Мне нечего на это ответить. Я знаю, что он найдет ее, в этом он лучший. Даже если Блэк теперь работает не один — он все равно делает то, что любит. Хватаю Эдди за руку — ее трясет, взгляд сосредоточен на полу. Она просто не может заставить себя посмотреть вверх. Когда мы пробираемся к двери, возле меня проходит Роуз. Она смотрит на Эдди, а потом переводит взгляд на Блэка.

— Не хочешь пояснить? — Скрестив руки на груди, она стоит на месте, передо мной, но смотрит на Блэка. Он вздыхает.

— Это просто работа, — отвечает он ей, когда подходит ближе.

Он обходит меня и становится возле Роуз.

— Ты сейчас хочешь запугать невинную женщину? Потому что, если это так… — Она отворачивается, но Блэк быстро ловит Роуз за талию и тянет к себе.

— Нет, — говорит он, наклоняясь к ней и вдыхая ее запах, — она не невинная. Возможно, Джейку стоит узнать полную версию этой истории до того, как что-то случится.

Роуз качает головой, и они оба смотрят на Эдди, которая сейчас уставилась на Роуз.

— Ты ему сказала? Рассказала, почему тебя хотят убить? И почему тебя так отчаянно хочет Мик?

Эдди отрицательно качает головой, очень медленно, а я стою там, желая, блядь, знать, какого хера происходит. Она смотрит на меня с печалью на прекрасном лице.

— Это не правда, — наконец, говорит она. — Ты не можешь меня убить.

— Мы уходим. Если ты придешь за ней, я не стану сдерживаться.

Блэк смотрит на нее, а потом на меня.

— У вас двадцать четыре часа. И одно единственное предупреждение.

Мы все слышим, как Роуз резко вздыхает, а потом выдергивает свои руки из хватки Блэка и уходит.

Он смотрит на нас, а затем кивает.

— Двадцать четыре часа. Держись от нее подальше, Джейк, — говорит он и следует за Роуз.

Я выхожу из дома и открываю дверь своей машины. Эдди забирается внутрь, и я, не задумываясь, еду к старому дому Блэка. Она молчит всю дорогу, в салоне стоит просто мертвая тишина, и только изредка бросает на меня взгляды. Заглушаю двигатель и смотрю на нее. Эдди отворачивается.

— Мне очень жаль. — Это все, что она говорит, а затем я вылезаю из машины.

Иду к передней двери, ожидая, что она последует за мной, вот только Эдди остается в машине. Машу рукой, и тогда она тоже выходит, следуя за мной по лестнице. Я меряю комнату шагами, думая, что ей сказать. Посмотрим, смогу ли я вытянуть из нее правду.

— Бывший? — спрашиваю я, и она отрицательно качает головой. По выражению ее лица я вижу, что она говорит правду.

— Ребенок?

Еще одно отрицательное покачивание головой.

— Семья?

В этот раз она медлит, прежде чем покачать головой. Бинго.

— Расскажи мне про свою семью сейчас же, Эдди. И не смей врать. Больше всего ненавижу, когда мне лгут.

Эдди остается стоять на месте, нервно заламывая руки. А потом смотрит на меня своими шоколадно-карими глазами, прежде чем произнести:

— Мой отец… очень богат… — начинает она, а потом замолкает, — …меня продали.

Она пытается снова начать говорить, но потом словно передумывает. Затем подходит очень близко ко мне и прижимает ладонь к моей груди.

— Я не люблю говорить об этом. — Она скользит рукой сверху вниз по моей груди.

Я останавливаю ее руку, ловлю за запястье. Глаза Эдди широко распахиваются, а затем она ухмыляется.

Это как пригласить дьявола за своей грешной душой.

И этот дьявол согласен.

Эдди

Я знала, что смогу отвлечь его, ведь он все-таки мужчина. Я и так сказала ему слишком много, слишком ослабила бдительность. И теперь боюсь того, к чему это приведет. Я видела, как Джейк занимается сексом. Не буду этого делать. Это граница, которую я не собираюсь переступать. Хотя, когда он подходит ко мне, кладет руки на спину, а потом проводит ладонью по волосам, я знаю, что прямо сейчас позволю ему все, чего бы он ни захотел. Эти руки, они ангельские, но вот зловещая улыбка — она от дьявола. Дьявола, который обещает быть жестоким со мной в постели, и что мне понравится каждая секунда этого, хочу я того или нет.

