Тот, кажется, смущается.

Ярик позволяет себе надеяться на что-то. Или он выздоровеет — и всё закончится? Ярику, вообще-то, хотелось бы хоть разок его обнять.

(А лучше бы не разок.)

***

Саша выздоравливает и на работе начинает пропадать днями — Ярик грустно смотрит на горящие вечерами окна, снова закрытые шторами, и боится к нему лезть.

У Ярика комок в горле от ощущения, что его бросили — снова, как всегда, ничего нового; каждый раз от сердца, кажется, откалывается кусок. Скоро вообще ничего не останется.

Своё окно он, впрочем, оставляет открытым — глупо надеется на чудо.

Самолётик прилетает через неделю, во втором часу ночи — врезается засыпающему над ноутбуком Ярику в лоб; тот подскакивает, вертя головой.

Саша из окна машет. Ярик разворачивает записку.

«Спать иди, носом же клюёшь».

Ярика от возмущения хватает только на «ой, да кто бы говорил!».

«Работа, — пишет Саша и рисует грустную мордашку. — Прости, что пропал. Я вообще не заметил, как прошла неделя, вот только-только немного разгрёб завал, прости?»

Ярик отмахивается благородным «ничего» и рисует сердечко. Саша улыбается из своего окна.

«Заходи завтра? Мне кажется, за спасение я задолжал тебе ужин».

Ярик кивает так активно, что рискует свернуть себе шею. Саша смеётся и жестами отправляет его спать.

Ярик на следующий день сталкивается с ним на узкой улочке нос к носу, чуть не упав — Саша его ловит под локоть и смешливо фырчит «и тебе доброе утро»; Ярик застывает, внезапно поражённый осознанием, что всё это правда и Саша настоящий. Реальный, осязаемый — настоящий человек, который хочет иметь с ним, Яриком, дело.

Ничего себе.

Человек смеётся, протягивая руку. Ярик пожимает её чуть заторможенно — а потом тянется, обнимая за шею.

Накрывшие лопатки ладони доказывают, что всё более чем реально.

Ярику тепло.

(И больше не одиноко.)

========== Артист ==========

Ярик краснеет, как школьник, если честно. Хочется забить на все концепты и сбежать подальше.

Вывеска интим-магазина издевательски переливается красным.

— Вы к нам? — не выдерживает его топтания на месте курящий на крыльце парень. — Заходите, не бойтесь, тут ничего не кусается, стратегически важных, хм, частей не откусит, — он широко улыбается, откровенно посмеиваясь над яриковым смущённым видом. — Не стесняйтесь, я всё покажу, вас что интересует?

— Мне это, — тот переступает порог, кашляет, оглянувшись по сторонам, и торопливо утыкается взглядом в бейджик на груди собеседника — имя с первого раза прочитать не получается, и вообще он морально готовился к разговору с девушкой, будучи в искренней уверенности, что в таких заведениях обычно работают консультантки, а не консультанты. Ещё и такие симпатичные. — Мне нужна плётка… я артист, мне на концерт!

— Ага, — смешливо кивает консультант — Александр, у Ярика наконец-то взгляд фокусируется на тексте, — итак, у нас есть…

— Не, правда артист! — взвивается тот.

— Конечно, у меня не было и тени сомнения, — фыркают на него. — Ну, раз а-р-т-и-с-т, может, что-то такое? Возьмите, как в руку ложится?

Ярик смотрит на предложенный ему девайс с ручкой весьма… кхм, своеобразной и узнаваемой формы, и краснеет ещё гуще.

— Мне бы что-то… более нейтральное?.. Блин, не верите — хотите на концерт проходку? Я серьёзно артист, у меня концепт и…

— У меня каждый день тут такие концерты с концептами, — беззлобно смеётся Александр, — спасибо, откажусь. Попробуйте эту?..

Ярик нервно сглатывает.

Ярик вываливается из дверей с неприметным пакетом через добрых полчаса, чувствует сильнейшую потребность засунуть голову в сугроб и клянётся себе — никогда больше.

***

Ярик перед уже знакомой дверью давит порыв нервно перекреститься и не знает, молиться ему, чтобы там был тот же консультант или чтобы там был кто угодно другой.

— О, — окликают его, — артист. Вы к нам?

Ярик выдыхает обречённое «ага» и разворачивается на голос за спиной. Александр весело машет ему стаканчиком из-под кофе и лезет за ключами.

