========== Вдох-выдох ==========

«Обними меня».

Саша сначала на сообщение смотрит, потом — озадаченно — на сидящего рядом Яра. Тот печатает что-то в телефоне почти судорожно, то и дело промахиваясь мимо клавиатуры и пытаясь исправлять опечатки дрожащими пальцами. Ступнёй дёргает нервно, почти барабаня ей по дивану.

«Пожалуйста».

«Обними меня».

И, чуть телефон не выронив:

«Плохо».

Яр губу давно до крови прокусил и дышит как-то рвано. На Сашу глаза упорно не поднимает, по комнате взглядом мечется беспорядочно. Раскачивается еле заметно вперёд-назад.

Саша торопливо ставит фильм на паузу и тянет Яра на себя, прижимает ладонью затылок, заставляя в плечо уткнуться. Начинает раскачиваться уже сам, будто баюкая; держит бережно, будто Яр в его руках на осколочки может разлететься. Подбородком упирается в костлявое плечо и, короткое «Дыши со мной» шепнув на ухо, вдох делает — нарочито шумно и медленно.

У Яра так колотится сердце, что Саша биение венки на его шее кожей чувствует.

Выдох.

У Яра лопатки вывернуты болезненной судорогой.

Вдох.

Яр дрожит мелко, в ознобе будто или лихорадке. Яр расслабиться не может никак.

Выдох.

Яр так судорожно стискивает его футболку, что у Саши болезненно под рёбрами тянет.

Вдох.

Когда-то, когда Яра при Саше впервые так накрыло, Саша до смерти перепугался, не понимая, что это за приступ.

Выдох.

Яр это скрыть тогда пытался. До упора делал вид, что всё хорошо — сполз в итоге на пол, зажимая уши и съёживаясь в тесный комок.

Вдох.

Саша не знал, за что хвататься, едва не вызвал «Скорую». Яр хватался за него, отчаянно цепляясь за рубашку и утыкаясь в плечо.

Выдох.

После этого Саша долго уговаривал его пообещать, что он будет просить помощи, когда начинается такое. Яр обещал.

Вдох.

Саша так хотел бы, чтобы это не повторялось. Саша опытным путём, сам того не желая, выясняет, что разговаривать в такие моменты — плохая идея.

Выдох.

И предлагать воду. И суетиться вокруг. И хоть как-то пытаться достучаться, выясняя, что случилось, и уговаривая сфокусироваться. Бесполезно.

Вдох.

Они оба опытным путём выясняют, что лучше всего Яру помогают объятия и дышать в унисон.

Выдох.

Яр признаётся, что Саша рядом — дыхание и стук сердца, тепло рук на плечах — его успокаивает лучше любых медитаций.

Вдох.

Саша смущается, не зная, куда себя деть. Саша быть нужным не привык. Яр вытаскивает его из ступора и самоедства, утянув в поцелуй.

Выдох.

Саше всё ещё в такие моменты беспомощно и страшно, хотя оба они знают, что это проходит.

Вдох.

Саше просто его защитить хочется. Защищать. Быть рядом. Саше страшно вовремя не оказаться рядом.

Выдох.

Через десяток невыносимо долгих минут у Яра немного расслабляются плечи и сердце перестаёт стучать так сильно. Ещё минут через семь он чуть поворачивает голову, удобнее на сашином плече устраиваясь; потом сворачивается клубком в сашиных руках, подтягивая к себе колени и прижимаясь ухом к его груди. Жмурится болезненно. Саша, дотянувшись, закрывает крышку ноутбука, чтобы свет не раздражал, и невесомо целует его в макушку.

Яр засыпает, слушая стук его сердца.

========== Окно ==========

Ярик горящее где-то высоко окно привычно выцепляет взглядом среди прочих. Когда-то для этого приходилось высчитывать сначала этаж, потом само окно в ряду других таких же; сейчас он его отличает по оттенку лампы, по кусочку штор, да и просто — по привычке.

В этом окне свет горит даже глубокой, как сейчас, ночью. Для него. Как звезда путеводная: «ты устал, ты вымотался, но просто иди на свет — и придёшь».

Домой придёшь. Не к себе, строго говоря, домой — но именно д о м о й.