Мое тело оказывается возле него за одно быстрое движение. Он сжимает меня руками слишком сильно, на заднице наверняка останутся синяки, и, вероятнее всего, он вырвал мне половину волос. Кажется, что Джейк сейчас меня поцелует, но нет. Он собирает мои волосы в кулак — целую охапку моих волос — и дергает назад, заставив откинуть голову. Потом наклоняется и проводит языком от ключицы вверх, к самым губам, пробуя меня на вкус, проверяя, отпряну ли я. Он хочет контроля — полного контроля надо мной.

Потом он облизывает уголок моих губ. Я открываю рот лишь немного, но Джейк использует ситуацию на полную. Он прижимается своими губами к моим, его дыхание горячее и тяжелое — это все захватывает меня. Наши языки сплетаются в каком-то диком танце, и это самый сексуальный и экзотический поцелуй, что у меня был. Я ощущаю каждое его касание, нежное и бархатное. И когда он кусает меня, у меня перехватывает дыхание, и я чувствую в ответ улыбку на его губах. То, что Джейк собирается сделать, и то, что волновало меня ранее — сейчас абсолютно ничего не значит. И теперь я понимаю, почему те женщины, с которыми он трахался, ощущали только крайнее удовольствие. Он касается лишь моих губ и задницы, но я уже готова упасть на колени и молить его о том, чтобы он меня взял.

Джейк медленно начинает двигать руками, перемещая их к передней части моих джинсов. Он осторожно касается моей руки. Потом растеривает мои джинсы, разрывает поцелуй, и я остаюсь стоять так, с закрытыми глазами, тяжело дыша. Затем Джейк стягивает с меня джинсы, и я открываю глаза и вижу, что он стоит передо мной на коленях.

Он выглядит таким нежным, а выражение его лица такое мягкое. Он медленно двигает руками, контролируя каждое движение. Интересно, сколько ему потребовалось терпения, чтобы не схватить меня грубо, как он делает с другими женщинами. Я поднимаю ногу, позволяя ему полностью стянуть с меня джинсы. Он проводит руками по моим ногам, от бедер до ступней, и замирает, как только стягивает джинсы, а затем и вовсе перестает двигаться, просто глядя на меня. Не уверена в том, что мне следует делать. Не хочу говорить — слишком боюсь слов, которые могут сорваться с моего языка. Поэтому поднимаю свою неповрежденную руку и кладу ее ему на плечо. Он поднимает голову, выходя, наконец, из оцепенения, и встает. Его руки сжаты в кулаки, и он разжимает их, когда начинает расстегивать пуговицы моей рубашки. Добравшись до последней пуговицы, Джейк смотрит прямо мне в глаза и касается моих волос.

— Ты пожалеешь об этом. Я знаю, что пожалеешь, но не могу отказаться от этого.

Я отрицательно качаю головой.

— Ты мне нравишься.

Это все, что я могу сказать в ответ. И это тот ответ, который ему сейчас нужен. Потому что он стягивает мою рубашку по плечам, стараясь быть аккуратным с поврежденной рукой. Потом расстегивает лифчик, и теперь я стою перед ним в одних только трусиках. И мне очень нравится, как он на меня смотрит.

— Без извращений, — говорит он, скорее напоминая себе, чем мне.

— Без извращений, — вторю ему.

Он притягивает меня к себе, ладонями обняв за попу, и слегка кивает. Джейк так осторожен, что кажется, будто со мной рядом совершенно другой человек.

— Три раза, — говорит он, укладывая меня на кровать. Я приподнимаю брови. — Мы можем трахнуться только три раза. Не больше. Ты поняла?

Я киваю, ни хрена не понимая, о чем он говорит.

Приподнимаюсь на локтях, и Джейк встает передо мной, медленно снимая одежду. Сначала рубашку, показывая свои шрамы и тату, а потом штаны. Его член тверд, так что Джейк без труда натягивает презерватив и присоединяется ко мне, касаясь меня через тонкую ткань трусиков. Потом отодвигает их в сторону, подразнивая клитор и медленно спускаясь ниже. Погружает в меня сначала один палец, а затем другой. Я выгибаюсь, и он целует мой живот. Его волосы достаточно длинные, чтобы щекотать мою грудь, а короткая борода колется с каждым поцелуем.