— Как раз перерыв кончился, заходите. Ну как прошёл к-о-н-ц-е-р-т? — и бровями ехидно двигает.

Ярик краснеет, но оправдаться, что это правда был концерт, больше не пытается. Бормочет:

— Мне нужны наручники, у вас есть?

— У нас есть, — серьёзно кивает Александр и вытаскивает что-то розовое и пушистое. — Такие пойдут?

Ярик укоризненно пыхтит.

— Ах да, вы же артист, вам на концерт, — «спохватывается» консультант. — Меньше меха?

— И чёрные, — бурчит Ярик.

Консультант кивает так понимающе и хлопает ресницами с таким честным видом, что хочется его стукнуть, но, стоит отдать должное, помогает и подобрать, и разобраться в устройстве. Ярик мурашится от тёплых пальцев на своих запястьях, пока ему объясняют, как правильно расстегнуть наручники самостоятельно; у Ярика проскальзывает мысль, что он бы попробовал… и вне концерта. С одним конкретным человеком.

Блять, Яр, сейчас бы влюбиться в консультанта из секс-шопа. Молодец. Очень разумный поступок.

Н-и-к-о-г-д-а больше. Ни ногой сюда. Хватит экспериментов. Есть, в конце концов, интернет-магазины…

Консультант от проходки на концерт опять отказывается и говорит шаблонное «спасибо за покупку, приходите ещё» с такой пакостной улыбкой, что Ярик даже заготовленное «теперь вы к нам» выговорить не может и сбегает оттуда торопливо.

Лицо горит так, будто у него температура. От смущения, конечно.

***

— Здра…

— Добрый день, чем могу помочь? — заученно отзывается Александр, разворачиваясь. Ярик думает, что его забыли — а потом тот в улыбке расплывается: — Артист! Что теперь в концепте, дуэль на резиновых членах? У нас тут новую партию как раз…

— Портупея, — выпаливает торопливо Ярик, пока ему не начали демонстрировать «новую партию». — Нужна. Мне. Вот. Типа такой, — он дрожащими пальцами открывает фотографию на смартфоне. — Концерт через три дня, мне доставить не успевают…

Александр серьёзно кивает и возвращается с ворохом каких-то ремешков. Ярик обречённо моргает.

— Показать? — сочувственно хмыкает тот. — На одежду тоже можно, сейчас покажу, как крепить, а там уже разбирайтесь, что у вас за концерт и…

— Мне и надо на одежду! — возмущается Ярик.

— Конечно, — честно хлопает глазами тот. — Я не сомневался.

Ярик возмущённо фыркает, почти готовый развернуться и уйти, но Александр примирительно улыбается и встряхивает ремешками. Ярик, когда тот на корточки у его ног присаживается, щёлкая креплениями, задыхается чуть-чуть — особенно когда ремешки, перетянув узкие джинсы у щиколотки, поднимаются к бедру.

И прикосновения тоже.

— С этой частью легко, не запутаетесь, — невозмутимо объясняет Александр, — а дальше надо вот так протянуть… ноги врозь? ага, вот здесь. И на поясе крепится.

Ярик краснеет густо, когда тот хлопает по внутренней стороне бедра, заставляя расставить ноги шире. Надо думать о чём-то отвлечённом, да?

Сложно. И когда снизу вверх вот так насмешливо смотрят — сложно. И руки, скользнувшие по бёдрам… блять.

— Вот так через живот, грудь — и цепляется за ошейник. Ошейник вам нужен на концерт?

— К-какой оше…

— Ну вот, например, — Александр прикладывает к его шее что-то кожаное.

Ярик в панике бросает взгляд на зеркало и видит ремень с подвеской «good boy» а-ля собачий медальон. Сталкивается с зелёным смеющимся взглядом и торопливо головой мотает:

— А что-то… более… нейтральное?

Консультант ржёт вдруг:

— Ладно, простите, дурацкая шутка. Ничего там не надо дополнительно, всё в комплекте. Вот так. Будет, кому застегнуть? Самостоятельно будет неудобно, — он защёлкивает что-то у шеи, задев кожу горячими пальцами. — Вообще, знаете, без одежды вы бы в этом лучше смотрелись, а-р-т-и-с-т. На такой концерт я бы сходил.

Ярик теряется окончательно и, видимо, от смущения брякает:

— Такое разве что приватно. А на обычный всё ещё зову, заодно застегнуть всё перед началом поможете… поможешь?