко, говоря, что он их «турит», то есть гонит, и что такова, мол, приездка лошадей и система езды у этого знаменитого наездника. Но вот пересел после революции Стасенко на хреновских лошадей, и лошади пошли у него правильными и красивыми ходами. Значит, дело было не в Стасенко, а в породе Бычков.

Дети другого дубровского жеребца, Хвалёного, имели хорошие хода, хотя сам Хвалёный и происходил от Наволочки, дочери Петела, что от голохвастовского Петушка. Однако когда в Дубровском заводе Хвалёный покрывал дочерей или внучек Бычка, в приплоде инбридировалось имя основного Бычка, и такие лошади зачастую шли неправильными ходами. Вспомним хотя бы Хулигана, эту последнюю выдающуюся и вполне первоклассную лошадь, вышедшую из творческих рук Измайлова.

Я мог бы привести и многие другие примеры – правда, для лошадей менее знаменитых. Однако полагаю, что и приведенных достаточно, чтобы сделать вывод: не только сам знаменитый шишкинский Бычок, но и многие его потомки имели неправильные хода. Это следует иметь в виду, работая с представителями этой линии.

О росте Бычка имеются совершенно точные данные. Мы имеем три указания: первое – в описи завода В.И. Шишкина («Подробные сведения…»), второе – в описи завода Д.П. Голохвастова (там же) и третье – в «Журнале коннозаводства» за 1842 год (№ 3). Рост Бычка в описи Шишкина показан 2 аршина 2¾ вершка, в двух остальных случаях он указан ровно 3 вершка. Лично я думаю, что Бычок имел тот рост, который указан Шишкиным; очевидно, что у Голохвастова накинули четверть вершочка, чтобы доставить удовольствие барину, который так любил своего жеребца. В «Журнале коннозаводства» рост Бычка показан, по всей видимости, согласно данным описи Голохвастова. Принимая во внимание, что рост менее трех вершков весьма часто повторяется у потомков Бычка, я считаю эту цифру правильной.

Посмотрим теперь, насколько стойко Бычок передавал свой мелкий рост даже отдаленному потомству. Петушки были очень мелки, их Коптев определял как двухвершковых лошадей. В письме Коптева к баронессе Вимпфен, урожденной Воейковой, есть данные о росте Конька, сына Петушка: «не велик, менее трех вершков». О росте Петушка мы находим в сочинениях Коптева еще следующие строки: «Петушок похож на своего славного отца: он несколько меньше его ростом…» Стало быть, если в Бычке было 2¾ вершка, то в его сыне Петушке, который был мельче, – никак не более 2½ вершка. Неудивительно, что и потомки Петушка были близки к этому росту. Я имею возможность привести выдержки еще из одного неизданного письма И.М. Стахова ко мне. Стахов по образованию был ветеринарный врач, долгое время управлял заводом А.А. Стаховича. В его доме он был своим человеком. И.М. Стахов – побочный сын М.А. Стаховича, брата А.А. Стаховича и автора «Ночного» и «Наездников». Со Стаховым я познакомился в Туле после революции: он работал по животноводству в Тульской губернии, поэтому мне частенько приходилось иметь с ним дело. Могу засвидетельствовать, что это был исключительно правдивый и совершенно точный в своих оценках и словах человек. Вот короткая выдержка из его письма: «Булатная была белой масти, не капитальна – мелка; скорее, можно ее назвать лошадкой, а не лошадью. Рост около двух вершков (а пожалуй, и меньше)». Речь идет о знаменитой Булатной, матери Леска и родной бабке Корешка. Ее Стахов хорошо знал. Булатная имела инбридинг на Бычка, и этого оказалось достаточно, чтобы рост этой кобылы оказался характерным для первых, самых ранних Бычков. Здесь я считаю необходимым указать, что А.А. Красовский в своей статье «Булатная и ее семейство» (Материалы по вопросам рысистого коннозаводства. 1916. № 1) пишет: «Сама Булатная была, правда, небольшой, вершка под три». Это противоречит указаниям Стахова и самого Красовского. Однако, зная исключительную добросовестность Стахова и сумбур, постоянно царивший в голове Красовского, я считаю, что данные о росте Булатной, сообщенные Стаховым, верны. Поэтому приходится согласиться с Коптевым, который в том же письме к баронессе Вимпфен пишет еще: «…как и вся порода Бычкова, не велик, менее трех вершков». Циммермановский Бычок получился крупнее своего отца, но его дочь Тёлка была мелка. Один из лучших сыновей Петушка, воронцовский Петел, был совсем не крупен: в нем не было трех вершков. Знаменитый голохвастовский Петушок окончил свои дни в заводе графа И.И. Воронцова-Дашкова, кровь его была очень сильна в этом заводе. Всем известно, как хороши были воронцовские лошади, но их справедливо упрекали в том, что они мелки. Иначе и быть не могло, ибо в них было сильно влияние Петушка. Когда с течением времени влияние Петушка в этом заводе стало ослабевать, кровь его начала поглощаться другими линиями, а затем американскими рысаками, то рост воронцовских лошадей сейчас же поднялся, стали появляться крупные лошади. Это было уже на моих глазах. В том же заводе, но от жеребцов других линий, рождались крупные лошади и в старину. Насколько константны были в этом отношении Бычки, можно судить по знаменитому Хвалёному. Его мать Паволока, будучи дочерью Петела, была мелка: ее рост едва ли достигал двух вершков. Я прекрасно помню эту кобылу. Сын Паволоки Хвалёный не имел трех вершков. Феодосиев рассказывал мне, что когда Хвалёного необходимо было представить на неизбежный осмотр перед Императорским призом, то его пришлось специально подковать, чтобы сделать из него трехвершковую лошадь, иначе он не был бы допущен на этот приз. После осмотра Хвалёного сейчас же перековали, и на приз он ехал на обычных подковах. Рост Хвалёного был не более 2¾ вершка. Хвалёный давал и крупных лошадей, но когда ему подводили кобылу породы Бычка (а таких в Дубровском заводе было большинство), то он обычно давал мелких лошадей. Вспомним хотя бы его лучшего сына Хулигана: в нем по самой смелой мерке было 3¼ вершка.

