Мойсе не удержался и слегка дотронулся до ее волос. О, это нежное чувство! Слезы полились из глаз Мойсе. Вдруг он почувствовал, что не может оторвать руку от волос Меританейт, словно кто-то схватил ее и держит. Мойсе очень испугался, дернулся и… проснулся. Он лежал на берегу реки, у потухшего костра, неловко подогнув по себя руку.

На утренние занятия он, конечно, опоздал. Проспал. Да так проспал, что решил и вовсе не идти в школу. Вместо этого он пошел знакомой дорожкой к дому Патипара. И только было влез на забор, как услышал по ту сторону негромкий разговор.

Речь доносилась из зеленой беседки у самого забора.

– Говорю, тебе, он разлюбил меня, – сказала одна женщина. – Больше месяца не зовет на ложе.

– Может, он утратил мужскую силу? – отвечал второй голос. – Может, его сглазила или, наоборот, приворожила какая-нибудь красотка из Большого Дома?

– Ничему не удивлюсь по нынешним-то временам, – отозвался первый голос.

Сердце Мойсе затрепетало. Он понял, что этот голос принадлежит Меританейт. Счастье само шло к нему в руки, и внезапно у него созрел план. «Как бы мне рассмотреть, с кем она там разговаривает?» – подумал он.

Прошло немало времени, прежде чем женщины, наговорившись, вышли из беседки. Сердце Мойсе при виде Меританейт бешено забилось. Он сполз с забора, чтобы не быть замеченным, и повис на руках.

Служанка Меританейт – именно она оказалась ее собеседницей – была женщиной молодой, коренастой, но не лишенной изящества. Мойсе успел отметить ее полные икры, широкие бедра и узкую талию. Ее сильно вьющиеся черные волосы были перетянуты яркими лентами. Мойсе решил следующим утром дождаться ее выхода из дома: она наверняка пойдет на базар, и там можно будет с ней переговорить.

Утро следующего дня Мойсе провел неподалеку от ворот дома Патипара. Долго ждать не пришлось. Как он и предполагал, служанка Йамала – так, кажется, ее окликнула Меританейт, напоминая купить что-то важное к столу, – вышла с корзиной из ворот и направилась в сторону базара. Мойсе пошел за ней.

Придя на базар, окунувшись в его гул и запахи, Мойсе долго не решался подойти к Йамале. Она же тем временем переходила от лотка к лотку, покупала фрукты, зелень, крупу, громко торговалась, отвечала на шутки продавцов, смеялась. От шума и суеты у Мойсе слегка закружилась голова. Не зря западный базар стал олицетворением толчеи, суеты и изобилия разнородных товаров. Наконец он решился и тронул девушку за локоть.

Она резко повернулась и вопросительно на него посмотрела.

– Что такое? – спросила она.

– Ты живешь в доме Патипара? – спросил Мойсе.

– А тебе какое дело? – ответила она и стала оглядываться вокруг. Левой рукой она нащупала свой кошель. На базаре не зевай: один жулик отвлекает, второй лезет за кошельком.

– Не волнуйся, – сказал Мойсе, – я не вор.

– А мне почем знать? – возразила Йамала.

– Послушай, я дам тебе это, – Мойсе достал из своего кошелька кусочек серебра, – только выслушай меня.

Взяв серебро, Йамала убирать его не стала, а зажала в ладони:

– Ну, говори, что тебе нужно?

– Понимаешь, какое дело… – начал Мойсе, волнуясь все сильнее, – я хочу встретиться с твоей госпожой. Наедине. Можешь мне помочь?

– Вот это новость! – усмехнулась Йамала. – Уж не перегрелся ли ты на солнце? Ты знаешь, кто ее муж?

– Знаю! – ответил Мойсе. – Однако я знаю и то, что он более не любит ее – и она страдает от этого. А я… Я очень ее люблю. С ума схожу по ней.

– Чудеса, – протянула Йамала. – Должно быть, богиня Асет послала нам тебя.

Она вгляделась в лицо юноши и сказала:

– Хорошо, я помогу тебе. У Патипара есть домик на берегу реки. Моя госпожа любит там бывать и смотреть на воду. Я покажу тебе, как туда пройти, и устрою встречу, а там уж ты ей и откроешься.

– Это хорошо, но я опасаюсь, как бы Патипара туда не пришел внезапно. Не могла бы ты привести свою госпожу, куда я скажу?

– Смотря куда, – ответила Йамала.