Ярик смотрит, застыв в десятке метров от подъезда. Окно горит по-прежнему. Саша спать ложится всегда поздно; Саша, наверное, сейчас играет, или листает ленту, или учит что-нибудь — вряд ли специально его ждёт с поздней репетиции, учитывая, что днём они успели поругаться из-за какой-то ерунды. Саша разворчался, Ярик вспылил, Саша вспылил следом — и вот, распишитесь, ссора и отключенный сашин телефон. В первые пару часов после, по крайней мере — потом от нехватки заряда отключился уже яров, и позвонить-помириться стало вообще опцией недоступной.

А зарядка у Саши дома. И вещи все яровы у Саши дома. И свет вот горит в окне.

И идти, собственно, больше и некуда. И холодно уже очень — снежинки на ресницах давно не тают, а шапку и перчатки он, разумеется, забыл.

В окне силуэт появляется, даже с такого расстояния слишком узнаваемый. Высовывается наружу, опираясь ладонями о подоконник; головой вертит. Ярик не двигается, будто с тенями пытаясь слиться. Силуэт, видимо, не находит, чего искал; исчезает, и окно закрывается снова.

Ярик стоит, зябко с ноги на ногу переминаясь. Ждёт, пока свет погаснет — Саша же, наверное, сейчас спать собирается?

Окно упорно продолжает светиться. Ярик не выдерживает, двигается к подъезду.

Не видит, как из-за шторы снова на миг выглядывают, прежде чем её задёрнуть.

— Иногда я тебя ненавижу, — с порога сообщает Саша, открыв дверь прежде, чем Яр успевает потянуться ключом к замочной скважине. — Ты какого чёрта там стоял? — Тянет в квартиру, дрожащие руки хватает, растирает легонько, к губам подносит: — Ледяной же совсем, давай раздевайся и брысь в душ греться, чудовище. Я уже думал спускаться ставить мозги тебе на место. И не дозвонишься никак!.. Что опять с телефоном?

От сердца отлегает. Когда Саша называет «чудовищем», Саша не злится. Остальное осознаётся пока не так успешно.

Саша, из куртки его вытряхнув, тянет к себе; смахивает осевший на волосах снег, целует мокрые от растаявших снежинок ресницы и покрасневший нос, к себе прижимает коротко, одним этим движением своё беспокойство выражая. Пихает в руки неизвестно откуда взявшуюся чашку с чаем:

— Я думал, остынет уже совсем, пока ты сюда соберёшься. Пей давай, заболеешь. Давай так: когда тебе в следующий раз приспичит полюбоваться на моё окно, ты будешь делать это либо изнутри, либо летом, ага?

— Разрядился, — запоздало отвечает Ярик на вопрос, выходя понемногу из ступора. Осторожно из чашки прихлёбывает. — Телефон. А ты чего не спишь?..

— Ждал одно невыносимое существо с пламенной любовью к окнам, — фыркает Саша. Волосы лохматит неловко: — Слушай, я… сегодня психанул что-то. Навалилось всё. Если ты из-за этого там… прости. Я правда не хотел.

— В том, что случилось, виноваты мы оба, — рассеянно цитирует Ярик.

Саша смеётся вдруг:

— Понял, принял, пациент скорее жив, чем мёртв. Мир? А теперь точно брысь в душ. Давай, давай. И, Ярик…

Тот оборачивается. У Саши вид неожиданно серьёзный:

— Как бы мы ни ругались… загоняйся по этому поводу дома, ладно? А не под окнами стой. Для здоровья вредно.

Ярик улыбается.

Ярик, уезжая через пару дней, невольно оглядывается на окно — пусть даже и знает наверняка, что в половине четвёртого утра Саша, его проводив, определённо упал спать дальше.

В окне горит свет и лохматый силуэт машет ему рукой. Ярик неуверенно взмахивает в ответ, чувствуя, как в груди разливается тепло.

В следующий раз приезжает Саша — в Питер на репетицию, в какие-то невозможные шесть утра.

Ярик думает, что надо бы встать пораньше и зажечь в окне свет.

========== Свеча ==========

Ярик, каким-то чудом вырвавший пару минут из графика на «встретиться в метро, у тебя же день рожденья!», ему пакет с подарком впихивает торопливо — Саша, вообще-то, ужасно опаздывает на поезд, — коротко прижимается, на прощание обнимая, выпаливает «с-др-чувак-желаю-счастья» практически слитным текстом и Сашу вместе с пакетом запихивает в уже закрывающиеся двери вагона.

Саша мельком видит, как Ярик машет ему с платформы, неуверенно замерев в снующей толпе. «Бегом на репетицию, чучело, опоздаешь», — пишет, улыбнувшись. В ответ прилетает охапка смайликов. На душе теплеет.