Дубровский Бычок был лошадью не мелкой. Я где-то высказывал предположение, что Энгельгардт подвел его деду Бычку (сыну Прелестницы) крупную тулиновскую кобылу Невоздержную с целью поднять рост линии, и это ему удалось. Дубровский Бычок имел рост 4 вершка, но иногда давал очень мелких лошадей, вроде Былого (2 вершка). Вот некоторые данные о росте детей дубровского Бычка. Его лучший сын Бывалый – 5⅜ вершка, Бегучий – 3½ вершка (Материалы для описи Дубровского завода. Москва, 1899). По данным тех же материалов, рост Хвалёного 2¾ вершка. Стало быть, рассказ Феодосиева вполне подтверждается. Кроме того, я сильно сомневаюсь, что у Бывалого было 5⅜ вершка. Он не производил впечатления такой крупной лошади. Не опечатка ли это в «Материалах для описи…»?

Среди Бычков были и крупные лошади, но это следует все же рассматривать как исключение из общего правила и результат влияния на них по материнским линиям. Коптев в том же письме сообщал, что шиповский Летун имел 5 вершков, в то время как его отец Друг был не более 2 вершков. Я это объясняю влиянием матери Летуна. Летун давал крупных лошадей, мелочи среди них почти не было. Летуны принадлежат к наиболее крупным лошадям линии Петушков. Могу привести еще некоторые точные данные о росте Бычков, которые заимствую из каталогов разных выставок. Светляк имел рост 4½ вершка (каталог 4-й Всероссийской конской выставки 1875 года); Бычок (Петушок – Хитрая) – 3½ вершка, Приманчивая Энгельгардта – 4½ вершка (каталог Всероссийской конской выставки 1866 года); Петушок 2-й – 3½ вершка, Краса Мазурина (внучка Пригожей от основного Бычка) – 3¾ вершка (каталог выставки в Москве 1872 года). Как выяснилось, лишь две лошади этой линии, Летун и Бывалый, имели рост 5 вершков и выше.