– В квартал, где живут жрицы Дома Асет, – ответил Мойсе. – Скажи Меританейт, что жрица Асти, знающая многие заклинания и рецепты снадобий, может вернуть ей привлекательность в глазах мужа. Я буду ждать ее там.

– Хорошо, – сказала Йамала, – будь по-твоему. Завтра после полудня жди ее там. Расскажешь, как найти твою Асти?

– Конечно, – ответил Мойсе и в подробностях объяснил путь к дому жрицы.

Закончив с этим важным делом, Мойсе, довольный собой, побежал в школу, а вечером навестил Асти и предупредил ее о завтрашнем посещении.

Утром он снова пришел в школу, но мысли его были далеко. Не выполнив толком задания, данного учителем, он получил от него нагоняй и, сказавшись больным, ушел. И немедленно пошагал в сторону дома Асти, то и дело сбиваясь на бег.

Асти встретила его своей пугающей улыбкой:

– Что, молодой лев, добыча идет к тебе в лапы?

– Я уже и сам не рад, что затеял все это, – ответил Мойсе, переводя дух от быстрой ходьбы на жаре.

– Когда забираешься на скалу, не смотри вниз, – сказала Асти, – пока не достигнешь вершины.

Она провела Мойсе в дом и оставила в самой дальней комнате.

– Возьми эту мазь, – протянула она ему мисочку, выточенную из камня. – Она отобьет запах пота и придаст твоему телу приятный женщине аромат. Натри ею грудь и шею.

Мойсе взял посудинку и сделал так, как сказала Асти. Минуты ожидания тянулись бесконечно долго. Вдруг раздался стук в двери, затем голоса… Женские. Сердце Мойсе, уже успокоившееся было, снова ощутимо заколотилось в груди. Мойсе слышал, как Асти пригласила в комнату Меританейт и как та рассказывала ей свою историю. Потом Асти начала обряд. Она воскурила благовония, запах которых дошел до Мойсе. Послышались едва различимые заклинания и песнопения, которые творила Асти.

– О, великая богиня Асет, – доносилось до ушей Мойсе, и дальше неразборчиво: –…Меританейт… как Усира – возлюбленного своего… как белую корову, идущую за травой зеленой… как пастух ведет стадо к водопою… Слово мое твердо. Йамин.

Наступила тишина: Асти готовила напиток для Меританейт. Та, по-видимому, его выпила. Снова послышался голос Асти. Она негромко запела, да так глубоко и проникновенно, что у Мойсе на глазах выступили слезы:

– В этот вечер, в этот вечер мне чего-то не спалось…

Допев, Асти продолжила читать заклинания. В какой-то момент все затихло, и Асти вошла в комнату к Мойсе.

– Сделано, – прошептала она, – иди к ней.

От этих слов Мойсе задрожал всем телом и на мгновенно ослабевших ногах прошел в комнату к Меританейт. Та сидела на стуле посреди комнаты. Глаза ее были открыты и блестели, словно бы она выпила вина. Взгляд ее был устремлен в стену, а вошедшего Мойсе она не замечала. Он приблизился к Меританейт, присел на корточки и взял ее за руку. Она не испугалась, лишь медленно перевела взгляд на него.

– Кто ты? – спросила Меританейт, едва двигая языком.

– Я Мойсе, – ответил он.

– Мойсе… Мне кажется, я где-то слышала это имя… – произнесла она. – Кажется, во сне… Мне приснился юноша, похожий на тебя, и некто назвал его имя: Мойсе. Быть может, я и сейчас вижу сон?

– Да, дорогая Меританейт, – горячо произнес Мойсе, – это похоже на сон. И пока он не прервался, я хочу сказать тебе… Я хочу… Ты такая красивая! Увидев тебя однажды, день и ночь я думаю только о тебе. Я хочу вечно смотреть на тебя, обнимать тебя.

Он вглядывался в ее лицо – и узрел, как тень страдания пробежала по нему. Она всхлипнула, и слезы потекли по ее щекам.

– Мне так одиноко, – сказала Меританейт тем самым пронзительным женским голоском, от которого дрогнет сердце любого мужчины. – Так обидно, Мойсе, если бы ты знал!

Мойсе поднял ее со стула и обнял. Меританейт склонила голову к нему на грудь и расплакалась. Постояв так несколько минут, он наконец решился, отстранился и поцеловал ее соленые от слез губы. Она не сопротивлялась. Напротив, поначалу робко ответив ему, с жаром стала целовать в ответ.